Кара Господа (СИ) - Амеличева Елена Страница 13

Куда? Если честно, без разницы. Я в тепле и покое. В салоне приятный запах — смесь древесного с цитрусом. В желудке булькает водичка. Рядом с моим спасителем спокойно и уютно, хотя и встретились мы в первый раз.

Только сейчас мне удалось его рассмотреть. Очень высокий шатен, далеко за тридцать, похож на итальянца, но красив не той яркой, броской смазливостью, сладкой до приторности, склонной к самолюбованию и показушности, а мужской настоящей красотой, сдержанной, элегантной, немного хищной из-за резких черт лица, прямого носа, плотно сжатых губ и упрямого подбородка, но уверенной и властной. Волосы средней длины лежат так красиво, что хоть сейчас в рекламу шампуня. А глаза, цвет которых я так и не определила, косятся на меня, и в них прыгают чертики.

Смущаться сил уже не было, оставалось только улыбнуться.

— Возьмите. — Мужчина вынул из бардачка упаковку влажных салфеток.

— Все так плохо? — попробовала пошутить я, взяв их.

Он промолчал, пряча улыбку.

Зеркало на откидном козырьке подтвердило опасения. Лицо было похоже на картину авангардиста: коричневые разводы от земли плавно перетекали в зеленые от травы, на лбу кровоточило несколько глубоких царапин, под правым глазом угрожающе наливался багровым пятном многообещающий синяк, губы обветрены и искусаны в кровь. Глаза красные, опухшие, будто рыдала неделю. Все это в обрамлении прически "швабра".

Удержаться от смеха мне не удалось. Красавица, слов нет! Продолжая смеяться, я потянула за липкий хлястик и вытащила одну влажную салфетку. В воздухе приятно запахло манго. Неожиданно! Мужчины обычно предпочитают более консервативные отдушки.

На то, чтобы привести лицо в порядок, потребовалось не менее половины упаковки. В принципе, сильно лучше не стало, синяки и царапины все равно никуда не делись, но, по крайней мере, теперь я хотя бы больше не напоминала шахтера в конце трудного рабочего дня.

Пригладив волосы, мне удалось перекинуть их со спины на плечо и заново заплести косу. Со стороны она напоминала те косички, что плетут дочкам неумехи-папы, пока мамы болеют, но с забинтованными дрожащими руками на идеальный результат надеяться и не приходилось.

— Теперь можно познакомиться. Я Саяна.

— Горан.

— Горан? Я думала, вы русский. Говорите вообще без акцента.

— Я хорват. Просто люблю изучать языки.

— Спасибо вам, Горан. Не знаю, что делала бы без вас.

— Пожалуйста. Как вы там оказались, Саяна, можно спросить?

— Это очень долгая история. Если кратко: бабы — дуры. И думать об этом не могу. Давайте перейдем на ты. хорошо?

— Конечно. Как ты себя чувствуешь?

— Чувствую себя живой. Это главное. Все болит, но ничего, пройдет.

— Я отвезу тебя в больницу, но сначала мне нужно помочь сестре, у нее проблемы. — Мужчина стиснул зубы, на скулах заходили желваки.

— Конечно, но в больницу не надо, лучше домой. Там мой брат, у которого тоже будут проблемы, когда я до него доберусь.

Настойчивая трель телефона прервала наш диалог. Горан взял трубку. Разговор проходил на английском и на повышенных тонах. Я старалась не вслушиваться, закрыть глаза и подремать в объятиях пиджака моего спасителя. Тело словно знало, что вскоре мне предстоят такие испытания, что недавнее карабканье по скале померкнет по сравнению с ними, и старалось воспользоваться драгоценными минутами передышки. Но так уж, видимо, устроены женщины — слова сами лились в уши.

— Мы так не договаривались! — прорычал Горан в трубку столь яростно, что я вздрогнула. — Она не имеет права забирать Катрину!

Сочувствую тому, кто его так раздраконил.

— Она вдруг вспомнила о своем материнстве? Не смеши меня, мы оба знаем, о ком говорим! Что она хочет на самом деле? Что? Зачем ей Охотник?

Я плотнее закрыла глаза. Это не мое дело.

— Да, передай, что я согласен. Пусть вернет Катрину в клинику сегодня же. Да, я отдам его. — Мужчина закончил разговор, но сразу же набрал кого-то другого. Разговор был коротким. — Где вы? Точнее. Сбрось геометку. Остановитесь, скоро буду. — Он дождался сообщения и надавил на газ.

Джип взревел, вздрогнул всем корпусом и послушно понесся в непроглядную ночь с такой скоростью, что тело вдавило в сидение. Прямо старт с космодрома Байконур! Горан собирается меня угробить после того, как спас? Как он вообще ведет машину в такую погоду за городом, когда свет фар освещает дорогу максимум на сотню метров? Шумахер хорватский!

— Не волнуйся, все будет хорошо. — Успокаивающе произнес мужчина. Словно мысли мои прочитал. Хотя, наверное, и по лицу все видно.

— Надеюсь. — Пробормотала я и тут же вскрикнула.

Из-за поворота вынырнул силуэт машины, в которую мы не влетели только благодаря молниеносной реакции моего спасителя и качественным тормозам. Дальний свет ее фар резанул по глазам не хуже скальпеля.

— Идиоты! — процедил сквозь зубы Горан.

Да уж, стоять почти на дороге ночью в такую погоду далеко не самая гениальная идея.

— Саяна, прошу тебя, не выходи из машины. Ты поняла? — он внимательно посмотрел в мои глаза. — Что бы ни случилось, оставайся в машине.

— Хорошо. — Я кивнула, но где-то в районе солнечного сплетения тупо заныло, как недавно, когда мне пришла в голову идея пешком дойти до клиники в поисках Глеба. Но тогда хоть можно было выбирать. А какие варианты теперь? Никаких. Мы люди независимые, от нас ничего не зависит. Сидим и ждем.

Горан вышел из джипа и направился ко второй машине, Форду. Я запоздало подумала о том, что надо было вернуть ему пиджак, ведь на улице дикий холод. Но его, очевидно, это не заботило. Мужчина быстрыми шагами шел к цели, не обращая внимания ни на ветер, ни на низкую температуру. Я невольно залюбовалась им. Подтянутый, не перекаченный, скорее худощавый, длинноногий. На него хочется смотреть и смотреть. Хороший генофонд в Хорватии, надо как-нибудь съездить!

С заднего сидения Форда вылезли двое мужчин. Покопавшись, они вытащили наружу третьего, повисшего на их руках. На запястьях у него были наручники. Вот только в бандитские разборки вляпаться мне и не хватало. Что делать? Звонить в полицию? Мой сотовый благополучно разрядился. Телефон Горана у него в кармане. Остались еще какие-то проблемы, в которые я сегодня не влипну?!

Избитого мужчину кинули в ноги моему спасителю, как кучу ненужного тряпья. Я уже начала сомневаться, жив ли этот человек, когда он зашевелился и попытался встать. Горан одним рывком легко поднял его, что-то сказал и отбросил к Форду. Упираясь спиной в переднее колесо, несчастный упорно пытался подняться. Наконец ему удалось.

Я ожидала чего угодно, но только не этого.

Глеб!!!

Кровь заливала его лицо, но узнать брата оказалось несложно. Он же мой самый родной человек!

Отбросив пиджак, я с трудом отстегнула ремень безопасности и буквально вывалилась из джипа. Ноги меня не удержали, пришлось подниматься с колен. Словно сбылся кошмарный сон, когда спотыкаешься, встаешь, скользишь, все как будто в замедленной съемке, а надо быстрее, чтобы успеть, еще быстрее, а время замерло, и ты движешься сквозь густое желе, на пределе возможностей, понимая, что уже опоздала.

Моего появления явно не ожидали, поэтому я почти смогла добежать до брата. Оставалась пара шагов, он был уже совсем рядом! Но в последний момент сильные руки Горана обхватили меня за талию и прижали к себе. Горан

— Отпусти! — она забарахталась, пытаясь освободиться, но я крепко держал ее. — Немедленно отпусти! Это мой брат! Не смейте его трогать!

Я замер. Господь всемогущий, как так получилось, что мне пришлось спасти жизнь одной из Соболевых?!

— Саяна! — Глеб рванулся к сестре, но мои подручные удержали его, заставив встать на колени.

— Кто это тут у нас? — один из них ощупал девушку глазами и пристально вгляделся в синяки на лице. — Какое наливное яблочко! Вкусное, наверное. Хоть и с помятыми бочками. Пришлось уму-разуму поучить, Горан? Русские бабенки горячие, сами на кулак ложатся!