Мир, изменивший драконов (СИ) - Бережная Мира Страница 13

— Debes, ergo potes!! (*Должен, значит, можешь!) — на трудном, давящем выдохе крикнула я и резко отпустила стихию.

Огромный огненный сгусток взорвался, гудя и испепеляя все на своем пути. Голодной, всепоглощающей волной цунами пронесся над болотами, словно отпущенная тетива лука. Мир поглотило безмолвие. Я упала на колени и уперлась руками в землю, пытаясь отдышаться. Бегрон тихонько застонал.

— Шох! Ты жив! — голос предательски сорвался.

— Таня, ты… Что…

— Все хорошо. Мы победили.

— Хо-ро-шо, — промямлил парень, и устало закрыл глаза.

— Поспи, мой друг. Нам обоим надо отдохнуть.

Уткнувшись головой в бок бессильно раскинувшегося на траве проводника, я осторожно, превозмогая боль во всем теле, подтянула колени к груди и отключилась.

И если бы в эти минуты кто-нибудь предпринял попытку нас разбудить, он сильно рисковал отправиться в далекое путешествие на две не очень веселых буквы — в ад, к недавно поджаренным харгам!

* * *

Я открыла глаза и не сразу поняла, где нахожусь. Наручные часы под паутинкой треснувшего стекла показывали далеко за полдень, но над Ратхаксом разливался приглушенный свет, щедро перемешанный с дымом пожарища. Каждое движение отдавалось болью в натруженных мышцах. Запястье правой руки ныло при малейшем шевелении кистью.

— Растяжения мне еще не хватало! — заметила я, потирая больное место и осторожно поднимаясь на ноги. — Ё-ё-ё!..

Вокруг, насколько хватало взгляда, расстилалась выжженная пустыня. Абсолютно безмолвная и оттого пугающая. Обугленные спички вековых деревьев сиротливо торчали из-под слоя пепла. Кое-где тлел мох. Десятки обугленных кучек казались чем угодно, но только не харгами, еще несколько часов назад жаждущими мести и крови.

— Это ты сделала? — послышалось сзади.

Бледный, измученный парень стоял, покачиваясь, и напряженно осматривал поле боя.

— Я.

— Значит, ты владеешь боевой магией, стихийной и даже способна на призыв такой Силы? — он повел рукой, но тут же резко схватился за живот и осел.

— Да.

— А что значит фраза: «Нельзя меня есть, я волшебная»?

— Я такого не говорила!

— Еще как говорила. И дралась. Во сне.

— Мало ли что могло присниться, — такие вопросы требовали взвешенного, а лучше уклончивого ответа. — Я — обычный маг. Просто хорошо училась, поэтому освоила сразу несколько направлений.

— Потомственный?

— Да. Папа — боевой, мама — стихийная, — что ж, врать так врать, хоть и стыдно.

— Тогда объяснимо. Видимо, в твоем мире магия сильнее, раз уж ты владеешь ей на таком уровне.

— Получается, так.

— Что ж, Таня из…?

— Тамани, — вырвалось на автомате.

— Что ж, Таня из Тамани. Нам пора выдвигаться. Много времени потеряно.

— Веди.

— Учись. Бери курс на Ар, — он указал пальцем на небо, — и вперед. Правило помнишь?

— Десять шагов — поправка шаг вправо.

— Умница! Аш-ш-ш…

— Что? Что с тобой, — я подскочила к белому, как простыня, Шоху.

— Живот. Ничего, пройдет.

— Дай взгляну.

Я рывком подняла измазанную кровью кофту и ужаснулась. Под кожей, на полживота расползался черный синяк, заходя в нескольких местах на грудную клетку.

— Ребра болят?

— Все хорошо, Таня, — он попытался натянуть одежду обратно, но я не дала.

— Болят?!

— Не могу сказатьточно. Все болит.

— Похоже на перелом. Идти сможешь? Я слышала, алны хорошие целители.

— Вряд ли они захотят помогать.

— Ну это мы еще посмотрим! Идем.

Крепко стиснув зубы, бегрон поднялся и неуверенной походкой двинулся за мной. Я шла впереди, ориентируясь по Ару и нелепо делая приставные шаги через каждые десять метров. То и дело мне приходилось оглядываться, дабы удостовериться, что мой спутник все еще стоит на ногах и не отстает. Несколько раз мы останавливались, чтобы отдышаться и попить воды. Шоха мучила жажда, голова кружилась, а на лице проступил пот.

Через пару часов пути стало ясно, что дела наши плохи. Пришлось искать место для стоянки. Мне приглянулось широкое, в несколько охватов, дерево с витиеватыми корнями, стоящее прямо у дороги. В нишу из таких корней я и усадила парня, совершенно не понимая, однако, что делать дальше. Мой спутник стремительно угасал… Его начало тошнить, он периодически бредил и терял сознание. Синяки под глазами, замеченные мной еще на поляне, пролегли глубже и стали темнее.

Спустя еще час борьбы осознанного с бессознательным, проводник в который раз вынырнул из омута собственного бреда и, тяжело дыша, заговорил:

— Мы оба понимаем, что это конец. Возьми мой меч и это, — он сорвал с пояса небольшой туго завязанный мешочек. — Передай все Арелье.

— Шох, нет, — я испуганно смотрела на умирающего парня и не знала, что делать.

— Скажи ей: «Двести первый харг оказался сильнее». Слово в слово. Она поймет.

— Хорошо, я обязательно все передам. Ты только не сдавайся!

Из-за деревьев послышался заунывный вой. Я резко вскочила на ноги, готовая сражаться за двоих. Существо с горящими глазами, чем-то напоминающее ожившее переплетение тины и ветвей, вышло на тропинку и медленно двинулось в нашу сторону. Нет, оно не кралось. От него исходило спокойствие и умиротворение.

— Кто это? — я бросила беглый взгляд на Шоха и обнаружила его таким же спокойным.

— Ты тоже его видишь?

— А что, не должна?

— Нет. Это за мной.

— Я тебя не отдам этому…

— Ходушу.

— Да хоть ходушу, хоть шмодушу!

— Это Хозяин душ. И не тебе вставать у него на пути.

— Я не…

— Таня, прошу, возьми меч и уходи. До границ Асмэйна примерно час пути.

— Нет!

— Иди. И не оглядывайся! Со мной все будет хорошо. Это лучшая из смертей для бегрона.

— Прости меня, Шох! Как бы я хотела оказаться для тебя алном!

— Все правильно, Таня из Тамани. Все случилось правильно. Иди. И что бы ни произошло, смотри только вперед.

Слезы полились по моим щекам, оставляя мокрые следы на одежде парня. Я крепко сжала его руку в прощальном жесте и тихонько всхлипнула. Самый лучший проводник подарил мне последнюю теплую улыбку и закрыл глаза.

Я взглянула на ходуша. Существо остановилось в нескольких метрах от нас, позволяя проститься.

— Не обижай его! Он меня спасал.

Хозяин медленно склонил голову и протянул:

— Оу-у-у…

Словно в тумане, я взяла меч в ножнах, развернулась, и быстрым шагом двинулась вглубь сгущающегося леса, на ходу пряча в карман тканевый мешочек с вышитой буквой «Ш». Позади раздался долгий, полный скорби стон, послышался жутковатый треск и сильный глухой удар чего-то тяжелого. Мимолетный порыв повернуться заставил замедлить шаг. Словно скидывая наваждение, я мотнула головой и нахмурилась. Решение идти дальше далось мне с огромным трудом. Всеми правдами и неправдами я убеждала себя, что ничем помочь не смогу, и что нужно спешить к Янгору, иначе рискую потерять и его.

С трудом продираясь через плотные заросли кустарника и высокие травы, ногами застревая в торчащих из-под земли корягах, я шла, утирая слезы от бессилия и беспомощности. С каждым пройденным километром ориентация на Ар давалась все труднее — он все сложнее угадывался из-под полога леса. Дорога петляла меж могучих стволов деревьев, стоящих на корнях, словно на подпорках, и поднимающихся на десятки метров в высоту. Повсюду пахло прелыми листьями и кислыми ягодами. Но этот запах казался прекрасным, потому что от меня самой невыносимо воняло подгоревшей харгятиной вперемежку с дымом.

Однако, уже через какое-то время дышать стало значительно легче, а земля под ногами затвердела. Постепенно окружающая картина стала меняться: на смену угрюмым влажным лесам пришли светлые. Воздух стал свежее и слаще. А далеко впереди разливался звонкий пересвист лесных пташек.

Через час, как и говорил Шох, я вышла к широкой, стометровой полосе голой земли, ровной и чистой настолько, что сомнений не оставалось: передо мной граничные леса Асмэйна.