Знак обратной стороны - Татьяна Нартова Страница 13

– И вы влюбились в эту картину… – закатила я глаза.

– Нет. Я так и не понял, что на ней нарисовано. Почему люди летят над домами, почему они такие угловатые? Почему сами здания нарисованы так некрасиво? Я не видел в этом ничего выдающегося. Но… у меня появилось головокружение, я почувствовал себя невесомее, что ли. Словно меня самого подняли над этим карикатурным городом.

– Грубо говоря, вы хотите добиться того, чтобы у других тоже началось головокружение от ваших работ?

– Не обязательно. Ассоциации, ощущения, вопросы – это важно, а не четкая трактовка того или иного произведения. Если вам не нравится эта гора костей, отлично. Мне самому она ужасно противна. Но так и должно быть.

– И все же, так что на самом деле означает тот коробок с шарами? – смяв бумажку, оставшуюся от бутерброда, попросила я объяснений. Все эти около культурные разговоры меня мало интересовали. Наверное, мне просто не дано было почувствовать тот самый полет, изображенный Шагалом.

– На самом деле ровно то, о чем вы подумали. Давайте свою бумагу, только я знаю, где здесь находится мусорная корзина, – потребовал Лех. Я беспрекословно подчинилась. В этом мужчине удивительным образом сочетались практичность, самоирония и присущие творческим людям завихрения. – Это и есть аквариум. Пустой аквариум, предназначенный для того, чтобы в нем плавали рыбы. Хотите – проводите аналогию с головами некоторых индивидуумов, которые должны содержать собственные идеи, а вместо этого их интересуют только лайки в соцсетях. Хотите, представьте лес. В лесу живут звери, птицы, а человек приходит и превращает живые деревья в кучу опилок, из которых потом прессуют всякие ДСП, ДВП и прочее. Хотя назначение леса быть домом для живых существ, а не стать задней стенкой вашего кухонного шкафчика. Сам по себе аквариум не имеет никакой ценности, как и шары. Но их сочетание создает впечатление абсурдности и неправильности.

– Глубоко, – все-таки не понять мне этого. – Хорошо. Тогда чему служит эта гора костей? Чтобы вызвать брезгливость?

– Нет. Все намного проще. У этой композиции есть недвусмысленное название, которое и отражает ее суть. Лестница сделана так, что чем выше по ней карабкаешься, тем проще с нее навернуться. Как и наше положение в обществе. Если вы заметите, внизу лежат целые кости, а к верху встречается все больше обломков. Это кости тех, кто мешал успеху поднимающегося по лестнице. Мы становимся настолько беспощадны на пути к успеху, что готовы проломить другому череп. Иногда, не только фигурально. Все довольно просто, не так ли?

– Пожалуй, – согласилась я, – хотя после ваших пояснений в ней исчезла и без того небольшая привлекательность.

– Господин Сандерс!

К нам спешила невысокая девушка с горящими глазами. В руках у нее был зажат планшет с какими-то листами, а в ухе красовалась гарнитура. – Через десять минут начнется пресс-конференция, мы должны к ней подготовиться.

– Прошу меня простить, – откланялся Лех.

– Удачи, – кивнула я. Хотела уже отойди подальше, а там и потихоньку уйти с выставки, но художник в последний момент обернулся и произнес:

– Подождете меня?

– Что?

– Это быстро. Я только напущу туману, сделаю пару фотографий и тут же вернусь. А потом мы можем прогуляться. Как вам идея? – Мужчина состряпал настолько просительную гримасу, что я не смогла отказать.

– Хорошо. Только…

– А?

– Я здесь с подругой.

– Возьмем и ее, – в последний раз улыбнулся Лех, прежде чем девушка с гарнитурой буквально силком утащила его в соседнее помещение.

«Надя будет в восторге, – мрачно подумала я. – Надо будет затребовать у нее путевку на Сейшелы, не меньше»

Верность

Символ правой руки. В самом широком понятии – постоянство в своих привычках и привязанностях, в более узком – некое постоянно повторяющееся действие. В последнем случае рисуется в обратную сторону, для предотвращения навязчивых состояний и только холодными тонами видимого спектра.

2/3

Не хило он все-таки приложился! Лифт не работал, подниматься пришлось пешком, и боль простреливала от поясницы до колена. Даня останавливался на каждой площадке, внимательно всматривался в номера квартир, пытаясь одновременно вычислить, на каком этаже живет его одноклассник и долго ли ему еще топать.

– Триста шестая, так… триста седьмая, – выбираясь на очередной – пятый этаж, продолжал считать Рябин. – Ага, триста восьмая.

Звонка у Жеки не было. Пришлось несколько раз громко стукнуть кулаком, прежде чем раздался лязг цепочки, а затем в дверном проеме показалась конопатая физиономия хозяина. Судя по всему, он был удивлен таким внезапным визитом, но ограничился только емким:

– Ух ты. Ну, заходи, типа того. Пиво будешь?

– Буду.

Именно за этим Даня сюда и притащился, чтобы напиться. Правда, вся эта катавасия с наездом выбила из нужного настроения. Теперь он бы предпочел одиночество, чтобы хорошенько поразмыслить, что же означало его глупое предложение Антонине.

«Не хотите как-нибудь сходить в кафе?» – Фу ты, ну ты, самому противно.

«И на какие шиши ты бы ее повел, олух? – спросил Даня сам себя. В кармане уныло бряцала мелочь, последняя двухсотрублевая бумажка совершенно не грела душу, даже находясь в нагрудном кармане. – Или предложил бы платить за себя самой?»

Коварное сознание тут же подсунуло недавнюю картинку: длинные пальцы с темно-вишневым лаком, между которыми зажаты две купюры.

«Я же не старая извращенка, платящая за секс молоденькому красавчику».

Но почему-то выглядело все именно так.

Рябину стало невыносимо мерзко, будто его с головой окунули в помойное ведро. Нет уж, одним пивом тут не обойдешься.

– А если что-нибудь покрепче? – обратился он к Жеке.

Тот уже вытащил из холодильника очередную бутылку и ловко вскрыл ее ударом о столешницу. Пробка улетела куда-то под газовую плиту, пена с шипением полилась однокласснику на пальцы.

– Твою дивизию! Не, старик, только пиво. Родители позвонили, сказали, завтра прилетают, так что пришлось урезать количество алкоголя.

Даня презрительно хмыкнул. Он считал, что если уж затеваться с вечеринкой, так делать это по-людски. А не приглашать гостей в дом, чтобы ходить за каждым и канючить: «Не трогай ничего на полке, меня мама убьет, если что-то расколешь! Не-не, сок брать нельзя! Какая еще «Кровавая Мери», ты офонарел – хватать подарок моего отца? Да, эту бутылку ему подарили на юбилей!»

Именно так, с противным повизгиванием и кричал Ванька Жирков в позапрошлом году, прямо перед окончанием средней школы. Это был их ответ на официальный выпускной вечер, организованный родительским комитетом. Помниться, парочка Даниных так называемых друзей тогда смогла каким-то невероятным образом упиться до невменяемости.