Вспышка (СИ) - М. Александра Страница 13

— Вот оно как, — Эмма хмыкнула, глядя на Диану, и отметила, что внешностью она обладает весьма привлекательной. Диана была высокой и очень стройной. Её длинные, до пояса, светло-русые волнистые волосы были распущены, и лёгкой волной падали на спину. Одета она была в облегающее светло-зелёное платье до колен с очень уж глубоким декольте, подчёркивающим её большую грудь. Она держалась гордо, выпрямив спину, и глядя на присутствующих с лёгким пренебрежением. Усевшись на свободное место рядом с Леоном, она, как бы невзначай, коснулась его руки, при этом сделав самое невинное выражение лица. Эмма снова хмыкнула, глядя на эту картину, а Альда побагровела до кончиков ушей — похоже, её очень возмущало поведение подружки троюродной сестры Леона.

— Всем добрый вечер. Простите за опоздание, — Сказала Диана, и у Эммы всё внутри сжалось от её неприятного, писклявого голоса, который совершенно не вязался с её очаровательной внешностью. Её голос напоминал скрип старых, сильно заржавевших качелей. Альда тоже поморщилась, а Леон, почему-то взволнованно посмотрел на Эмму, которая сидела с лицом, не выражающим абсолютно никаких эмоций.

— Всем добрый вечер. Рад, что мы все собрались сегодня за одним столом, — Мягко проговорил Леон. — Надеюсь, вам понравится наш ужин. Будьте добры, угощайтесь.

К слову об ужине — он вышел великолепным. Чего тут только не было! Мясо, рыба, овощи, бутерброды, салаты… Когда с ужином было покончено, в гостиной снова возникла служанка с очередным подносом, на котором возвышалось блюдо, наполненное аппетитными кексами и пирожными. Эмма, глядя на эту красоту, почувствовала, как начала выделяться слюна. Она готова была протянуть руку к пирожным, как вдруг Диана совершенно нетактично и очень громко задала вопрос:

— Эмма, это правда, что ты потеряла память, и не помнишь ни Леона, ни то, что у вас скоро свадьба?

Эмма замерла с протянутой к пирожным рукой, Доминик закашлялся, захлебнувшись чаем, Весселина нахмурилась, Альда снова покраснела от злости, а Леон поджал губы, воздержавшись от комментариев. Эмма сразу поняла, что ему совершенно неприятна эта тема. Она мрачно глянула на Диану, которая сидела с ехидной улыбкой на губах, и спокойным, полным равнодушия голосом заметила:

— Знаешь, бестактность — это не признак интеллекта, а его отсутствие, — Она откусила большой кусок пирожного, и с наслаждением разжевала его, глядя на ошарашенную физиономию Дианы, которая тут же замолчала, поджав губы.

Весь оставшийся вечер, проведенный за столом, тема потери памяти Эммы больше не поднималась, что несказанно радовало саму Эмму. Она продолжала с интересом наблюдать за всеми членами семьи Леона, при этом не раз чувствовала на себе пристальный взгляд Марка. К концу ужина у неё уже болела голова от всеобщего внимания. Семья Леона очень понравилась Эмме (за исключением Дианы), но девушка была несказанно рада, когда ужин, наконец, закончился, и все потихоньку начали расходиться по своим комнатам. Глаза у Эммы уже слипались, она беспрестанно зевала — после плотного ужина клонило в сон.

Диана сидела, теребя в руках салфетку и периодически бросая на Эмму и Альду сердитые взгляды. Леон допивал чай, оживлённо беседуя с Домиником, который, откинувшись на спинку дивана, расслабленно закинул ногу на ногу. Госпожа Весселина допила свой чай, после чего, откланявшись, пожелала всем спокойной ночи и покинула гостиную. Когда ушёл Марк, Эмма даже не заметила. Аврора и Георг тоже отправились в свою комнату, и вскоре в гостиной остались только Эмма, Альда, Доминик, Леон и Диана.

Они допивали чай, весело и оживлённо беседуя, однако Диана в беседе участия не принимала, только хмурилась и поджимала губы, продолжая теребить в руках салфетку, практически изорвав её в клочья. Вскоре Доминик, который вместе с Альдой должен был переночевать во дворце, а утром отправиться обратно домой, засобирался спать. В гостиной тут же материализовался дворецкий, который вежливо предложил проводить короля до его комнаты. Попрощавшись с присутствующими, Доминик пожелал дочерям спокойной ночи, попрощался с Леоном, и, в сопровождении дворецкого, вышел из гостиной.

Эмма всё это время украдкой поглядывала на Леона, а Диану откровенно раздражало то, что на неё никто не обращает внимания, и вскоре она, поднявшись, произнесла:

— Уже поздно. Маленьким девочкам пора спать, — Она усмехнулась, кинув взгляд на Альду. Та хотела что-то возразить, но промолчала, закатив глаза, а Диана повернулась к Леону, и до тошноты нежным, приторно сладким голосом пропела:

— Леон, проводишь меня до комнаты?

Альда вспыхнула, а Эмма только усмехнулась — похоже, сестра была права, когда говорила, что эта девица весьма неравнодушна к королю. Леон нахмурился, посмотрев на Диану, потом кинул взволнованный взгляд на Эмму, словно опасаясь её реакции, и той вдруг стало смешно — неужели он боится, что она будет его ревновать? Как можно ревновать того, кого видишь впервые? Хотя, впрочем, Леон-то об этом не догадывается.

— Что, боишься заблудиться? — Съязвила Альда, не удержавшись, и лицо её скривилось в злорадной усмешке. Эмма прыснула, а Леон покачал головой.

— Диана, прости, но я вынужден тебе отказать, — Вежливо отозвался он, снова покосившись на Эмму, которая старательно сдерживала усмешку. — Я ещё немного задержусь здесь, в гостиной.

— О, да, конечно, — Диана сморщилась, рассержено дёрнув плечом, однако быстро взяла себя в руки, снова расправив плечи. — Как скажешь.

Альда хмыкнула, сделав это нарочито громко, чтобы Диана услышала, но та проигнорировала, даже не посмотрев в её сторону. Диана на прощание метнула на Эмму уничтожающий взгляд, и, гордо выпрямив спину и виляя бёдрами, вышла из гостиной, даже не попрощавшись. Леон обречённо вздохнул, покачал головой и виновато улыбнулся, глядя на Эмму, которая по-прежнему сдерживалась, чтобы не захихикать.

После ухода Дианы они пробыли в гостиной ещё около десяти минут, всё это время Эмма беспрестанно зевала, и, наконец не выдержав, поднялась со своего места.

— Я очень устала, — Сообщила она, с трудом подавив чудовищный зевок. — Вы не против, если я отправлюсь в свою комнату?

— Пойдём вместе. Что-то и я устала сегодня, спать хочется, — Альда согласно закивала, и тоже поднялась.

— Конечно, девушки. Отправляйтесь отдыхать, уже поздно, — Улыбнулся в ответ Леон. Альда отвесила ему короткий поклон, поскольку этого требовали нормы приличия, и Эмма последовала её примеру. Леон немного озадаченно посмотрел сначала на Альду, потом на Эмму, но ничего не сказал.

— Устала? — Спросила Альда тихим голосом, улыбнувшись, когда они, попрощавшись с королём, вышли из гостиной, и направились в сторону гостевых комнат.

— Да, немного, — Согласилась Эмма, стараясь в очередной раз не зевнуть.

Они добрались до своих комнат, и, попрощавшись, разошлись. Сколько событий произошло за эти два дня! Голова шла кругом. Ещё вчера она проснулась и отправилась на собеседование, а сейчас ложится спать во дворце короля. Нет, слишком много впечатлений за день! Эмма, не желая больше думать ни о чём, быстро разделась, и улеглась в кровать. И, едва голова её коснулась подушки, она тут же провалилась в сон.

***

Утром следующего дня Эмма проснулась поздно — она снова плохо спала ночью, ворочаясь в постели, и долго не могла уснуть, вслушиваясь в тишину тёмной комнаты. Когда она открыла глаза, в окно уже ярко светило солнце, сквозь открытое окно в комнату доносился громкий гомон птиц из королевского сада. Эмма ещё долго лежала в постели, глядя в потолок и слушая пение птиц, но вскоре ей это наскучило, и она решила, что неплохо было бы встать и чем-нибудь позавтракать. Она оделась, умылась, причесалась, и, встретившись с Альдой в коридоре, направилась завтракать на кухню, располагавшуюся на первом этаже. Альда была одета в розовое пышное платье ниже колен, волосы её были распущены, однако выглядела она отчего-то несколько расстроенной.

— Что случилось? Ты не в настроении? — Поинтересовалась Эмма, когда они с Альдой вошли на кухню, где добродушная горничная, пожелав девушкам доброго утра, принесла им завтрак — яичницу, тосты и ароматный кофе, и, раскланявшись, оставила их одних.