Инферно (ЛП) - Скардони Бьянка Страница 13

Сколько бы я ни переспрашивала, сомнение в моём голосе никуда не девалось.

В этом же смысла… полный ноль.

‒ Говорю же, это не то, о чём ты подумала.

‒ Ладно. Хорошо, ‒ я решила принять на веру такой аргумент. ‒ И что же ты мне сказал?

‒ Это неважно, ‒ его глаза превратились в непроницаемый мрамор. ‒ Это было ошибкой, поэтому я и стёр воспоминания. А теперь будь добра, вернись в машину.

‒ Эм, нет. Чёртово большое жирное нет, ‒ я оттолкнулась от машины и направилась к нему. ‒ Я хочу услышать, что ты мне сказал. Здесь и сейчас, ‒ и тут же мне пришла идея получше. ‒ А вообще я хочу вернуть себе это воспоминание.

Прямо сейчас я не доверяю его словам. Мне нужно убедиться самой.

‒ Что, прости?

‒ Ты слышал, ‒ я сделала ещё один смелый шаг вперёд. ‒ Что бы ты там ни стёр из моей памяти, верни это.

‒ Это так не работает.

‒ Тейлор вспомнила всё, что ты внушил ей забыть, ‒ напомнила я, отказываясь уступать в этом вопросе.

‒ У Тейлор остановилось сердце. Хочешь, чтобы я остановил твоё? ‒ он смотрел на меня так, будто я спятила.

Кто знает? Может, я и вправду сошла с ума.

‒ Нет, ‒ я проглотила ком в горле. ‒ Разумеется, нет. Но что бы ты ни стёр, оно всё ещё там, хранится в какой-то скрытой части моего разума. Люцифер видел его. Но не смог прочитать.

Доминик запустил пальцы в волосы, глядя на дорогу.

‒ Но ты можешь, ‒ я сократила оставшееся расстояние между нами и вторглась в его личное пространство. Я чувствовала запах алкоголя в его дыхании, шоколадные оттенки его одеколона. Моё сердце ускорило свой ритм, стоило Доминику посмотреть на меня.

‒ Внуши мне вспомнить.

Хаос пришёл в движение в глубине его тёмных глаз.

‒ Ты не знаешь, о чём просишь.

‒ Нет, знаю, ‒ ладно, не совсем, но это не остановит меня от решения настойчиво идти до конца. ‒ Пожалуйста, Доминик. Ты должен сделать это ради меня… ты в долгу передо мной, ‒ мой голос звучал напряжённо. ‒ Мне нужно знать, какое воспоминание было стёрто.

‒ Какая разница, что я там наговорил?

‒ Важны не сами слова, ‒ и это чистая правда. Что бы он ни сказал, какой бы грязью ни облил, это для меня ничегошеньки не значило. ‒ А то, что у меня не хватает части воспоминаний, и я не знаю, какой именно.

Это казалось чем-то неправильным… Я словно бы стала неполной, потеряв часть себя.

И мне это совсем-совсем не нравилось.

Он снова отвёл взгляд, задумавшись. Лунный свет танцевал в чёрном бархате его глаз, и внезапно мне захотелось стать ближе к нему. Рука сама потянулась к нему, желая узнать, правда ли его кожа такая мягкая, как кажется, но он поймал меня за запястье прежде, чем я успела прикоснуться. Но каким бы быстрым ни было это движение, одного прикосновения было достаточно, чтобы распалить связь.

‒ Есть слова, которым лучше было бы оставаться неуслышанными. ‒ прошептал он, его взгляд скользил по моему лицу.

‒ Возможно, но я всё ещё думаю, что в этом случае должна решать я.

Фары залили нас светом, когда одинокая машина пролетела мимо.

‒ Если ты хоть капельку заботишься обо мне… если какая-то часть тебя, сколько угодно малая, хочет вернуть моё доверие, то ты это сделаешь, ‒ молила я. Воспользовавшись тем, что он всё ещё держал меня за руку, я притянула его к себе, чтобы он увидел, по-настоящему увидел, мой серьёзный настрой.

Нет никакого способа обойти это условие. Мне нужно получить недостающие части обратно.

И мне нужно понимать, могу ли я доверять ему.

Его взгляд скользнул вниз к моим губам, и моё дыхание участилось. Не могу сказать, что именно творилось в его голове, но там явно шла внутренняя борьба, и я видела ту самую секунду, когда он сдался.

‒ Хорошо, ‒ согласился он, хотя было очевидно, что решение далось ему непросто. Он посмотрел на меня и вздохнул. ‒ Но сначала мы вернёмся в поместье. Мне нужно выпить, прежде чем мы приступим. Я не смогу сделать это на трезвую голову.

Ну что ж.

Мне это тоже не помешает.

9. БУДЬ ПРОКЛЯТА ПРАВДА

По земле стелился туман, когда мы подъехали к поместью Хантингтон. Внедорожника Габриэля на месте не было, а значит, он либо куда-то уехал, либо ещё не вернулся с моих поисков. Тоненькой голосок в моей голове говорил, что надо дождаться его возвращения, что при свидетеле будет намного безопаснее, но, чёрт подери, моё желание узнать правду было сильнее страха перед последствиями.

Сердце заколотилось в груди, когда мы вошли в гостиную. Я старалась ни о чём не думать, присев у камина и грея руки над языками пламени, пока Доминик ходил за выпивкой. Каждая секунда, когда он оказывался спиной ко мне, ощущалась как минута.

‒ Ты будешь? ‒ предложил он, не оборачиваясь.

Алкоголь ‒ это, пожалуй, последнее, что можно было добавить ко всей этой гремучей смеси, но когда меня это останавливало.

‒ Я буду то же, что и ты, ‒ мои руки уже дрожали от страха перед тем, что я могу узнать, и я отчаянно нуждалась в чём-то, что может снять напряжение.

После нескольких томительных минут ожидания он наконец подошёл ко мне с двумя стаканами. Я не могла не отметить, что мои нервы успокаивались по мере сокращения дистанции между нами. Увы, кровной связи плевать, как сильно он меня выбесил или насколько мне страшно в этот самый момент. Кровной связи нужна только новая доза, и это желание затмевало всё остальное.

Взяв у него стакан, я залпом выпила его содержимое, как опытный алкоголик, и поставила на каминную полку. Жидкий огонь прожёг путь внутри меня до самого желудка, но это было приятное ощущение.

Уголки его губ приподнялись. Похоже, ему весело наблюдать, как несовершеннолетняя я напиваюсь.

‒ Ещё? ‒ с самодовольной ухмылкой спросил он.

‒ Не. Мне, пожалуйста, мои воспоминания.

Он не отрывал от меня глаз, пока делал большой глоток.

‒ Ты же понимаешь, что тебе потом с этим жить? Ты точно уверена, что хочешь этого?

Пусть запугивает сколько хочет. Знание всегда лучше незнания.

‒ Точно, ‒ подчеркнула я.

Он встретился со мной взглядами, оценивая мою готовность.

‒ Ладно. Как пожелаешь, ангел. Только не говори, что я не предупреждал, ‒ добавил он, понизив голос до зловещего шёпота.

Я сглотнула ком, образовавшийся в горле. Доминик поставил свой стакан рядом с моим и обхватил обеими ладонями моё лицо, заставляя смотреть прямо ему в глаза.

Я выдержала его взгляд, цепляясь за него так, будто он последний лучик солнца на земле.

‒ Думай о той ночи, когда ты узнала, что твоя мать стала Воскрешённой, ‒ приказал он, и я подчинилась, вспомнив, насколько разрушительной была для меня эта новость. Я была дико зла на Доминика, Габриэля и Трейса за то, что они знали об этом, но не удосужились сообщить мне.

В его глазах промелькнуло что-то на мгновение, когда он открыл канал связи и ощутил мои эмоции.

‒ Вспомни, ‒ его голос проникал в глубины моего разума, и фрагменты утраченного воспоминания собрались воедино. Это было так быстро и естественно, будто они были там всё это время и ждали, когда их вернут. И вот оно у меня. Я просмотрела воспоминание с той ночи, когда оно улеглось в голове, такое яркое и крышесносное. И челюсть упала сама собой.

‒ О. Господи. Боже. Мой.

Точно зная, что я только что увидела, Доминик опустил руки.

‒ Ты сказал мне, что… влюблён в меня?

Я замотала головой и отшагнула от него. Потому что… ну нет. Я не могу поверить в это даже после того, как произнесла сама.

В бесконечном списке сценариев, которые подкидывал мне мозг с того самого момента, как я выяснила, что Доминик стёр какое-то моё воспоминание, было всё, но только не признание в любви.

Я даже подумать не могла.

Он размял плечи, приняв раздражённый вид в ответ на моё потрясение.

‒ Так и знал, что ты раздуешь из мухи слона, ‒ пробормотал он.

‒ Из мухи? Это и есть слон, Доминик. Огромный такой слонище!

Он засмеялся, снисходительно так и в то же время мелодично. Снова взяв свой стакан, он прищурился: