Институтка (СИ) - Алиса Пожидаева Страница 13

Клерк спрыгнул на перрон и упал. Судя по его стонам, он сломал ногу. Дородная дама хотела последовать его примеру, но застряла в окне и теперь оглушительно верещала.

Перепугавшись, пассажиры, оставшиеся в вагоне, хлынули к дверям. стремясь выбраться наружу, они попросту смели жандармов.

Амадин видела, как прижатые к стене, стражи порядка растерянно озираются, пытаясь понять, что им делать. Девушка не стала ждать, пока они опомнятся. Выскочив из вагона, она, развернулась и нырнула под сцепку вагонов, перебегая на другую сторону состава, а потом и еще одного, стоявшего на следующем пути. . В спину полетел запоздалый свисток. Подобрав юбку понеслась вдоль состава, к домикам и кустарнику начинающимся в конце перрона.

Позади раздался тяжелый топот и крики. В боку тут же закололо - не стоило совсем уж пренебрегать физическими упражнениями, просиживая в библиотеке - она стиснула зубы и только прибавила ходу. Радуясь что на ней крепкие ботинки с толстой подошвой беглянка нырнула за первый же сарай и на бегу попыталась наколдовать отвод глаз. Терять было уже нечего. Неожиданно заклинание легло как в учебной аудитории после упражнений на концентрацию. Она затаилась за какими-то ящиками, молясь всем богам, чтоб ее не заметили и стараясь не дышать как загнанная лошадь.

Мимо промчался тот самый молодой жандарм, где-то за сараем тоже прогрохотали кованные сапоги.

Некоторое время было тихо, погоня удалилась вглубь складов и Амадин рискнула выглянуть из укрытия, надеясь заклинание.

- Вот же она, - послышалось совсем рядом. - Сюда! Добегалась!

застонав, она рванула прочь, уповая на то, что преследователи устали еще большее ее самой.

- Стой!

Она все-таки обернулась. Нога подломилась и Амадин, вскрикнув, упала. Последнее, что она увидела - яркую вспышку, окутывающую ее.

“Все-таки они применили парализующее заклинание,” - пронеслось в мозгу, прежде, чем ее поглотила тьма.

31.10

Амадин очнулась уже ночью. Она долго лежала, боясь пошевелиться и не понимая, почему тьма перед глазами не рассеивается. Пахло гниющей соломой и нечистотами, а где-то вдали слышались леденящие душу вопли. Наконец, луна, заглянув в зарешеченное окно, принесла с собой осознание того, что она находится в тюрьме. Амадин шевельнулась. Звякнуло железо.осмотрев себя, девушка обнаружила, что по рукам и ногам закована в кандалы. Уже предполагая ответ, она все-таки потянулась к шее и горько усмехнулась: так и есть, железный ошейник, означающий, что ее приравняли к тем, кто совершает преступления при помощи магии.Это объясняло и одиночную камеру, куда ее поместили, приравняв к особо опасным преступникам. Девушка всхлипнула и села, обхватив колени руками. От страха ее мутило. Она не понимала, что с ней будет, и неопределенност пугала больше всего. в который раз она пожалела, что попросту не вернулась в академию. А можно было еще уступить Сайлусу… Ну подумаешь, всего одна ночь, не переломилась бы, как говаривала мама.При мысли о родном доме Амадин всхлипнула. Глупо было вообще покидать его, надеясь на лучшее. Даже если ее и оставят в живых, то, наверняка, остаток дней она проведет за решеткой.От жалости к себе в носу противно защипало, а грудь сдавило. Амадин всхлипнула раз, другой.- Эй, там. потише! - заорали за стенкой.- Сам заткнись! - подхватили с другой стороны.- Ах ты… - дальше последовал непередаваемый набор слов, от которого у Амадин полыхнули щеки.Сквернослову ответили не менее вычурно.- Эй, что здесь у вас?Сразу стало тихо. судя по бряцанью железа и скрипу смотровых окошек, тюремщик не поленился обойти камеры. Амадин съежилась еще больше и прикусила губу, стараясь сдержать рвущиеся наружу рыдания.Окошко скрипнуло почти над головой, в камеру ворвался луч фонаря. Девушка зажмурилась, словно это могло ей помочь стать невидимой.- Смотри у меня! - раздалось совсем рядом. - Я вас всех!окошко захлопнулось. Послышался звук шагов. Выждав, Амадин медленно подняла голову и открыла сначала один глаз, потом второй. В камере все было по-прежнему: почти полная луна все еще светила в зарешеченное окно.Осторожно, стараясь не греметь цепями, девушка придвинулась к окну и уставилась на желтый диск, пытаясь примириться со своей участью.К утру похолодало. На тощем тюфяке даже обхватив колени руками и сжавшись на тюфяке она то и дело проваливалась в сон, но вскидывалась на каждый громкий звук: лязг решеток, ругань заключённых, окрики охраны. Пару раз приносили еду, но она не смогла запихнуть в себя едва теплую жижу, отдаленн напоминающую кашу. Мутило. Мысли то и дело возвращались к событиям, с которых все началось.Если б она знала, к чему приведет ее нежелание лечь под магистра Сайлуса, то отказала бы ему снова? Может, стоило потерпеть, но остаться в институте, получить свой диплом и забыть о позоре. Все женщины терпят: Полетт, мама, подружки в деревне… Сидя на тюремных нарах Амадин не знала, Что хуже: один разок отдаться спесивому мерзавцу, чтоб обрести свободу в будущем или всю жизнь ложиться с мужем, которого терпеть не можешь. Что бы выбрала Полетт если б ей предложили свободу в обмен на ночь с магистром Сайлусом?А мама? Девушка вспомнила всегда горестно изогнутые губы и потухший взгляд матери, давно утратившей вкус к жизни. А ведь раньше она была красавицей. Амадин не знала кто был ее отцом, но, судя по силе дара, человек был явно не из простых.Что мама выбрала бы, будь у нее такая возможность? Может стоило быть покладистой? Амадин на мгновение представила, что магистр все таки завалил бы ее на постель или что он там планировал проделывать с ней стоящей на коленях. Выросшей в деревне девушке было прекрасно известно, что мужчина может делать с женщиной. Правда увиденное в доме Шуаз заставляло заподозрить, что ее знания были ограничены. В любом случае, изучение этой стороны жизни Амадин не планировала.Даже краткой мысли о толстых губах магистра и его жадных прикосновениях хватило, чтоб тело передернулось от отвращения.Нет, она все сделала правильно, только от осознания этого легче все равно не стало.Осталось понять, чем это для нее обернется. Ведь терять ей уже нечего.