Грязная любовь (СИ) - Полина Диева Страница 13

— Алек, пожалуйста, прекрати! — я была на грани истерики.

Выбраться из тюрьмы, спасти сестру, оказаться на свободе и…

— Так, успокойся, — Алек остановился и начал трясти меня за плечи, потом взял мою левую руку и начал на ней что-то рисовать. — Это карта. Схема. Надеюсь, вы не заплутаете. Крестом отмечена заброшенная ферма моего двоюродного дядьки. Дядька скончался пять лет назад, оставшуюся еду наверняка разворовали, но… — он продолжил рисовать. — В матрасе он прятал силки. Надеюсь, они помогут вам пережить зиму.

— А если на этой ферме кто-то живёт?

— Значит, ты их убьёшь. Вам нужно пристанище. Кроме того, это пристанище должно быть недалеко от Ковчега и не отражено на картах.

— Прячьтесь! — мы как раз вышли на трассу, и я услышала рёв мотора, проезжающего автомобиля.

Юлька и Алек тут же скрылись в придорожных кустах, а я, натянув улыбку на лицо, начала голосовать.

— Ищешь настоящего мужчину? — водитель опустил стекло, но не вышел из машины.

— Давно ищу. Подвезёшь?

— А ты хорошо сосёшь?

— Никто не жаловался.

— Тогда прыгай в тачку.

— Ок, — села рядом с ним и приставила пушку к его голове. — Вылезай.

— Эй, ты что творишь? Забыла правила?

— Создаю новые. Теперь мужчины дарят свои машины и не требуют ничего взамен. Выходи, или прострелю тебе башку.

— Ладно, ладно. Не горячись, детка. Уже вышел.

Я держала его на прицеле до последнего — пока Алек и Юлька не сели в автомобиль.

— Он может сдать тебя.

— Вряд ли. Гражданские не любят военных. А даже если сдаст, кто ему поверит? Твоя сестра стащила автомат. Скажу, что она держала меня на прицеле.

Алек держал руль в своих руках, выжимая максимальную скорость из древней колымаги.

— Приехали. Юль, видишь тропинку между двух кустов?

— Нет.

— Присмотрись получше, она заросла, но всё ещё есть. Тебе нужно идти по прямой около семи километров. Будь внимательна, ферму не так просто найти. Она скрывается за живой изгородью, сливающейся с пейзажем.

— Не волнуйся. Я её не пропущу. Алис, пошли.

— Нет. Ты пойдёшь одна. Алиса должна увести меня как можно дальше.

— Я не умею водить.

— Это не так сложно, как тебе кажется. Мы зря тратим время на разговоры. Юль, выходи из машины. Алиса, садись за руль. Обучение экстерном дорогого стоит, — Алек посмотрел на часы.

ГЛАВА 16

Он был прав. Вести автомобиль по прямой трассе не так уж и сложно. К тому же, папа ещё в раннем детстве позволял мне рулить его машиной. Сложности возникли только с механической коробкой передач.

— Не мучайся. Плевать на машину. Мы достаточно далеко уехали, остановись.

Я нажала на педаль тормоза.

— Что дальше?

— Ты прикуёшь меня к дереву в лесу и проедешь ещё около десяти километров. Дождись, когда бензин закончится, и иди назад по лесу. Они должны думать, что вы движетесь на юг, а без транспорта остались, потому что за бензином не уследили.

— Путаем следы? У чувака бак был полупустой. Машина экономная. Мне нужно будет пройти около пятидесяти километров.

— Ты справишься. Только на трассу не вздумай выходить. И больше не воруй, ладно?

Его ироничный тон меня бесил, но и возбуждал одновременно.

— Мы с тобой ещё увидимся? — спросила я, привязывая Алека к дереву.

— Надеюсь.

— Я хочу запомнить тебя. На всю жизнь.

Отпустила путы и прильнула губами к его губам.

— Мне нужно, чтобы ты был моим первым, — прерывисто бормочу, пытаясь расстегнуть молнию на его брюках. — Я не хочу, чтобы со мной произошло то, что произошло с Юлькой. Пожалуйста, не говори нет.

Его руки скользили по моей обнажённой спине. Я чувствовала, как учащается его дыхание. Как его возбуждённый член мешает мне раздеть его.

— Алиса, у нас нет времени, — он попробовал посмотреть на часы, не переставая ласкать меня.

— Сейчас время не имеет значения. Жизнь может закончиться в мгновенье.

Он оттолкнул меня. Так сильно, что я от неожиданности разрыдалась.

— Ты не хочешь меня?

— Я не хочу присутствовать на твоих похоронах. Твоя невинность — твоя защита. Езжай.

Он сам оплёл руками дерево и нетерпеливо приказал приковать.

Пусть будет так. Слёзы застилают глаза. Я слишком много плачу. Сильные девочки не плачут. Это последние слёзы в моей жизни. Последние и самые сладкие. Они текут по моим щекам не потому, что я обижена отказом, а потому, что новый мир сломал нас всех.

Машину мотает из стороны в сторону. Я не могу держать руль в руках, но и остановиться тоже не могу. Никто сейчас не имеет права вестись на поводу у чувств и эмоций. Только разум и выживание! Даже Юлька смогла забыть о том, что с ней произошло. Стереть кровь со своих бёдер и даже виду не подавать, как ей больно. Надеюсь, сейчас она уже доползла до фермы дяди Алека. Надеюсь, у неё всё хорошо.

Пятьдесят километров с картой, криво нарисованной на моей руке — это ничто. Шесть километров в час. Около десяти часов в пути. Без еды и воды. Но разве такие мелочи имеют значение? Жалеть нужно лишь об одном — о том, что я не могу проехать дальше.

Пусть ищут нас, прочёсывают лес. Они все деграданты, даже те, кто считают себя разумными! В нормальном мире нас бы наверняка нашли, но эти убогие будут ползать по бурелому вокруг брошенной машины. Юродивым даже в голову не придёт повернуть назад, ведь назад никто не бежит. Бездушные тупые роботы, созданные для защиты действующей власти. Ищите и не найдите…

Я быстрым шагом потопала на ферму, как только машина заглохла. Но почти сразу подвернула ногу. Идти придётся пару дней, не меньше. Ровный асфальт буквально в ста метрах от меня, но… Я не могу туда вернуться. Это слишком опасно. Торчащие из земли корни, кочки и овраги, ветки, бьющие меня по лицу. Идти по лесу оказалось сложнее, чем я думала. Приходилось контролировать каждый шаг. И погода — хуже не придумаешь. Жара днём, около нуля ночью. Я изнываю от жажды и голода, но всё равно иду вперёд, останавливаясь на привал только тогда, когда ноги окончательно перестают меня слушаться. Надеюсь, Юлька добралась. И на ферме никого не было. А если кто-то был? Нужно было сказать ей, чтобы она дождалась меня. Какая же я дура! Сестра наверняка захочет очистить ферму к моему приходу! Но что может сделать одна слабая девочка против толпы деградантов?

Я шла и шла, отказывая себе во сне. Глаза слипались, ноги почти не поднимались… И карта. Самая глупая карта в