Принцесса кролик и метка демона (СИ) - Кира Иствуд Страница 13

— Как ты себя чувствуешь?

— Нормально.

— Давай хотя бы сменим повязку, — прошу я.

— Нет, — он дёргает подбородком.

— Корвин, пожалуйста!

— Я сказал нет! — рыкает, показывая клыки.

Злой раненый волчонок! А между тем повязка на его плече бурая от запёкшейся крови! Похоже, принц от боли не может прикоснуться к руке. За ночь рана точно станет хуже. Сжав кулаки от бессилия, я мысленно умоляю всех богов, чтобы нас нашли поскорее.

— Ну что он? — волнуется Роксана, когда я возвращаюсь к костру.

— Упрямый лоб, вот он что! Не волк, а… Баран! — мой голос полон горечи. Ири виновато опускает ушки. Я закрываю лицо ладонями.

Когда уже этот кошмар закончится?!

Поскорей бы наступило утро!

Поскорей бы нас нашли… И чтобы всё было хорошо! Ири, Корвин… и даже Роксана… хочу чтобы у них всё было хорошо! Я готова отдать за это что угодно! Исполин… где ты? Если ты существуешь… прошу, исполни моё желание!

Но ночь молчит.

Никто не отвечает на мой мысленный зов.

Мы дежурим с Роксаной по очереди. Сначала я, а потом она. Пока сижу в одиночестве — смотрю на огонь и перебираю события дня. А когда приходит время смениться — проваливаюсь в сон, будто в липкую паутину.

Мне снится, что я бегу по ночному туманному лесу. Мои ладони в ссадинах, губы искусаны, тело дрожит от холода. А по пятам следует безжалостный монстр! Демон с чешуйчатыми крыльями, острыми зубами и рогами, что венчают его голову мрачной короной. У монстра нет сердца, нет жалости, а из его глаз течёт жидкий мрак.

Мне не сбежать! Не уйти от судьбы! И вот холодные руки обхватывают меня поперёк талии, а горячее дыхание касается уха.

“Ты вновь будешь моей, — шепчет монстр, стискивая в ледяных объятиях. — И ответишь за всё… но позже. Сейчас тебе надо проснуться. Проснись, Адель!”

Распахнув веки, я резко сажусь. Сердце колотится у горла. Кругом мгла, и только снаружи у входа в пещеру мерцают угли потухшего костра. Него льётся косой дождь. Странно, почему Роксана меня не разбудила? Мы бы решили, что делать с костром…

Сейчас глубокая ночь, прохладный влажный ветер сквозняком гуляет в пещере, снаружи раздаётся раскатистый рёв грома. Роксана дремлет у стены, а с другой стороны спит Корвин. На первый взгляд всё спокойно, но инстинкт кролика вопит об опасности.

Я вытягиваю шею, принюхиваясь, вглядываясь в темноту снаружи…

Внезапно вспыхивает молния, на мгновение освещая лес… Я успеваю разглядеть вдали за деревьями тёмный силуэт зверя… То ли волка, то ли медведя, но в три раза крупнее, с алыми точками глаз.

Это тот же зверь, от которого мы сбежали за реку! Неужели он нашёл нас?!

Это плохо… очень плохо!

Мой внутренний кролик сжимается от страха, топорща шерсть.

— Корвин! — я подползаю к волчьему принцу и осторожно трясу его за здоровое плечо. А когда брат не реагирует, заглядываю ему в лицо.

Моё сердце сжимается. О Боги!

Даже сквозь плотный сумрак, я вижу, насколько он плох! Губы потрескались до крови, кожа горячая и сухая, как опалённая деревяшка. Дыхание рваное.

— Корвин, — едва не плачу я, обхватив мокрое от испарины лицо принца. Нет, он меня не слышит. Здесь нужны врачеватели! И срочно!

Проклятье! Меня колотит он нервов. Кусая губы, я перебираюсь к Роксане. Стоит оказаться рядом, как я чувствую неприятный кислый запах… Её вырвало? Она чем-то отравилась? Грибами?

— Эй! Проснись! — трясу девочку за плечи, но светловолосая голова безвольно мотается из стороны в сторону, будто у тряпичной куклы. Роксана крепко спит, и не похоже, что я сумею её разбудить.

О, Божественный зверь! Как мне быть?!

Рядом испуганно пищит проснувшаяся и прискакавшая ко мне Ири. Ну хоть кто-то в сознании! Она смотрит на меня — испуганная и такая маленькая. А между тем снаружи зловеще завывает ветер…

Ветер ли?

Волосы на затылке встают дыбом. Я чувствую… монстр подбирается к нашему убежищу.

— Ири, побудь с Корвином, — шёпотом прошу сестру, а сама на цыпочках крадусь к выходу. Прижавшись спиной к каменному своду, выглядываю наружу.

Там темно. Косые струи дождя шуршат по траве и листьям, ветер бросает холодные брызги мне в лицо. Я считаю про себя до десяти… и на цифре девять, чёрное небо раскалывает молния.

И вновь я вижу тёмный силуэт зверя. У него шесть лап и тупая злобная морда! Он подобрался ближе! До него не более двадцати шагов!

Бадабахбабах! — гремит барабан небес, им вторит моё обезумевшее сердце.

Если зверюга доберётся сюда — загрызёт нас всех!

Паника нарастает обжигающим шаром, давит изнутри на рёбра, мешая вздохнуть. Мне хочется сжаться в комок и заплакать, зажмуриться, зовя на помощь маму и папу! И чтобы, когда я открою глаза, всё снова было хорошо!

Но мама и папа не придут, как бы много слёз я не пролила. Как бы громко не кричала. Сейчас не на кого положиться, кроме меня.

Я уже взрослая! Мне десять лет. Я буду сильной, даже если мой кроличий хвост дрожит от страха!

— Я сильная, — шепчу, а зубы стучат от испуга.

— Я смогу увести его от пещеры! — говорю себе, выскальзывая под хлёсткие струи дождя.

Глава 6

Я крадусь, перебегая от дерева к дереву. Моё изорванное платье промокает за считанные секунды, волосы превращаются в сосульки. Ливень прячет звук шагов, и монстр меня не замечает. Пока что… Он медленно идёт к пещере, нюхая отметки на деревьях, оставленные Корвином.

Я планирую обойти чудовище по дуге, чтобы потом привлечь внимание издалека, но всё получается иначе. Вспыхивает очередная молния, и зверь вдруг поворачивает огромную чёрную морду в мою сторону. Смотрит, глаза — в глаза. Моё сердце проваливается в пятки.

Из пасти монстра вырывается пар, с изогнутых клыков падает слюна, алые глаза горят как зловещие фонари.

Мой внутренний кролик сжимается в комок.

Удар сердца. Второй.

И я срываюсь с места!

В спину ударяет рёв! Чудовище несётся следом, позабыв о поиске нашего убежища. Я бегу, петляя, от дерева к дереву. Хруст веток под ногами и раскаты грома ускоряют мой пульс. Ветер свистит в кронах, подгоняет в спину, обжигая мокрую кожу холодом.

Быстрее! Быстрее!

Зверь следует по пятам, я ощущаю его присутствие каждой клеточкой тела. Он огромен! Мускулистая туша покрыта свалявшейся чёрной шерстью, когти, как сабли, сверкают в свете молний, а в глазах клубится тьма со дна