Осколки тени и света (СИ) - Вересень Мара Страница 13

Глаз я не опустила. И не моргнула. Даже когда эта штука елозила у меня в бюстье. С темными всегда так: отвел взгляд – признал поражение.Яегонанимаю, а не он позволяет мне тащиться рядом из милости или еще какой утренней блажи.

– Договор, – твердо произнесла я.

– Договор, – согласился темный. – Твое имя.

– Ты его знаешь, откуда-то. Я бредила на том кладбище?

– Ты делаешь это сейчас. Откуда мне тебя знать?

– Ты сказал «элле’наар».

– Это значит неугомонная, огненный сполох над гаснущим костром, угли уже темные, а он вдруг пробивается, прячется и вспыхивает снова. И снова. Бесконечно.

И повторил, растягивая звуки:

– Элле’наар.

В груди стало горячо, будто я вдохнула воздух над тиглем, полным заготовок и шуршащих, потрескивающих раскаленных углей.

Два таких уголька мерцали в глубине некромантских глаз. На кончиках волос, выдавая мое смятение, тлели искры. Темная лента все еще удерживала на весу гранатовую бусину, нанизанную на шнурок, натянувшийся и придавивший кожу на шее сзади. Не сильно, как кошка, играя или ластясь, чуть прижимает зубами руку.

– Это мое имя. Эленар. А твое?

Я старалась говорить ровно, но это было сложно: взгляд, раскаленные угли за ребрами, темная лента, обнимающая мое единственное сокровище, а еще шнурок прижал мелкие волоски. Тянуло.

– Ине, – некромант не торопился отводить взгляд и тоже не моргал.

– Просто Ине?

– Для просто договора о сопровождении этого достаточно.

– И ты доведешь меня в Иде-Ир в целости и сохранности.

– Доведу, – похабно ухмыльнулся темный, – в целости и сохранности.

Улыбка схлопнулась, как погашенная сквозняком свеча.

– Оплата принята, – сказал он.

Лента спеленала гранатовую бусинку, тренькнула, обрываясь, нить.

Но все еще тянуло.

– Договор, – чуть дрогнув голосом, завершила я.

– Договор, – чуть кивнул темный, поймав мое сокровище в ладонь.

Лента развеялась, тьма втягивалась в зернышки зрачков, оставляя прозрачное серо-голубое.

Я хотела подняться, но темный знаком велел сидеть, где сижу, и снова преклонил колени, оставив лопату сторожить насиженное бревно. Некроманта опять интересовали мои ноги.

На этот раз ботинки я сама снимала, так что обошлось без воплей. Но молчать совсем было невмоготу. Ощущения странные. Договор странный. Проводник вообще ни в какие ворота.

В недрах некромантского рюкзака нашлась заживляющая мазь, свернутые валиками полоски тонкой сероватой ткани вместо бинтов и запасные носки. Последнее каланча будто от сердца отрывал. Понимаю. Мне тоже было жаль чулки.

Проделанные манипуляции, вероятно, входили в категорию «в целости и сохранности», либо темный забодался меня таскать.

– Ты же настаивал, что бусина – только аванс, – обуваясь, осторожно уточнила я. Мало ли…

– А я добрый. После аванса как раз. – И подергал бровями на образовавшееся после дезертирства нескольких пуговиц декольте, достаточно просторное для фантазий. Впрочем, чего он там не видел возле речки?..

Любопытно, когда некроманты используют темные ленты, они ощущают их как часть себя, или это такой же инструмент, как, скажем, лопата?

Да пусть хоть обтрогается. За одно то, что меня поводок не душит, я готова… Нет, на это не готова. Во всяком случае сознательно.

Мне наконец позволили встать на ноги, и все заняли свои места: некромант – вершину пищевой цепочки и самомнения, рюкзак – некромантскую спину, лопата – его же левую руку, я – «где-нибудь рядом, но чтоб не мешалась».

Глава 13

– Куда? – не сдержалась я, когда темный развернулся к Иде-Ир спиной.

– В Эр-Сале. У меня там работа. За деньги. И лошадь. Или собираешься тащиться до границы на моих двоих? Тогда придется доплатить. Тебе в любом случае придется доплатить. Вид у тебя, прямо скажу…

– Лучше промолчи.

Темный пожал плечами, добыл «оплату» и подставил бусину под сочившийся сквозь ветки солнечный луч. Алый глаз наполнился светом, а моя душа – завистью. Сокровище в чужих руках выглядело на порядок ценнее, а еще мне как вороньей дочери было до писка жаль яркую блестяшку.

– Это даже не рубин, гранат, причем с трещиной, – я попыталась умалить ценность оплаты, но было поздно. Блестяшка уже полностью покорила темную душу. Как он себя назвал? Ине? Инне? Странное имя. Еще страннее моего. И будто неполное.

– Что б ты понимала в природных резонаторах… Что такое жеода знаешь? – Мы уже минут десять как покинули место привала, когда он вдруг решил ответить.

– Каменная балда с кристаллами внутри?

– Вот уж действительно… – на меня с намеком глянул прозрачный глаз. – В твоем… в моем гранате внутри как раз такая… балда.

– Это просто трещина, нет там никаких кристаллов.

– И не будет. Мертвое железо самодостаточно. Твой… Мой гранат уникален именно из-за этой трещины.

– И все же зачем? – не унималась я. – Что ты станешь с ней делать?

Мне отчего-то было невероятно важно это знать. Я будто любимого щенка отдавала сомнительному хозяину.

Темный хмыкнул и сделал странное вращательное движение кистью. Дохнуло холодом грани. Кисть довершила поворот в облаке дымных нитей, стянувшихся к ладони, и указательный палец некроманта оказался продет в кольцо, венчающее рукоять небольшого кинжала. Снова движение кистью – и оружие, от которого ощутимо тянуло стылым страхом и кровью, было перехвачено под крестовидной гардой.

Гранатовая бусина встала в рукоять идеально, будто была создана именно для этого. Я находилась достаточно близко, чтобы заметить небольшие выступы внутри кольца, расположенные друг напротив друга, и услышать сухой щелчок, когда камень наделся на них просверленным для нитки отверстием.

* * *

Бывают ситуации, когда стоит немного поддаться безумию, чтобы окончательно не сойти с ума. Сейчас был как раз такой случай. Чтобы избавиться от договора с одним темным, я заключила еще один с другим.

Без крови тоже не обошлось. Мне проткнули палец и я, вместо подписи, приложилась алой бисеринкой к отодранному от карты клочку пергамента, на котором некромант в конспективной форме изложил суть соглашения. Его подпись там тоже была. Такой же немного смазанный отпечаток, чуть забравшийся поверх моего.

Клочок темный вручил мне со словами «потеряешь – я тебе ничего не должен и оплата возврату не подлежит». Но прав он был только насчет оплаты.

Бумажка с соглашением требовалась мне как нанимателю и официально не-магу. Таких как я, с низким уровнем дара, иногда называли нола, или нол. Это как маги были ма́джен, ведьмы – вед, эльфы – ди́вен, а вампиры – хла́ден. Не-маги не имели никаких видимых проявлений заключенного договора, одаренный же получал магическую метку. Куда-нибудь. Обычно – на тыльную сторону ладони, запястье или другую часть руки. У Драгона была на запястье. Обхватывала руку браслетом и спускалась на ладонь, отчего он начал носить рубашки с длинными манжетами.

Каланча после заключения договора скривился и поскреб грудь, сунув пальцы под нагрудник. Затем его «доброе» настроение куда-то делось, и он просто молча пошел.

Теперь хоть на нормального темного был похож. Мрачный, лицо барельефом, подходить, а лучше подползать, с подобострастным видом и уважать, уважать, уважать… Тоска.

Рощица, где мы останавливались, давно закончилась и по сторонам вновь раскинулось не пойми что: кусты, лопухи, трава всякая. Зеленая лезла сквозь полегшую прошлогоднюю задорным частоколом, что-то где-то цвело и пахло, жужжало, носилось, попискивало и почирикивало. Тип в плаще впереди смотрелся среди пасторалей черной кляксой. Ине…

Обернулся. Брр… Взгляд и мертвого уложит. Ииинеее… И не надо так на меня смотреть, самой страшно. Платье в репьях на бахромистом подоле в живописной росписи от давленой травы и пепельной пыли. На лбу тоже росписи. Или отвалилось уже?

Я максимально пошевелила бровями, вовлекая в движение как можно больше лба. Ничего не сыпалось. Рискнула потрогать – кожа как кожа, а ощущение, будто там есть что-то. Как на шее сзади, когда некромант бусину подцепил и нитка натянулась. Так теперь и будет? Сокровища нет, но я его все-равно чувствую, причем так, будто бусина из граната стала вдвое тяжелее. Глупости какие. Это же не конечность, которая будто бы есть, даже когда ее нет.