Два принца для попаданки (СИ) - Майя Хоук Страница 13

— Она что, имеет на Дэниела какие-то виды?

Иштван не отвечает на эту мою догадку. Вместо этого он делает движение чтобы снова взять меня на руки, но я уже чувствую себя достаточно сильной и сама спрыгиваю с массажного стола.

— О чудо, мои ноженьки! — не могу не отметить того, что конечности снова, кажется, двигаются правильным образом.

Иштван хмыкает и мне кажется, что в этот момент он улыбается как будто против своей воли.

— Один из гаремников обладает навыками целителя, насколько я знаю.

— Работает обалденно! — киваю я дворецкому.

— Я провожу тебя в комнату… — Иштван делает долгую паузу и я чувствую, что в этот момент он не хочет называть меня именем прошлой хозяйки тела.

— Катя…

Дворецкий без слов уважительным жестом показывает мне направление.

Ночь проходит ужасно. Я мечусь в горячке, липкий пот покрывает кожу. Волосы липнут к лицу. Если бы я знала, что это так больно, я согласилась бы на Роберта. Сейчас мне уже плевать на то, что будет дальше. Я хочу жить! Но я чувствую, что так вот умру. Зияющая ледяная бездна засасывает меня в свое жерло.

Разум мечется в скрученном судорогой теле.

Неужели Иштван не знал, что получить силу, кажется, жизненно важно для меня?

Он выглядел таким радушным, таким понимающим…

И в итоге оставил меня один на один со смертью…

Возможно он попросту не знал. Недооценил.

Неожиданно на мое предплечье ложится теплая рука. Потом я ощущаю позади себя жар чьего-то тела. Сейчас мне кажется, что я стала натуральной глыбой льда.

Он притягивает меня к себе, кутает в свои руки словно в кокон и я чувствую, что могу хоть немного расслабиться.

А потом я ощущаю его в себе.

Это прикосновение пронзает словно игла.

— Роберт… — срывается с моих губ.

Глава 14

Мы двигаемся в такт и я чувствую как меня наполняет так необходимая мне энергия. Почти как во время нашего первого контакта, только сейчас все это ощущается ярче, сильней. Так, словно я провела на морозе час, не удосужившись как следует одеться и вот теперь наконец оказалась в тепле.

Все это не просто приятно, это жизненно мне необходимо. Кружит голову и одновременно заставляет гореть от стыда.

Надо же быть настолько зависимой! А главное, от чего!

Теперь я хоть и отдаленно, но могу понять Эми. От такой жизни может хотеться убежать.

Мой любовник переворачивает меня на живот, заставляя оттопырить попу и с новой силой входит в меня.

Я не могу совладать с тем, чтобы не издать удовлетворенный стон. Он нужен мне. Весь. Без остатка. До конца.

Прикусываю губы и отдаюсь нашим безумным движениям. Моя рубашка почти уже съехала до самой шеи. Я практически полностью обнажена. Мужчина касается моих сосков и с моих губ срывается шумный выдох. Но тут он почему-то убирает руки. И это как бы служит дополнительным поводом убедиться в том, что со мной Роберт. Этот мужчина меня ненавидит.

Хотя, почему меня? — этим я себя успокаиваю. Он ненавидит ту, кого думает, что видит во мне.

Движения Роберта становятся сильными, нетерпеливыми и в чем-то даже грубоватыми. Я понимаю, что для него это работа. Во-многом ненавистная. Закончить ее поскорей и убраться из моей кровати — вот чего он по-настоящему хочет сейчас.

И даже так у меня получается кончить. Возможно, даже быстрее, чем мы оба собирались.

Роберт отрывается, но к моей радости не спешит сразу же сбежать.

Он переводит дух. В окна светит яркая луна, заливая кровать бледным светом. Мы молча смотрим друг на друга, не находя что сказать.

Грудь Роберта тяжело вздымается. Я замечаю, что он по-прежнему в рубашке. Штаны, видимо, лежат на полу — я замечаю там какую-то черную тень. Мужчина отводит в сторону длинные светлые пряди.

— Ты как? — нахожусь я, застегивая собственную одежду.

Роберт отводит взгляд. На мгновение я успеваю заметить, что его глаза блестят ненавистью. В этом наверное нет ничего удивительного, но мне больно и неприятно. По голубым глазам я читаю: “Ну что, получила свое, ведьма?”

По-правде да.

Сердце еще стучит в груди как бешеное, но теперь я ощущаю, что живительная сила растекается по моим венам и кажется, у меня есть как минимум еще день в запасе.

Все это значит, что нам, видимо, придется встретиться еще не раз.

При этом я не хочу того, чтобы между нами продолжалась все та же немая вражда.

— Можно я посмотрю? — с этими словами я сама придвигаюсь к Роберту, но он делает движение чтобы отползти назад, однако в последний момент останавливается.

— На что? — в его голосе звучит лед.

— Кхм… — моя рука замирает в воздухе. — Я отдала очень глупый приказ…

Глаза Роберта в этот момент вспыхивают льдом.

— Иштван сказал.

— О чем? — сердце порядочно прибавляет темп.

Следом я встречаюсь с ироничным взглядом: “А то ты сама не знаешь?” — как бы говорит он.

— О том, что Эми попала на ту сторону… зеркала. А ты вышла из него.

Выдыхаю и оседаю на подушки. Ну да, стал бы дворецкий беречь мою тайну от Роберта? Ради чего?

И это не самые приятные новости. Выходит, что Роберт ненавидит не только Эми, похоже, что нас обеих.

— Если бы не это, я бы не пришел, — с этими словами он стаскивает рубашку и я замечаю алые полосы на груди.

— Ч-черт… — вырывается у меня.

Блондин тем временем отводит взгляд. “Только не надо жалости”, — читается в нем.

— Едва ли мы сможем поладить, — произносит Роберт. — Но я не желаю смерти хорошим людям.

С этими словами он возвращает одежду на место.

— Хорошим это… — договаривая эту фразу, я уже жалею о том, что начинала ее.

— Иштвану. Он столько вступался за Дэниела, пока страдал он… — Роберт свешивает ноги с постели и я снова бросаюсь к нему.

— Я могу попросить тебя остаться?

— Попросить? — Роберт оборачивается через плечо. — На приказ я согласен, но не на просьбу.

Он встает.

“А он наглый”, — отмечает какая-то незнакомая мне частичка сознания.

— Я хочу знать больше, — вывожу на простыне узоры. Это не просьба и не приказ. Пускай решает сам, проявлять в этой ситуации желание договариваться или упорствовать.

— О чем? — с этими словами Роберт снимает ленту, которой перехвачено его запястье и начинает укладывать волосы в прическу. Я завороженно смотрю на это.

Переливающиеся магией волосы выглядят удивительно в ночной темноте.

— Ты никогда не видела ирриди? — вдруг не