Холли внутри шторма - Тата Алатова Страница 13

Решив разобраться с этим позже, Фанни перешагнула через них и ввела Джулию внутрь. И тут привычка ничему не удивляться, которая сама по себе появляется у всякого, кто достаточно долго прожил в Нью-Ньюлине, дала трещину.

Обычно в центре холла стояли разнокалиберные старые кресла, на журнальном столике валялась подписка «Расследований Нью-Ньюлина» за позапрошлый год, стойку портье здесь заменяла барная стойка, за которой располагались старенький холодильник и кофеварка, а в буфете хранились печенье и консервы на тот случай, если кто-то из постояльцев внезапно проголодается.

Фанни и сама жила здесь достаточно долго, и за все это время ничего в холле не менялось, разве что однажды Тэсса переклеила обои.

Но сейчас здесь царил полный хаос. На стойке и столике валялась разнообразная одежда — рубашки, пуловеры, пижамные штаны. Посреди холла стоял таз с мыльной водой, в которой отмокала фиолетовая фетровая шляпа. Кресла оказались сдвинуты в сторону, а между ними на полу лежал мешок-трансформер, вокруг него все было усыпано обертками от шоколадок и пустыми упаковками от чипсов.

— Подождите минутку, — попросила Фанни, выпустила руку Джулии и подошла к буфету, в ящике которого хранилась связка ключей от номеров.

Бедняжка даже не обратила внимание на бардак, продолжая заунывно бубнить себе под нос:

— Я хочу сказать — да ладно, разве можно просто привезти тебе двух девочек и уехать прочь, даже не выпив чаю? Я ведь совсем их не знаю, моя сестра родила дочерей от случайного дальнобойщика, с которым познакомилась в баре. Он был рыжим и веселым — вот и все, что она могла про него сказать. Потом она писала, что, кажется, у девочек есть кое-какие генетические особенности, но я думала, это аллергия, или близорукость, или что-то в этом роде. Детские фото, которые я получала дважды в год, вот и все, что я знала про племянниц! И вдруг они оказываются в моем доме с чемоданами, и это в воскресное утро!

Фанни снова взяла ее под руку и повела наверх:

— Так как вы оказались в Нью-Ньюлине?

— Бирка с адресом была приклеена к их чемоданам. Я думала, нам тут помогут! А теперь оказывается, что мы зря ехали в такую даль.

Открыв перед ней дверь в номер, Фанни распахнула занавески, открыла окно, впуская прохладный морской воздух, и посоветовала:

— Примите пока душ, а я сделаю вам чай и принесу что-нибудь перекусить. Думаю, вам станет лучше после…

Джулия, ничего не ответив, шагнула вперед, упала на кровать как подкошенная, свернулась в позу эмбриона, обняв руками колени, и тут же заснула.

— Ну, может, обойдемся и без чая, — протянула Фанни, разглядывая ее. Накрыла пледом и вздохнула.

Завибрировал телефон — в чате деревни происходило какое-то волнение.

Фанни посмотрела на экран.

ОБЩЕЕ СОБРАНИЕ ВСЕГО НЬЮ-НЬЮЛИНА. ЭТО СРОЧНО. ЭТО ВАЖНО. ВСЕМ БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ. СЕЙЧАС. ПРОФЕССОР ЙЕН ГАСТИНГС.

Камила Фрост: Можно подумать, если вы перестанете повторять по сто раз, что вы профессор, кто-то об этом забудет.

Кенни: Я возьму термос с чаем и булочки.

Доктор Картер: Последние исследования показали, что люди, которые используют капслок, страдают истерическим расстройством или манией величия.

Сварливый Джон Хиченс: Да вы издеваетесь.

Дебора Милн: Мне кажется, профессор, вы преувеличиваете.

Эллиот Новелл: В такую рань?

Отшельник Эрл: !!!

Невыносимая Бренда: Напомните мне, что вообще делает в Нью-Ньюлине этот странный профессор?

Фанни засунула телефон в карман, озадаченно почесала в затылке и прикрыла окно, чтобы Джулия не замерзла.

А потом поторопилась вниз.

В Нью-Ньюлине сроду не было никаких общих собраний. Жители деревни в единственный раз собрались все вместе, чтобы подписать петицию против назначения Тэссы Тарлтон.

Признаться, это им не очень-то помогло.

Еще раз удрученно поглазев на учиненное в холле безобразие, Фанни обмоталась шарфом поплотнее и вышла на улицу. Ей было идти всего ничего — кроме как на лужайке у кладбища, негде было проводить собрание, а это было прямо перед пансионатом.

Фрэнк Райт, чья мастерская располагалась на заднем дворе дома Тэссы, тоже уже был здесь.

Как всегда угрюмый и немногословный, он прятал свои глаза-радары за темными очками, отчего выглядел чересчур пафосно.

За несколько проведенных здесь месяцев он так и не научился чувствовать себя комфортно с местными обитателями, в отличие от Холли, который в любом обществе был как рыба в воде.

Фанни и сама не знала, почему все время сравнивала этих двоих, но она сравнивала и время от времени спрашивала себя, поступает ли так же Тэсса.

— Привет, — неловко проговорил Фрэнк и усмехнулся, — не знаешь, что такое стряслось?

— Ну ты же знаешь этого Гастингса, — засмеялась Фанни. — Он слишком серьезно ко всему относится. Это бывает с теми, кто долгое время считал себя важной шишкой, а потом оказался не у дел.

У Фрэнка шевельнулись губы, наверняка он хотел возразить, что и Тэсса долго была важной шишкой, но решил промолчать, потому что не видел смысла спорить.

И вообще разговаривать без лишней необходимости.

Фанни очень старалась быть с ним дружелюбной, но он пугал ее с первой встречи. У Фрэнка было лицо душегуба и накачанное тело бойца без правил.

Поэтому она очень обрадовалась, когда к ним присоединилась Вероника Смит, пришедшая со стороны пляжа. Она была в ярости.

— Срочно! Всем! Сейчас! — передразнила Вероника, опускаясь на скамейку у кладбищенской ограды. — Только послушайте, как он раскомандовался! Кто такой этот Йен Гастингс? Почему он ведет себя так, как будто здесь самый главный?

Со стороны холма спустился отшельник Эрл, настороженный и нахохленный.

— Боже, — сказал он с натянутой улыбкой, — я-то думал, что единственный раз, когда мне придется увидеть вас всех, будет день моей свадьбы. Но у меня в карманах полным-полно преднизолона. Вы знаете, что делать, если я начну умирать.

— Даже не сомневайся в нас, — ответила ему Фанни как можно увереннее.

Она ненавидела уколы.

Но Тэсса провела для каждого из них целый курс практических занятий по первой помощи — это в Нью-Ньюлине называлось предсвадебной подготовкой.

Кимберли Вайон, сумасшедшая предсказательница, у которой видения прошлого и будущего мешались в хаотичном порядке, выплыла из-за кустов и провозгласила нараспев:

— Мой дар привел меня сюда в этот час!

— Да конечно, — фыркнула Вероника. — Твой телефон тебя привел сюда. Как и всех нас.

— Напомни мне, твой муж уже вылез из могилы, чтобы продолжать терзать тебя и дальше, или этого еще не случилось? — с рассеянной улыбкой спросила