Золотой - Шеннон Майер Страница 13

– Мы проклянем твою дочь заклинанием, которое предназначалось тебе. Твоя семья отмечена, Джунипер. Перейдешь дорогу мне или моей жене трижды, как говорят американцы… – проговорил колдун, шагнув вперед, его голос был ровным и четким. Может, где-то под всем этим и скрывался обольститель?

– Три удара, и ты выбыл! – крикнул Ричард где-то позади меня. После послышался звук удара.

Кто это сделал? Киран или Шипли? Наверное, Киран, так как Шипли до сих пор охотился за мной.

Ведьма протянула ко мне руку, кончики ее пальцев загорелись, будто у нее были маленькие зеленые лампочки под ногтями. Я не могла отвести взгляд, когда она заговорила:

– Пусть стыд ляжет на всех вас, да умрет же она как скулящая сука. Как должно было случиться с тобой, Джунипер. И, вероятно, все еще случится однажды, ведь я добьюсь своего.

Кляп-шар выпал изо рта. Мой рот двигался, но было слишком поздно отрицать мое происхождение или пытаться найти выход из ситуации. Заклинание с ее пальцев влилось в меня полосой темно-зеленого света, прямо в рот и вниз к животу. Из меня вышибло воздух, когда я упала назад. С моих ног и рук слетели оковы. Я не поняла, зачем они сняли веревки, но это не имело значения. Я все равно не могла двигаться.

– Ты не должна умереть, – тихо проговорил колдун, и создалось ощущение, будто он говорил лишь со мной. – Я сделаю все возможное, чтобы спасти тебя, волк. У тебя впереди целая жизнь. Судьба, которую даже я могу увидеть, – сказал он.

Спасти меня?

Все, что я могла видеть, это его светло-зеленые глаза.

Тем временем ведьма кричала от ярости.

Вся эта ситуация, в которой я точно никогда не хотела оказаться, выглядела забавной. Вот стояли джокеры с одной стороны, а клоуны – с другой. Весело.

Рана в боку больше не волновала меня. Она была ничем по сравнению с этим зеленым светом, что заставлял извиваться от боли, а также без остановки пульсировал перед глазами. Такое чувство, будто все мое тело скрутили и вывернули наизнанку.

Меган плакала. Ричард смеялся.

Последнее, что я видела, это испуганное лицо матери, которая смотрела на меня сверху. Я закрыла глаза, и зеленый свет от магии ведьмы исчез, мой мир окрасился в желтый цвет.

Или, лучше сказать, в золотой.

6

Никакие весла не помогут в таком дерьмовом ручье

Я проснулась на твердом полу от запаха дерьма, мочи и рвоты, а еще… Собачьей еды? Мой нос дернулся, и я со стоном попыталась встать на свои четыре трясущиеся лапы. Ладно, я была в своей волчьей форме, хотя бы это хорошо. Так я могла дотянуться до всего, кроме дверных ручек, а также укусить, переломив кости.

Я не чувствовала ничей запах из моей семейки – это огромный плюс.

В таком виде у меня быстрее все заживает, что мне и нужно после пулевого ранения и серебра… Только никакого серебра не было в крови. Глаза все еще закрыты, я прислушалась к телу. Учитывая, как мышцы на животе напряглись, я могла предположить, что рана на боку уже почти зажила. Она все еще болела, но уже не так невыносимо. И серебро не жгло, распространяясь по всему телу в крови. Пока что все казалось не таким уж плохим.

Так держать.

Я принюхалась и глубоко вдохнула, после чего открыла глаза.

Здесь было много собак и… даже коты? Еще четко пахло петухом, хотя запах был старым, а еще крысами. Твою мать. Я ненавидела крыс. Моргнув, я попыталась сложить кусочки пазла. В глазах все было размыто, будто Ричард снова ударил меня битой по голове, утверждая, что в волосах была пчела. После этого я еще несколько дней видела мир размытым.

Медленно и мучительно мой взгляд стал четким.

Бетонные стены. Решетки. Напротив меня другие собаки – тоже за решетками. Таблички на клетках. Имена. Породы. Возраст.

Я моргнула и покачала головой, будто могла изменить изображение перед собой. После посмотрела вниз, пытаясь отдышаться, и поняла, что смотрела на свои передние лапы.

Твою мать, будь все проклято.

Я вдруг перестала дышать, и дело было вовсе не в моей ране сбоку, которая все еще немного болела, или в неприятных ощущениях на шее из-за серебряной веревки, которая меня чуть не задушила. Нет, все это было… Ничем по сравнению с тем, на что я шокированно уставилась.

Длинная, пушистая, золотистого цвета шерсть покрывала мои лапы, которые выглядели намного меньше, чем обычно. Никаких длинных когтей, теперь они были аккуратно подстрижены. Я резко повернула голову и оглядела свое тело.

Золотое. Мягкий, пушистый мех, который напоминал рябь на поверхности воды.

– Не по-настоящему. Это все не по-настоящему, – зашептала я.

Более короткая золотая шерсть покрывала все мое тело. В некоторых местах она была выцветшей и будто бы окрашенной в платиновый блонд. Этого не может быть. Я то открывала глаза, то закрывала, но ничего не менялось. Я не менялась.

У меня вырвался стон, потому что я даже не могла подобрать слова, дабы описать весь ужас. Просто животный страх, связывающий меня узлами.

Где-то на краю сознания мозг пытался напомнить мне, что я могла быть мертва. Эта альтернатива была намного хуже, чем существо, которым я стала. И все же волчица внутри меня билась в истерике. Потому что она тоже была спрятана под золотистой шерстью, как и я.

И я почти не могла почувствовать ее. Хотя нет, лучше это зачеркнуть. На самом деле не было никакой связи с моей волчицей. Я могла лишь отдаленно чувствовать ее, ощущать ее страх, но кроме этого, ничего не было.

Что я чувствовала теперь? Желание сделать кого-то счастливым. Постоянное желание, чтобы мне почесали уши.

Мое дыхание ускорилось до такой степени, что зрение снова затуманилось. Я зажмурилась, а потом снова открыла глаза.

– Пусть это будет сном, – прошептала я.

Не-а.

Ничего не менялось. Я все так же была покрыта шерстью от морды до кончика виляющего хвоста.

Золотистый ретривер. Я стала собакой. Золотой. Паника захватила меня, пока я пускала слюни на пол.

Мой хвост жил своей жизнью и продолжал медленно вилять. Вот все, о чем думали золотистые ретриверы? О счастье?

Нет, нет. Я была оборотнем! Я запрокинула голову назад, открыла пасть и… Тявкнула? Никакого глубокого, внушающего трепет воя. Дерьмовое проклятое тявканье.

Я закрыла глаза, опустила голову и заткнулась. Все мое тело билось в конвульсиях, пока я не качнулась вперед, перенеся вес на передние лапы.

Это было хуже смерти. Ясно было, что я в каком-то питомнике, где меня точно усыпят, и я умру в теле собаки. Как после смерти мне смотреть в глаза предкам? Это не станет смертью воина.

– Теперь понимаешь цену? – услышала я голос.

Я прижалась боком к решетке клетки. Петунья стояла за дверью, ее глаза следили