В гостях у сказки, или Не царевна лягушка (СИ) - Веселова Янина Янина Страница 13

— Прогорите, ой, прогорите, девки, — пророчил домовой, глядя на то, с какой скоростью разлетаются деньги.

— Не каркай, дядька Корней, — сплевывала через левое плечо Меланья, отрываясь от вороха счетов.

— Угу, — соглашался тот, но через полчаса снова начинал вздыхать и жаловаться. — На чем зарабатывать думаете? Прибыль откель возьмете? Пьянки да похабства всякого Разбойный приказ не потерпит у себя под боком. К тому же народец у нас не по этой части. Медку стоялого или наливочки, конечно, принять могут, но до полного изумления напиваться не станут.

— Вот и хорошо, только алкашей и с гулящими девками нам не хватает, — передернуло Настю.

— А кто ж вам нужен? — не унимался домовой.

— Служивые люди, — ответила Марья. — Погляди в окошко, дядька Корней. Что видишь? Сплошные министерства кругом, — не стала дожидаться ответа она. — А в них работают мужики. Голодные, прошу заметить, мужики. Вот их-то мы и будем кормить.

— Ну не знаю… — упрямился философ, но было заметно, что от души у него отлегло.

Убедившись, что похабства хозяйки не затевают, домовой несколько дней думал, а потом пришел с деловым предложением.

— Знаю я, где вам кухарок надежных, умелых и волшебством владеющих, взять.

— И где же обретаются такие ценные кадры? — оживилась Настя.

— Да, почитай, в каждом доме, — огладил бороду дядька Корней. — Я ведь про домовух говорю. Они — бабы деловущие, рукастые да ухватистые. Дома им скучно, хозяйство сил мало отнимает, много времени для дури остается. Вот хоть Лушку мою вспомните. Так что тут им самое место.

— А ведь ты прав, — обрадовалась Настя.

— Гений, да и только, — похвалила Марья счастливого домового. — Зови своих поварих, а нам еще посудомойки, вышибалы и официанты, — то есть половые, понадобятся, — заметив недоумение Мапашки и домового, поправилась она.

— Кухня на Настюше да домовухах будет, — почесал в маковке Корней. — Они там запросто управятся. — За чистотой к кикиморам обращаться нужно, лучше их не справится никто. А по остальным вопросам к оборотням. Волки да медведи в охрану годятся, а те, что помельче в половые.

— Котики, — мечтательно улыбнулась Маша. — Какая милота. Так и сделаем.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Открытие трактира Три лягушки' привлекло всеобщее внимание. Еще бы столько лет Скарапеево подворье было заброшено, а нынче возродилось словно заморский феникс, сиречь нашенская Жар-птица. Как же не посмотреть на такую диковинку, а потом не обсудить ее, как следует пропесочив наглых выскочек, посмевших испохабить царские палаты (боярство), позавидовать (все кому не лень), похвалить (столичные домовые, жены и дочери которых перестали беситься со скуки), вкусно пожрать (холостые стрельцы и министерские работники, в том числе служащие Разбойного приказа), скрипнуть зубами (Аспид).

А кормили тут будь-будь. Голодным уйти из 'Лягушек' не удавалось никому. Устроено в трактире все было по уму, хотя и непривычно: ни тебе веселых девок, ни отдельных кабинетов, ни роскоши, полагающейся хоть и бывшему, но все-таки царскому обиталищу. Уютно, чистенько, не более того. Правда уходить от веселых красавиц отчего-то не хотелось, так и тянуло заказать очередной чайник с ароматным, исходящим парком чаем и невиданные в Лукоморье сладкие пироги, украшенные облаком взбитых сливок или облитые шоколадной глазурью. Впрочем, это больше бабье угощение. Настоящие богатыри налегали на чебуреки. Жмурились от удовольствия, обжигались прозрачным мясным соком, облизывали жирные пальцы.

Да что чебуреки! Пирогов в 'Трех лягушках' подавалось превеликое множество и жареных, и печеных. С яблоками, ревенем, капусткой, рубленным яйцом и луком, с картошкой, грибами, мясом, печенкой, вишней и брусникой. А морсы и кисели? Кажется, любая хозяйка способна сварить ягоду с медом или заморским сахаром. Почему же у 'Квакушек' вкуснее получалось? Секретное что-то добавляют или им кикиморы особую клюкву с Лихоманского болота привозят?

Впрочем, выпечкой ассортимент предлагаемых блюд не ограничивался. В новом трактире кормили мясом: ребрышками в медовой заливке, отбивными в панировке, котлетами, подливами, голубцами и прочими вкусностями. Не забывали и о супах. Щи и борщи в трактире подавали сильнейшие! Уж до того наваристые, что одного взгляда хватало, чтоб рот наполнялся голодной слюной. Рыбой тоже не брезговали. А главное, быстро управлялись. И все с улыбкой да хорошим отношением.

Так же народу приягственно было, что на раздаче сама хозяйка стояла. Гостей по богачеству не разделяла, с каждым приветлива была. И сама такая красавица. Чисто павушка, лебедушка белая. Губы у нее алые, румянец на ланитах нежный, ручки белые, ноготки чисто жемчуг, глаза серые с поволокою. Как посмотрит, сердце заходится.

Одним словом, не девка, а мечта. И не рохля при этом. Иной раз как гаркнет на дебошира какого, ножки подкашиваются. У хулигана в смысле. Так вышибалы его тепленького под руки и выводят.

Охрана 'В трех лягушках' тоже непростая. Из оборотней вся. Медведи сподобились за порядком приглядывать. Они же и медком да ягодами трактир снабжают, а еще бают, что сам Зверобой — лешак из заповедной дубравы пригожим трактирщицам урожай с тайной делянки поставляет. Оттого-то так душисты пироги да соусы в новом трактире.

Повариха в заведении тоже непростая. Из другого мира в Лукоморье прибыла. Много лет там училась кулинарным премудростям. И тоже, что интересно, красотка невозможная и, само собой, труженица. Руки у нее золотые и сердце тоже. Лукоморские домовые на кухонную владычицу не нарадуются.

А уж какая в трактире ключница, умереть не встать. Доподлинно известно, что она в Берендеевом царстве самолично дворцом управляла, пока ее царица к мужу ревновать не начала, но оно и понятно. Мимо такой крали ни один мужик спокойно не пройдет. Вот и Махайло Потапыч в шелковые сети попался. Уж такой герой, а как обычный оборотень в вышибалы нанялся.

И словно мало этого, любушки-голубушки умудрились перед самим царем- батюшкой отличиться, оттого и пожаловал им Кащей самолично Скарапеевы палаты. Нет, поначалу-то удочерить хотел, да отказались девы, поскромничали. Даже подвиг свой от всех скрыть упросили, дабы ничем не отличаться от простого народу! Вот какие умницы, сил нет красавицы.

Обо всем этом и о многом другом гудела молва, переливая из пустого в порожнее и громоздя один слух на другой. До того дошло, что глава Разбойного приказа самолично в трактир заявился на предмет проверки качества работы заведения, ну и пожрать само собой. Очень уж завлекательные запахи доносились из 'Трех лягушек'.

Идея 'свободной кассы', столь популярная во всевозможных закусочных нашего мира, пришлась как нельзя кстати в Лукоморье. Голодные царевы слуги быстро прочувствовали всю прелесть этой затеи. Едва наступало время перерыва, как они бегом бежали в 'Три лягушки' и словно стая голодной саранчи подчистую сметали съестное.

— Прикормились, — поражался дядька Корней. — С рук едят, гляди ж ты.

— Просто у нас вкусно, — не поддерживала опасные шутки Маша.

Она ни на секунду не забывала о словах Подколодного, а потому знала, кожей чувствовала, что злопамятный змей пристально следит за ней и подругами. Пожившая на свете Марья была уверена, что среди работников трактира наверняка не один и не два соглядатая. Стукачки аспидовы. Но оно и к лучшему. Пусть докладывают, лишь бы не переврали ничего.

Марье и подругам нынче нечего скрывать. Даже финансовая отчетность ведется исключительно честно. На Меланью в этом плане можно полностью положиться. Она — гений бухучета и на отчетах собаку съела. Так что впервые за полтора прошедших года Мария Афанасьевна могла смотреть на людей, не чувствуя себя аферисткой.

Она, наконец-то, жила с удовольствием, засыпая и просыпаясь с улыбкой. Почти всегда. К примеру, первая суббота осени не задалась с самого утра. Она встретила Машу мелким дождичком, кровавым пятном на простыне и известием о том, что 'Три лягушки' посетил сам Аспид змей, да не один, а с Ягой Ягишной и царевной Любавой.