Валерия Чернованова - Наваждение Страница 14

До самого вечера мы гуляли по тихим улочкам города, ели мороженое, сидя на ступеньках лестницы возле фонтана, и болтали обо всем на свете. На удивление легко я поборола свою робость и взахлеб рассказывала Камилу о себе, своих родных и друзьях. О некоторых эпизодах из моей жизни не догадывалась даже Изольда, а словаку я доверилась сразу и считала в порядке вещей делиться с ним самым сокровенным. Мы с ним как будто были знакомы сто лет и теперь, держа его за руку, я задавалась вопросом, как жила до сих пор. Без него. Тихая боль, все эти годы терзавшая мое сердце, вдруг странным образом отступила. Я наконец-то начала забывать Светлова…

Прощаясь, Камил галантно коснулся губами моей руки, чем окончательно меня покорил. А потом неожиданно привлек к себе и нежно поцеловал. Лишь на мгновение наши уста соприкоснулись, после чего он отступил и, пожелав мне сладких снов, в которых надеялся занять первостепенное место, пообещал завтра заглянуть в гости. Пребывая в эйфорическом состоянии, я не шла, а летела на крыльях.

Администратор коротал время за разгадыванием ребусов и мог выслушать любую мою просьбу, но разве могла я сейчас думать о такой мелочи, как холодный душ? Все мои мысли принадлежали прекрасному незнакомцу, подобно принцу на белом коне ворвавшемуся в мою жизнь.

Нэла сидела за барной стойкой и, подперев подбородок рукой, со скучающим видом наблюдала за молодой парой, мило щебечущей у окна. Девушка кокетливо накручивала на палец светлую прядь и как бы невзначай носком туфли касалась щиколотки своего кавалера, полагая, что этого никто не замечает. Парень держал ее за руку и пожирал таким плотоядным взглядом, будто представлял на ее месте дымящегося на вертеле цыпленка. Не трудно догадаться, чем для этих двоих закончится сегодняшний вечер.

От въедливого воркования голубков на Нэлу накатывала дурнота, а в голове словно взрывались фейерверки. Девушка понимала, если не остановить этих юных нахалов, ей до самого утра придется мучиться мигренью.

Опорожнив бокал, ведьма развернулась на девяносто градусов и что-то негромко проговорила, выдыхая облачко пара. Туманная дорожка потянулась к столику у окна. В помещении повеяло холодом; стекла, несмотря на жару, заиндевели. Туман мертвой петлей опутал влюбленных, поглотив золотистый ореол взаимного влечения, окружавший их.

Блондинка резко отдернула руку и недоуменно огляделась, будто не понимая, где находится. Затем ее взгляд сфокусировался на собеседнике. Хорошенькое личико искривила гримаса отвращения. Парень резко подскочил, случайно опрокинув полный бокал вина. Бордовая жидкость расплескалась по столу, забрызгав платье девушки. Та что-то возмущенно выкрикнула и, сорвавшись с места, выскочила за дверь. Молодой человек, раздраженно ударив кулаком по деревянной столешнице, кинулся за ней следом. Яростные крики с улицы подтвердили, что на этом ссора не закончилась и быстро набирает обороты. Любовью там уже и не пахло.

— Так-то лучше, — удовлетворенно заключила ведьма.

Бармен укоризненно покачал головой:

— Нэл, ты мне так всех клиентов распугаешь.

Девушка равнодушно передернула плечиками и, приговорив очередную порцию виски с колой, блаженно зажмурилась. Стоило на ее горизонте показаться влюбленным, как Нэла чувствовала себя больной и подавленной. Единственной панацеей от необычного недуга являлось разрушение любых сердечных привязанностей, которые ей удавалось засечь.

— Наш анти-Валентин снова печален. — Камил чмокнул приятельницу в щеку и, примостившись рядом, речитативом завершил: — Твои жертвы уже дошли до точки кипения. Случайные зрители благодарят тебя за бесплатное представление.

На предплечье юноши проступил знак — три волчьих клыка, образовывающих букву «Э», тот же символ обозначился и на руке Нэлы.

— Я тебя уже битый час дожидаюсь! Где ты пропадал?!

— Придет Томаш, тогда и поговорим, — уклонился от объяснений Камил, являвшийся негласным лидером в их компании.

Не успел он упомянуть имя друга, как позади раздался тихий шорох. Ослепительная вспышка озарила помещение, и Томаш, довольный своим эффектным появлением, присоединился к друзьям.

— Ты идиот? — задал вполне закономерный вопрос бармен. — Перемещаться среди бела дня!

Парень беззаботно отмахнулся. Дар в нем открылся совсем недавно. Томаш никак не мог натешиться новообретенными способностями. Его б воля, он бы растрезвонил об этом по всему миру или как минимум по родному городу.

— Осмотрись вокруг. Кроме нас никого нет! — успокоил он приятеля.

— На твое счастье, — буркнул Петер, старательно натирая хрусталь. — Продолжите демонстрировать свою силу, и я буду вынужден доложить о вас Габору! Мне неприятности ни к чему!

— Может, хватит нас поучать? — окрысилась Нэла. Даже размолвка между недавними влюбленными не смогла улучшить ее настроения. Ей хотелось как можно скорее покончить с делами и рвануть в «Склеп». Уж там-то она оторвется по полной. Немало слез прольется сегодня в дамской комнате ночного клуба.

— Зачем ты нас позвал? — обратился к Камилу Томаш.

Юноша приник к горлышку бутылки и только потом соизволил проговорить:

— Я знаю, как нам извлечь из артефакта силу. Есть у меня кое-кто на примете. Идеальный вариант. Туристка. Одна путешествует по Словакии. Я уже ее обработал. Побежит, только пальцем поманю.

— Девственница? — поинтересовался Томаш.

В ответ кивок.

— Проверял?

У Камила появилось непреодолимое желание треснуть приятеля по голове. Насилу себя сдержав, сказал:

— Скоро наступит полнолуние. Грех не воспользоваться такой возможностью.

— Мы должны отдать камень Габору, — нравоучительно проговорил Петер. Он единственный не был в восторге от наполеоновских планов друзей. — Если глава узнает, что мы утаили от него артефакт…

— Ты сначала его найди! — хмыкнула Нэла.

— Уже, — кисло сообщил бармен, извлекая из кармана брюк речной камешек, каких на берегу Вага водилось великое множество. Никто бы и никогда не догадался, что в этом кусочке горной породы заключена колдовская сила.

— Какой же в нем дар? — Нэла с интересом повертела гальку в руках.

— Что-нибудь слышала об алхимии и превращении неблагородных металлов в золото? — вопросом на вопрос ответил Ведающий.

— Обалдеть! — констатировал Томаш, умостив свое грузное тело на высоком стуле. — Мы разбогатеем!

— Если прежде не станем кормом для прихвостней Габора, — мрачно изрек бармен и отчеканил: — Все артефакты должны быть переданы предводителю. Таков закон!