Я и дракон ботан (СИ) - Авес Лена Страница 14

— Всё, что здесь происходит, имеет отражение там, в реальной жизни. Или наоборот, — Брост лукаво улыбнулся. Впервые увидела у него эту искринку юмора. Но в каких серьёзных вещах.

— Тут и император есть? И все народы? Солдаты?

— Да.

— И можно на них повлиять?! Давай изменим или перемешаем их сущности! И не будет войны, Брост! Так просто!

— Нет. Мы не можем влиять.

— Я хочу! Я могу! — впервые я самоуверенно выкрикнула свой девиз. — Где я? Покажи мне меня.

— Ты должна сама увидеть.

Передо мной колебались сотни и тысячи сущностей, они жили вместе с их хозяевами, они страдали и радовались, они готовились завоёвывать и защищать. Я водила взглядом по движущимся в пространстве вибрациям, у каждой своя форма и оттенок, свой ритм и частота. Вскоре я стала различать частоты каждого народа. Вот доры, под этот ритм выходили кружиться в свой жуткий последний танец дочки Дора, это ритм духов рода доров. Вот вибрация гессов, а вот музыка дирков. И они все были разными, но едиными в общем движении. К небу, к своей земле, семьям, к добру, переливаясь цветовыми гаммами, звуки плели узоры, гармония звуковых вибраций составляла единую канву жизни, объединяла и давала силу. И как бы чёрными воронами не вклинивались сущности солдат, канва их не пускала, они пробиться не могли и отскакивали, а чёрный гриф императора хоть и бросал огромную тень, но не имел власти и силы над мощной рекой родовых вибраций гессов, доров, дирков, как разноцветные ручейки вплетались они в единый поток.

И вдруг я ощутила его, единый, проникающий в меня поток, движение силы, я видела облик и силуэт дракона, наверное, Броста, раскрывшего крылья над этой рекой, купающегося и плывущего, становящегося единым с мощным потоком и его движением. С него стекали водопадами ручьи, вибрировали и наполняли своими частотами воды, создавая неповторимые и гармоничные мелодии. Мелодии рода. Объединяя их в многолосие. Я увидела на другом берегу этой реки сына Дора, мальчика, оживившего сгоревший лес. Его сущность была раскидистым и махавшим ветвями деревом, в отличие от всех из его рода, которые виделись птицами, сернами, он корнями всасывал воду и питал всю поросль на том берегу, питал землю и всех живых существ. Вот он, кто объединит все народы, будет предводителем и справедливым.

А где же сам Дор? Не вижу. Неужели ушёл в иные миры? Искать дочерей…Только явная жертва могла помочь ему встретиться с ними. Когда же это произошло?

Я знала, что мы с ним ещё пересечёмся. Меж тем, я сама чувствовала проходящий сквозь меня пульсирующий поток и стекающие в него струи.

Вдруг догадка пронзила меня. Так это Я тот купающийся ДРАКОН? Я задохнулась от внезапного понимания. И тут же вспышка силы над всем разнесла в стороны и собрала воедино все вибрации и струны, единая удивительная мелодия вознеслась к небу. Стаи чёрных воронов отлетели, а порыв ветра отнёс грифа далеко за горы…Дракон-я издал мощный горланный крик. Через него шёл поток жизни этого мира.

— Теперь можем возвращаться.

Брост. Я забыла про него. Не надо было искать его сущность здесь, она была всегда рядом с ним и со мной. И она подобна мне. Или наоборот. Я была счастлива. Я увидела себя, тоже дракона. Который смог соединить всё разрушенное в этом мире — в клокочущей и переливающейся энергии.

— Полетели. Я расправила крылья и летела рядом с Бростом. Удивительный полёт. Мы видели, как армия императора по его плану разбивалась на три потока, чтоб окружить, обмануть, уничтожить народы доров, дирков и гессов, как все они давали отпор, предупреждённые нами, как из засады шли не в оборону, а в наступление гессы, а доры добивали врага. Я видела Лизу, сражающуюся на стороне гессов, а Тим подносил снаряды. Не забывая при этом что-то забрасывать съедобное в рот.

Внезапно Юрса с отрядом солдат вынырнул из подлеска и пошёл с тыла на сражающихся. Лиза обернулась, и взгляд её упёрся во взгляд Юрсы. Солдаты готовились выстрелить. Лиза вздохнула и поняла, что это последний вздох. Раздался выстрел. И солдат упал. Потом второй, третий…Юрса брал на мушку солдат императора и заслоняя собой Лизу, стрелял вместе с увидевшими опасность гессами.

— Не бойся, я дор. — Лиза потеряла дар речи, Прерывисто дыша, она чуть не упала в обморок, но Юрса её крепко подхватил. Так в объятьях и застал их последний выстрел. В чёрного грифа.

Это выстрелил Крис, вдруг появившийся на горе. Он сам соединился со своей сущностью и будто парил могучим орлом над сражением. Его честное сердце стучало в такт со всеми защитниками. Отныне он свободный человек и может быть представителем любого народа.

Эпилог. Но не конец.

Я стояла рядом с любимым на острой вершине одной из драконовых гор.

Ноги чуть скользили по камням, но ощущение незыблемости последних, родившихся в вечности и строящих горный мир наполняло меня уверенностью и силой.

Простор, открывающийся перед взором, — казалось, сама бесконечность замыкается в горизонте, — горы, низины, укрытые одеялами тумана, само небо, огромное, пунктирами облаков проявляющееся, ВСЁ входило в меня вихрем энергии, соединялось с моей сущностью, которую я, наконец, выпустила из своих темниц.

Это торжество, как музыка, симфония слышимых и неслышимых вибраций, пронзалось светом солнца, животворящим и дарящим надежду.

Брост стоял рядом.

Мы, два дракона и являющиеся, как и все в этом мире (только ли в этом?), двуликимы, мужчиной и женщиной, соединили свои судьбы, свои сущности, которые так похожи и так различны.

Я восхищалась тем, кто открыл мне меня, кто вёл меня по нити событий, не успокаивая и не объясняя, чтоб я сама двигалась, размышляла, делала свой выбор.

Но он поддерживал в трудных моментах, он знал, кто я.

И это удивительно, что не выдал своего знания, а ждал, чтоб я раскрылась этому миру также, как и он мне с самого начала, раскрылась самой себе. Это самое важное действо.

И, хотя я не научилась чувствовать страдания других остро и проникновенно, так, как Брост, полностью погружаясь в сути всех живых существ, я была счастлива. Что наполнялась силой, которую могу отдать другим.

Пусть в такой форме будет мой вклад в этот мир, я буду ещё развиваться и стараться понять взаимодействие жизненных стихий, дать каждому возможность проявить себя.

Для этого мы с Бростом будем наблюдать жизнь отсюда, со скал, чувствовать музыку струн людей, животных, растений, возможно, чуть корректировать с экрана собранных воедино мировых вибраций.

Но нельзя изменять полностью потоки жизни каждого, нельзя вмешиваться в судьбы.

Это я поняла, хоть и умение изменять сгустки живых энергий открылось во мне.

Я задавала так долго в своей жизни вопросы. И они получили ответы. В виде моих сформировавшихся качеств.

Но нравственная основа, наверное, привнесенная мной из прошлой жизни, давала чёткую границу моего невмешательства, черту, которую нельзя перейти.

По законам жизни. По законам смерти. Не только физической, её нет, есть переходы, есть множественные миры. В них не просто попадаешь случайно. Ты готовишься к переходу, неосознанно, без знания о наличии такового.

Но неудовлетворённость своим "спящим" в любом мире состоянием и намерения его изменить есть пусковой механизм любого перехода.

А куда он ведёт, это тайна. Это возможность. Это не случайность.

--

Браслей с семьёй уехал далеко на юг, к морю. Внутреннее потрясение от отказа дальнейших завоеваний, от дела всей жизни, от несгибаемости воли, поступков ведущих к жестокости и безоглядности в наказании, полное изменение стиля жизни, смысла, вводило его в депрессию.

Очень долго он, бродя днями и месяцами по берегу моря, сначала беспокойно, потом тупо глядя на размеренный ритм набегающих волн, трансформировался, изменял свою психику. Важно было не потерять её совсем.

Воспоминания давили, часто приводили в бешенство, потом гасились сами или усилием сознания. Потому что оно нарушило свой привычный бег, прокладывало новые русла в каменистых горах разума Браслея.