Змееловов больше нет - Кузнецова Дарья Андреевна Страница 14

Белый был не только старше и опытнее, но еще крупнее и тяжелее, так что шансов вырваться из такого захвата у мальчишки не было. Некоторое время в напряженной тишине слышалось только невнятное шипение — понять змею в обороте может только другая змея, чем они нередко пользовались во время войны. Правда, им это не особенно помогло: порталы и иоры, связные артефакты, на практике оказались гораздо полезней.

— Шел, а у тебя тоже такие вот перышки вырастут? — нарушил тишину звонкий детский голос.

— Вырастут, — вместо неведомого Шела со смешком ответил Зарк. — Или перышки, или шипы, у кого как.

— Я тоже хочу быть змеей! — решила девочка. — Только красной. Так красивее.

«Шелет и Оташа», — вспомнила я, находя взглядом говорящих. Оба одинаково белобрысые, девочка — так и вовсе хороша, словно куколка, со своими льняными локонами. За змеями она наблюдала с искренним любопытством и совсем без страха, это обнадеживало. А оглядевшись, я поняла, что Оташа не одинока в своих симпатиях: напуганными казались только несколько детей помладше, остальные наблюдали за происходящим с жадным любопытством или даже восхищением.

Неплохое начало: как минимум большинство учеников не боится змеев во второй Ипостаси. Глядишь, и с оборотом проблем не возникнет.

Да я и сама не могла смотреть на них без восхищения. Даже Кергал, хотя почти не отличался от обычных пресмыкающихся, был красив, а уж Аспис…

Яркий, с двумя серебристыми и одной голубой полоской вдоль спины, крупной головой необычной формы — словно граненой. Посередине между глазами начинается хохолок из коротких серебристых перышек, которые на затылке становятся длиной в две ладони, до половины окрашены лазурью и образуют роскошную корону. Дальше на длине в пару ладоней перья собираются в постепенно сходящий на нет гребешок, чтобы опять появиться ближе к хвосту тремя полосками и создать на его конце причудливую трехгранную кисточку.

Интересно, а как выглядит черный? Если следовать контрасту дальше, у него должны быть именно шипы.

Наконец змеи о чем-то договорились и одновременно перетекли в человеческий облик. Поза изменилась соответственно: Аспис стоял на одном колене, заломив полулежащему парню руку за спину и удерживая шею в захвате. Отпустил, поднялся, подал руку. Кергал хмуро зыркнул в ответ, но помощь принял.

— Это юное дарование я возьму себе, в группе с ним вряд ли удастся справиться, — сообщил чем-то ужасно недовольный блондин.

Я только кивнула, принимая к сведению, и обернулась к смущенным и встревоженным стражникам. Когда змеи обратились, у этих троих сработали рефлексы, они все схватились за оружие. Хорошо еще, ринуться в бой не успели, Создатель знает, что бы из этого вышло!

— Это все? В таком случае спасибо, можете быть свободны.

— Госпожа… Неро, — Старший стражник, который вел Кергала, запнулся, но выводы с первого раза сделал правильные и вовремя исправился: — У нас приказ остаться здесь на случай каких-то проблем и конфликтов.

Я смерила троих оценивающим взглядом. Капитан — крепкий седеющий мужчина без лишних нажитых выпуклостей, на котором синяя форма сидела на удивление ладно. На лице — приметный шрам через щеку. Лишнее напоминание о том, что без змеев с целительством все было плохо: средней руки маг мог бы свести это безобразие за пару раз. Раньше, свежий, а сейчас — уже не знаю. Поначалу я не обратила внимания, но теперь привлек внимание взгляд капитана — ни опаски, ни подобострастия, только любопытство и легкая ирония.

С ним — двое молодых парней. Повыше — русоволосый, немного нескладный, зато по сторонам осматривается с явным интересом и без малейшего опасения. Пониже — крепко сбитый, с тяжелым и недобрым взглядом исподлобья. Все трое — с вещмешками.

— Ладно, Создатель с вами, — не стала спорить я. Приказ — это приказ, тут не поспоришь. — По коридору направо, там у лестницы найдете план здания. Идите в учительскую и ждите меня. И… пожалуйста, капитан, постарайтесь не ссориться со змеями, ладно?

— Не волнуйтесь об этом, — коротко дернул головой мужчина. — Госпожа Неро, по поводу ошейника… Мы же понимаем, что он не от хорошей жизни. Но…

— Забудьте, — поморщилась я. — Я была не права, накинулась, не разобравшись. Идите. Сейчас поселим детей и подумаем, чем вас занять.

Где кого размещать, в основном решали змеи, а я шла рядом просто для успокоения новоприбывших. Уже заселившихся соседей новенькие воспринимали настороженно, но без страха: вместе устраивали одногодок или около того, бояться особо нечего.

Пока мы разговаривали в учительской, Мрон Таврик работал. Не знаю, как он успел, но всем прибывшим раньше ученикам выдали форму, и те даже переоделись.

Никаких значков и шевронов не было. Черные штаны или юбка, удобные низкие ботинки, белая рубашка и серый, с искрой китель. Смотрелось строго и элегантно, красиво — если не задумываться, что это. Змееныши, конечно, не догадывались, во что их нарядили, почему-то не проявляли беспокойства и змеи постарше. А вот я ученическую форму ордена Змееловов знала преотлично, сама в ней выросла, и потому испытывала сейчас очень странные чувства. Сарказм ситуации — змееныши в этой одежде будут учиться магии в родовом гнезде Великого Змеелова — зашкаливал, и я никак не могла определиться, смешно мне или жутко от таких перипетий судьбы.

Впрочем, его величество наверняка не думал о том, как это будет выглядеть. То есть не мог не понимать, но вряд ли эти мысли как-то сказались на принятии решения. Просто у него осталось много ненужной формы, которую всегда запасали в достаточном количестве и не экономили на качестве, а с другой стороны — появилась новая школа и толпа оборванцев, которых надо одеть. Отличное изящное решение. А что Великого Змеелова от этого в Бездне корежит — так пожалеть его некому.

В мелкой бытовой суете прошел остаток дня, к концу которого я сделала приятный вывод: с учениками нам почти неприлично повезло. Те, что помладше, еще не успели до конца пропитаться ужасом своего положения. Да, все они приютские, и жизнь там — совсем не то же самое, что с любящими родителями. Но, нужно отдать змееловам должное, содержанию сирот уделялось достаточно внимания, и дети были сыты, одеты, обучены и находились в относительной безопасности. Несколько дней в застенках ордена хоть и напугали всех, но со змеенышами не успели сделать ничего по-настоящему плохого. А все, что было, легко смоется новыми впечатлениями.

Те же, что постарше, хоть и хлебнули страха, но все они успели увидеть и другое отношение, потому что им помогли. Кому-то я, кому-то — другие люди, но в любом случае они не разучились совершенно доверять окружающим и способны верить в лучшее.

По-настоящему тяжело будет только с Кергалом, но тут очень удачно вмешался Аспис. И, несмотря на мое к нему-отношение, стоило поблагодарить его за это. Парню нужен хороший целитель душ или уж хотя бы опытный наставник, который знает, что делать в такой ситуации. То есть точно не я, несмотря на то что последние годы занималась именно преподавательской деятельностью.

Три с половиной года назад, вскоре после знакомства с близняшками, Великий Змеелов отстранил меня от полевой работы. Слишком часто мои отчеты, когда нужно было проверить информацию о змеях и змеенышах, сводились к короткому «уничтожен при попытке к бегству» и горстке пепла, по которой не понять, кого именно там сожгли. Так проще всего было оправдать исчезновение в неизвестном направлении очередного ребенка.

Старый коршун был слишком самоуверен, чтобы заподозрить истинное положение вещей, и считал вместе с остальными командирами ордена, что я проявляю слишком большое рвение и ненависть к змеям, а за такое не осуждали, в крайнем случае — мягко журили. Меня вот, опасаясь срыва слишком сильного боевика, просто посадили при штабе делиться опытом с подрастающим поколением.

В тот момент было очень обидно, что больше не получится никому помочь, но излишне настаивать на возвращении «в ноля» я не рискнула — могли заподозрить неладное. Оставалось пытаться привить человечность воспитанникам, но без особой надежды на успех: в самом сердце ордена слишком мало пространства для маневра, не хотелось засыпаться на такой ерунде, как крамола.