Грозы и звёзды - Оливия Вильденштейн Страница 14

Несмотря на то, что ледяная ванная была похожа на кровать с иголками, я терпела. Глубоко дыша, я массировала свою ногу до тех пор, пока болевые спазмы не прекратились. Затем я встала и приняла горячий душ. Через полчаса, когда я натянула белый термальный топ и узкие джинсы, от боли осталось только негромкое эхо. Я закрутила вымытые волосы в пучок и зафиксировала их резинкой, после чего спустилась вниз.

— Ты перенапряглась, не так ли?

Мама стояла в коридоре, Шторм сидел у неё на бедре с музыкальной игрушкой в руках.

Я погладила шёлковые кудряшки Шторма, проходя мимо него и мамы.

— Ничего такого, чего не смогла бы исправить холодная ванна.

Шторм протянул ко мне свои ручки. Я дала ему ухватиться за мой палец и поцеловала его пальчики.

— Клянусь, я в порядке.

Я поцеловала маму в щёку.

Она успокоилась. Пока что.

— Я умираю с голода.

Я высвободила палец из ручки Шторма, который натянул нижнюю губу на верхнюю.

Мама щёлкнула языком и коснулась его носа-пуговки.

— Как насчёт того, чтобы почитать книжку, малыш?

Она унесла его в гостиную, а я потопала на кухню. Я направилась прямо к кофемашине и налила себе в кружку кофе, а затем облокотилась о столешницу и сделала глоток чудесного напитка. Нэйт и Лиам сидели за островом. И хотя они перестали разговаривать, когда я вошла, я чувствовала между ними какое-то напряжение.

— Что с вашим настроением? Что-то случилось с полуволком? — спросила, наконец, я, так как они оба подозрительно молчали.

— Вот твой лёд.

Нэйт кивнул в сторону пакета со льдом, завернутого в полотенце, который он положил на остров.

Я сжала губы и пробормотала:

— Спасибо.

Я очень надеялась, что их молчание не было связано со мной. Я поставила кружку, взяла миску и положила туда немного пережаренных бобов2. Я также кинула туда ложку, а затем забралась на стул и приложила пакет со льдом к ноге.

— Она уже перевоплотилась обратно?

Нэйт с хрустом потянул шею из стороны в сторону.

— Пока нет. Доктор дал ей большую дозу «Силлина». Он позвонит нам, как только она перевоплотится.

Я налила себе стакан воды.

— А что с нападавшим?

Нэйт поглядел поверх раковины в окно на пруд, который сверкал точно фольга в сердце долины.

— Сыщики напали на несколько следов, но в той местности очень много запахов и тропинок. Я боюсь, мы не сможем далеко продвинуться, пока полуволк не заговорит.

— Насколько вероятно, что на неё напал кто-то из стаи?

Лиам поставил свой кофе на стол.

— Мы всё ещё склоняемся к тому, что это был гастролёр, но не исключаем боулеровцев.

Стук в дверь заставил меня переместить взгляд в сторону коридора. Нахмурившись, Нэйт встал со стула, чтобы узнать, кто это был.

— Мне, вероятно, следовало сделать то же самое сегодня утром, — сказал Лиам, указав на входную дверь.

— Могло быть и хуже.

Он нахмурился.

— Ты мог зайти на тридцать секунд позже и увидеть меня во всей красе.

Он не улыбнулся. Похоже, он был далёк от моего чувства юмора. Но потом я заметила, что его внимание переместилось куда-то у меня за спиной. Я обернулась. В дверях никого не было.

— Она в порядке, — сказал Нэйт.

Разве кто-то заметил мою позорную экскурсию по поселению?

— Я могу хотя бы увидеть её?

Моё хорошее настроение тут же испарилось при звуке голоса Гранта.

— Она отдыхает, — сказал Нэйт. — Может, тебе стоит позвонить ей попозже? Если она захочет поговорить с тобой, она возьмёт трубку.

Когда дверь закрылась, и Нэйт вернулся без Гранта, я проговорила одними губами:

— Спасибо.

В тот день, когда Грант порвал со мной в больничной палате, он стал персона нон грата в семье Фримонтов. Даже Найл, который был ему близким другом, отдалился от него.

Телефон Нэйта завибрировал на столе. Он ответил на звонок. Послушал.

— Тогда увеличь дозу, — он взял ключи от машины. — Сейчас буду.

Лиам понаблюдал за тем, как мой брат убрал телефон. Когда Нэйт покачал головой, я предположила, что он ответил на какой-то вопрос.

Я опустила ложку.

— Что происходит?

— Она не перевоплощается, — сказал Нэйт. — Хотя Даррен сказал, что накачал её достаточным количеством «Силлина», чтобы отключить её волчий ген.

Я знала, что это была всего лишь фигура речи. К счастью, «Силлин» не мог изменять наш геном.

— Может у того лекарства, что он использовал, вышел срок годности?

— Может. Я собираюсь это проверить.

Он сжал моё плечо, проходя мимо меня.

— Увидимся за ужином, Шишечка.

— Или раньше.

Он нахмурился.

— Раньше?

Я пожала плечами.

— Если она перевоплотится, Лиам сказал, что я могу помочь допросить её.

Нэйт бросил взгляд на Лиама.

— Это не очень хорошая идея.

— Я уже взрослая, Нэйт. И я могу помочь.

— Я знаю, что ты хочешь помочь, но пока мы не поймём, с чем мы имеем дело, я бы предпочел, чтобы ты не вмешивалась.

Я бросила пакет со льдом на остров.

— Вы все считаете меня бесполезной.

— Никки, я не…

— Да, это так. Все вы.

Нэйт провел рукой по лицу. У него под глазами залегли такие тёмные тени, что я почти пожалела о том, что начала с ним ругаться. Но мне надо было, чтобы все они перестали со мной сюсюкаться.

— Грант предложил отнести меня домой. Тебе когда-нибудь предлагали отнести тебя домой, Нэйт? Это унизительно. Я не инвалид, Ликаон вас побери.

Он вздохнул, а затем обхватил меня рукой за плечи и крепко прижал к себе, и я позволила ему это сделать, хотя и не стала обнимать его в ответ.

— Я знаю, что ты сильная, но ты почти умерла, Ник, — прошептал он в мои мокрые волосы. — Никто из нас уже никогда не сможет забыть об этом. Но я клянусь, что я не поменял к тебе своего отношения.

Когда он отошел, я увидела по его уставшим глазам, что он сказал всё это искренне.

— А Грант настоящий придурок. Тебе лучше не возвращаться к нему.

— Тут тебе не о чем беспокоиться. Моё колено, может, и разбилось вдребезги, но не моя гордость.

Нэйт посмотрел вниз, на мгновение задержав на мне свой взгляд. Несмотря на все мои обвинения в том, что со мной сюсюкались, я была невероятно благодарна ему за то, что он всегда был так внимателен ко мне.

Когда он ушёл, я посмотрела на Лиама.

— Извини за весь этот драматизм. Я немного переживаю о своих недостатках.

Он переместился на своём стуле.

— Каких недостатках?

Я