Ведьма на выданье - Марина Сергеевна Комарова Страница 14

Сердце застучало как бешеное, пальцы заледенели. Я зажмурилась. В один миг нахлынуло столько эмоций, что одновременно хотелось плакать и смеяться. Я… умерла. Но в то же время жива. Я потеряла всё, что имела. Но в то же время есть те, кто не хочет меня терять.

Хорошо это? или плохо? Не знаю, мамочки…

— Тише-тише… — Мария оказалась рядом, мягко приобняла меня, обдав фиалковым ароматом. — Это сложно принять, милая, но думать и страдать будешь потом. Сейчас нужно решить очень важные вопросы.

— Вопросы, — эхом отозвалась я. — О чем вы говорите? Я только сейчас осознала, что умерла сутки назад! Или не сутки…

— Глупости! — тут же уверенно заявила она, заставляя обхватить чашку ладонями. — Ты дышишь, ты разговариваешь, ты пьешь чудесный кофе. Разве может таким заниматься мертвец?

Замечание было здравым. Правда, чтобы осознать его нужно было время. Это вам не прическу сменить и стиль одежды. Это…

Я принюхалась. От кофе пахло чем-то травяным. Подняла вопросительный взгляд на Марию, та улыбнулась.

— Я добавила бальзам. Пей. Успокоишься и будешь спокойнее воспринимать всё, что я скажу.

— Что это за бальзам? — подозрительно поинтересовалась я.

Однако потом решила, что хуже не будет и попробовала. По гортани тут же растеклось тепло, а способность мыслить стала куда четче.

— На травах, мой личный, — хмыкнула Мария. — Видишь ли, так получилось, что я не только парфюмер, но и прекрасный зельевар. Ты… точнее, Алина Каторжинская об этом знала. И однажды, переступив порог этого магазина, просто сказала…

2

— Помогите мне.

Мария оторвалась от изучения списка ингредиентов для нового аромата и с изумлением посмотрела на внезапную гостью.

Худенькая, серенькая, с бесцветным взглядом и упрямо сжатыми губами. Мария никогда не рисовала, но почему-то именно в этот момент захотелось взять лучшие краски из соседнего магазинчика и разрисовать девчонку.

Так хоть бы смотреть стало приятно, а то… Ощущение, что вся ведьмовская сила куда-то вышла в распахнутую дверцу, оставив пустую оболочку.

— Конечно, панна, — тем не менее ответила Мария и указала жестом на стеклянные витрины. — К вашим услугам все ароматы «Пани Валевская». Если не сможете подобрать что-то по душе, то мы можем смешать нечто индивидуальное.

Девчонка закусила губу, потом мотнула головой. Пепельная прядь выбилась из собранных в пучок волос.

— Нет, я имею в виду не духи. Мне нужна ваша помощь как зельевара, пани Валевская. Те самые умения, из-за которых вы покинули сначала Краковар и переехали в Паруж.

Кровь отхлынула от лица Марии, спина против воли натянулась струной. Мало кто знал, почему Мария Валевская, в девичестве Лончинская, после гибели собственного поместья спешно покинула княжеский Краковар и переехала в Паруж, столицу Франсаи. Несмотря на то что она по-прежнему была подданной Речи Шветной, франсаянский император смог дать ей свое покровительство.

Однако… всё хорошее заканчивается, и со временем Марии пришлось переехать во Львовиш. При этом она тщательно скрывала свою тайну. И тут какая-то серая девчонка вдруг выдает подобное.

Та, видимо, всё поняла, потому что тут же сказала:

— Меня зовут Алина Альжбета Каторжинская. Я знаю о вас очень многое, пани Валевская. Но использовать хочу не для того, чтобы подавать обличающие письма князю Претемных, а для того, чтобы решить один вопрос. Я заплачу ту цену, которую вы назовёте. Только помогите.

В желто-зеленых глазах была просьба… нет, мольба. Алина держалась неплохо, но именно в ту секунду Мария поняла, что это всё всего лишь маска. У панны Каторжинской и правда случилось нечто такое, что заставило прийти сюда.

Мария не хотела вспоминать прошлое, но её сердце никогда не было черствым. Поэтому она молча кивнула и щелкнула пальцами. Дверь в магазин закрылась сама, отрезая их от шумной улицы.

— Слушаю вас, панна Каторжинская. Только не просите невозможного. Да и против закона я не пойду, не просите.

— О нет… — Алина сцепила руки так, что побелели костяшки пальцев. Но от Марии не ускользнуло, что лицо девчонки осветилось надеждой. — Ни в коем случае. Всё это касается исключительно меня.

Мария не перебивала. Лишь достала мундштук и тоненькую сигарету. В неопределённых ситуациях всегда хотелось курить. Нечто легкое, мятное или яблочное, глупая привычка, привезённая из Паружа вместе с разбитым сердцем.

Алина заняла место напротив, здесь специально стоял изящный стульчик для клиенток, которые приходили не только покупать, но и наслаждаться.

— Пани Валевская, понимаете, — начала Алина, почему-то опустив глаза, словно смелость её покинула, — мой отец, Анджей Каторжинский, был сильным ведьмаком. Но он пропал несколько лет назад и негласно признан мертвым.

— Но вы в это не верите? — поинтересовалась Мария, выпуская струю дыма.

Сейчас она припоминала пана Анджея. Красивый и статный мужчина не старше сорока пяти лет. Именно, что красивый. В кого удалась дочь — загадка. Неужто настолько никакая была мать девочки?

Пришлось тут же одернуть себя. Какая разница? Это личное дело Каторжинских.

— Не знаю, — тихо произнесла Алина. — Я верю, что он нашёл бы любой способ известить меня, что жив. Но… время идет, а весточки все нет. — Она стиснула зубы, упрямо посмотрела на Марию. — Собственно, поэтому я здесь.

Та не произнесла ни слова, ожидая продолжения рассказа. Пока ничего не понять, хоть Анджея и жаль. Однако в данный момент совсем не ясно, каким образом она сможет помочь Алине. Оживлять мертвецов пани Валевская не умеет. Другое дело — умертвить живых.

Алине явно было уже неуютно, но она твёрдо решила продолжать:

— Пани Валевская, моя жизнь невыносима. Сестра отца, моя родная тетка, ненавидит меня и только и думает о том, как остаться единственной наследницей всего состояния. Скоро будут Дзяды, мне двадцать три года, и в этот раз никак не избежать Выданья. Женихи уже начинают приезжать к нам.

— И? — Мария приподняла брови. — Все так плохи?

Алина не ответила, но по лицу девушки стало ясно всё. Что ж, это не секрет, нередко Выданье — это браки по расчету. Все хотят получить благословение от Князя Претемных, самого Вацлава Шлях-Успенского, которое усилит силу рода. Девушек выбирают по дару и влиянию рода, ни о какой любви тут речи не идет. Хотя, конечно, порой случаются исключения.

— Все хуже тетки? — всё же уточнила она.

— Хуже, — коротко кивнула Алина. — Тетка просто думает, как убрать с пути, а те ещё затребуют наследника. К тому же знаю, что почти у всех есть любовницы. Я не нужна как жена, только как инструмент получить благословение. И, знаете, есть