Ошибка Заклинателя - Стелла Вайнштейн Страница 14

Судорожно вздохнув, Эмма приказала себе собраться с мыслями. Мужчина обнаружился на коленях у ее ног. Он выглядел совсем несчастным. Эмма больше не ощущала его эмоций, видимо, эта связь растаяла.

— Хватит! — в сердцах воскликнула она.

Мужчина вздрогнул, и Эмма опустилась на колени подле него.

— К чему притворяться, если я чувствую твои истинные помыслы! Ты столько недоговариваешь, что у меня голова идет кругом!

— Этот слуга не смеет! Госпожа должна верить мне!

Эмма закусила губу. Все впустую, зачем она пытается изменить что-то? Ей самой нужно привыкнуть, что она оказалась в еще более чуждом месте, теперь ей опять нужно подстроится, понять, что происходит.

Мужчина почувствовал перемену в настроении и замолчал, с мольбой смотря на нее снизу вверх.

— Ладно, прости меня, — выдавила из себя Эмма.

Она старалась изо всех сил не расклеиться, сохранить ясность мыслей.

— Я ценю твою заботу, — наконец сумела продолжить Эмма. — Как тебя зовут?

— Aйгуо Цзианью из семьи Йи, — опустив голову, расстроенно прошептал мужчина. — Слуга уже… Я уже говорил госпоже.

— Прости, — смутилась Эмма, смущенно заправив непослушные золотые волосы за ухо. — Можно я буду звать тебя, Адамом? Прости, что не могу запомнить твое имя я очень расстроена сейчас, но потом обязательно…

Мужчина широко улыбнулся, и поднял руку, останавливая излияния Эммы:

— Для меня честь получить от госпожи… От Эммы новое имя. Пусть оно будет моим. Что означает — Адам?

Она глубоко вздохнула, прикрыв глаза. Разговор был странным, и она никак не могла ухватить суть происходящего. А может так и нужно? Кто на ее месте мог бы остаться спокойным? Эмму выдернули как сорняк из привычного окружения, забросили другое измерение с совершенно иной культурой. Лучше, если она будет плыть по течению, пока поток новой информации не разложится по полочкам.

— Адам был первым мужчиной на земле, так говорят предания моей страны. Ты — первый, кого я встретила. Это имя тебе подходит.

4.5

От ее слов глаза Адама засверкали, и он вновь потянулся прикоснуться лбом к ее ладони.

— Красивое звучное имя, да еще столь значимое. Я буду жить надеждой оправдать его, Эмма.

Он помог ей подняться, затем проводил на задний дворик, где под навесом в углублении плескалась чистая вода. У Эммы кружилась голова от его прикосновения, и все тело горело. Она с облегчением отодвинула его руку, и прислонилась к деревянной подпорке навеса.

— Таланты Адама позволяют нагреть для Эммы купальню, — почтительно произнес он. — К сожалению, у меня нет подобающего Эмме бальзама для волос и тела. Предлагаю воспользоваться моим.

— Меня все устраивает, — заверила она. — Могу ли я попросить полотенце?

— Адам принесет все необходимое, — он произносил свое имя с явным удовольствием, смакуя его, как сладость.

Эмма осталась одна под ветвями цветущего дерева. Не удержалась, и дотронулась до нежного белого цветка с пятью лепестками, он тут же упал в ее ладонь, и заблагоухал чайной розой. Подле входа в дом стояли два горшка с пышными розовыми цветами, похожими на пионы. Видно, что Адам любил и ценил красоту.

Купальню окружали высокие деревья с резными листьями, напоминающие клен. Эмме огляделась вокруг, стараясь заметить зверье и птиц. В этом мире люди быль точно такие же, как на земле. Хотя нет, надо признать, что Адам рослее и красивее знакомых Эмме мужчин. Черты его лица не подходили ни одной расе — глаза чуть раскосые, выразительные, скулы высокие, подбородок твердый, а губы пухлые и красиво вылепленные. Он красив, как мечта.

Эмма опустилась на колени, и постаралась поймать свое отражение в ровной воде бассейна. Что ж, насколько позволяет судить размытая картинка, она тоже стала ладной белокожей куколкой с копной золотых волос. Талия узкая, бедра покатые, ноги длинные и стройные. Эмма с досадой отвернулась. В отражении сквозило нечто искусственное.

По словам Адама выходило, что он вылепил тело и призвал в него душу из другого мира. На первый взгляд у нее было все на месте, но движения получались немного деревянными, будто вместо суставов шарниры. Эмма не ощущала это тело своим и все ощущались словно сквозь пелену, приглушенно. Её переполнял водоворот эмоций, только когда она касалась заклинателя.

Эмма дотронулась до воды, та была идеальной температуры. С наслаждением скинула с себя запачканный кровью халат, и погрузилась в бассейн.

— Эмма, — тихо позвал ее Адам.

Мужчина, почтительно опустив голову, держал перед собой поднос с белой тканью полотенца, на котором лежал стеклянным сосуд с розовой жидкостью. Он опустил деревянный поднос на камни, и протянул Эмме халат, не поднимая взгляда.

— Слуга не успел вовремя принести госпоже одеяние для купания.

Эмма смотрела на халат и раздумывала, одеться ли ей, чтобы оправдать ожидания Адама или поступить как привыкла. Потом отвернулась и окунулась в воду не думая прикрыть себя руками. Он — ее создатель, имеет полное право разглядывать свое творение.

Она тщательно и долго мылась, пытаясь насладиться теплотой прозрачной воды и напоенным ароматами цветов воздухом. Чего-то не хватало, все ощущалось пресным, как несоленый суп. Начертанные кровью символы не смылись, а лишь немного побледнели. Адам так и остался коленопреклоненной статуей, чутко вслушиваясь в любой ее приказ.

Эмме нужно было время, чтобы свыкнуться с новым телом, погоревать о прошлой жизни. Она подавляла в себе желание накинуться на Адама с упреками, требуя вернуть обратно. Не оставляла мысль о том, что он возможно утаил правду, чтобы оставить ее тут.

Наконец она решилась попробовать подражать его высокопарной речи. В конце концов каждое сказанное слово — чистая правда.

— Эта недостойная не выполнила данную матери клятву в прошлой жизни. Ей необходимо вернуться, чтобы закончить начатое дело, иначе не выдержать позора.

Адам склонился еще ниже и удрученно ответил:

— Глупый слуга осознает, что совершил непростительное преступление по отношению к госпоже. Слуга готов принести свою жизнь в счет неоплаченной госпожой клятвы. Госпожа должна жить, на ней нет знака клятвопреступника. Знак берет на себя недостойный слуга.

«Не сработало», — мрачно подумала Эмма.

4.6

— Нет ли другого пути вернуть меня обратно?

— Слуга не смеет солгать госпоже, — с достоинством сообщил Адам.

— Что со мной будет? — горестно спросила Эмма.

— Клянусь служить госпоже до последнего вздоха, — заверил ее Адам.

— Кто позаботится о моих родителях? — горестно отмахнулась Эмма.

Все, что она до сих пор делала было для них.

— Этот слуга смиренно просит госпожу поделиться своими тревогами. Он сделает все возможное, чтобы облегчить их.

Эмма рывком