Иного не желаю. Часть третья (СИ) - Лошкарёва Виктория Витальевна Страница 14

Наконец, я увидела, как брюнетка, что лебезила перед Этьеном сегодня утром в гостиной, громко вздохнула и что-то тихо произнесла мужчине, стоящему возле неё – и это заставило Валуа отвлечься и оторвать от меня, наконец, свой странный, пристальный взгляд.

— …так что в скором времени Блез сменит Стивена на посту беты в Монако, — произнес Этьен, показывая рукой на стоящих за его спиной мужчин.

—… свободный бета? – крикнул чей-то женский голос из стаи. — Альфа, вы нас балуете!

Этьен, откинув голову назад, громко рассмеялся.

— Дерзайте, девушки, — сквозь смех предложил он. — Кто знает, может быть, кто-то из вас получит возможность переехать к бете.

— А сука рядом с ним? – требовательно рыкнуло несколько мужчин.

— Это моя сестра, — пояснил будущий монакский бета, прося эффектную брюнетку чуть податься вперед, чтобы её тоже могли все разглядеть. – Моник занимается связями с общественностью. Она помогала мне в моей компании, и, надеюсь, продолжит этим заниматься уже в Монако.

—Девочка любит развлечения? – хохотнул кто-то из толпы.

Брюнетка, эффектно выгнувшись, почти по-кошачьи промурлыкала:

— Ты не знаешь, что такое развлечения, если ещё не бегал со мной, но…

Несколько оборотней тут же протяжно завыли. Кокетливо покосившись на Валуа, она почти прижалась к нему, только после этого закончив свою фразу:

— …но мы с братом приехали сюда по приглашению нашего Альфы, а потому моё время и усилия будут посвящены нашему уважаемому вожаку.

Стая замерла, будто никто не знал, как реагировать на слова этой девицы.

До меня доносились какие-то приглушённые перешептывания из толпы. Оборотни именно что шептали, а я не слишком хорошо понимала французский, чтобы уловить смысл их шёпота. Меня больше напугало то, как замерли вокруг меня мои охранники. А потом я вдруг услышала яростное рычание совсем рядом с собой. Я дернулась, стала испуганно озираться, пока не поняла, что рычала я сама.

 Этьен

Это было особенное полнолуние. Наконец-то, после всех долгих мытарств на чужбине, я вернул свою пару домой — туда, где она и должна была оставаться всё это время.

Не то, чтобы меня как-то сильно волновало её эмоциональное состояние (Таис сама была виновата в своём неустойчивом положении), но я всё же не мог не сделать скидку на беременность и тот страх, который то и дело читался в её глазах, заставляя моего зверя замирать на месте.

Только поэтому я решил не выставлять её в полнолуние перед всеми, коротко сообщив стае, что их Луна вернулась в замок и сейчас мы находимся в ожидании скорого прибавления в семействе. Беременные суки часто отказываются от праздников Полнолуния в последний до родов месяц — оборотницы вообще традиционно плохо переносят беременность, а потому отсутствие рядом со мной Таис не вызывало больших толков.

В отличие от того маленького выступления, что устроила Моник. Эта девочка явно мечтала, чтобы я отымел её – и ластилась ко мне всё равно что течная сука.

Хм… вообще-то, действовала она правильно. Как сестра беты, эта сучка хорошо представляла себе, каким темпераментом обладают вожаки стай. А с учётом того, что моя пара сейчас ходит тяжелая щенком (причем на таком сроке, когда многие врачи советуют воздерживаться от секса), мне логично было бы поискать услужливую суку для временного облегчения.

Я, правда, не слышал, чтобы подобное практиковалось в истинных парах – да что там, даже мой отец, связанный с сукой, родившей меня, по простому уговору, зачем-то хранил ей верность; но, тем не менее, предложение Моник не было чем-то из ряда вон выходящим: Таис все ещё вела себя как гостья, до сих пор не носила моего кольца и вообще никак себя не проявляла.

В полнолуния, когда наши звери особенно сильны, оборотни больше волки, чем люди, и оттого мы больше всего ценим прикосновения друг к другу.

А Таис? Оказавшись в моих объятиях, она почти сразу стала осторожно высвобождаться из них, наивно рассчитывая, что за разговорами о детях этого никто не заметит.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Но оборотни всё замечали.

Старики прекрасно помнили, что случилось с моим отцом, который слишком любил суку, с которой связался… Нет, они не были истинными, но сука, родившая меня, и без этого прекрасно справилась с его уничтожением.

И сегодня я нет-нет, да и встречал встревоженные взгляды старых оборотней: не случится ли подобного вновь, не будет ли стая, вконец, раздавлена, ведь у меня, в отличие от моего отца, сына пока не было…

Пожирая взглядом Таис, я мысленно усмехался, понимая, что нашему роду никогда не везло на сук, начиная от той первой, испанской волчицы, виновной фактически в развязывании междоусобной опустошительной войны; кончая моей матерью – сукой, о которой я при всём желании не мог забыть.

Видимо, поэтому стая спокойно отнеслась к выходке Моник. Интересно, как эта девица за столь короткий срок сумела понравиться моим оборотням: даже Анхелика с мужем и то довольно щерились, прилюдно лаская друг друга: как я смог заметить, Матьё стоял слишком близко к своей паре, слишком крепко обнимал её со спины – так, что она, кусая губы, лишь кивала болванчиком на всё, что я произносил.

Я пробежался взглядом по оборотням стаи, радуясь тому, что в этом месяце мы не потеряли ни одного оборотня: благодаря новым медикаментам, врачи всё дальше отсрочивали наступления одичалости, что не могло меня не радовать.

Но я так же знал, что все эти временные меры будут работать только до тех пор, пока сильный Альфа крепко держит свою стаю. Неважно – здесь ли, в Монако или Бельгии, но я нужен им, а ещё больше им нужен сильный наследник как гарантия мира и благополучия

А потом я … даже не я – мой волк — услышал самый прекрасный звук в мире: моя волчица рассерженно и требовательно звала свою пару.

Оборотни принялись озираться, недоуменно косясь на шатёр, где за охранниками пряталась Таис. Мне хотелось смеяться: это опять сработало! Неосознанно; несомненно, против своей воли, моя пара ревновала меня и требовала к себе внимания.

Моя сладкая девочка!

Отдав приказание о начале веселья, я тут же бросился к ней, забыв и о Моник, и о матери, и обо всех делах, что беспокоили меня.

Таис – вот что было сейчас главным.

Она так и оставалась в шатре, ещё не понимая, что снова наполовину обернулась, при этом распространяя вокруг себя запах сильной волчицы.

По её взгляду я понял, что она и не догадывается об этом.

Моя девочка даже не чувствовала, что выпустила хвост, который теперь смешно топорщился под её платьем и накидкой.

Я довольно щерился, широко шагая в её сторону… пока меня не обогнала сестрица будущего беты Монако.

— Альфа, — улыбнулась девица, завлекательно поведя обнажённым плечом. — Вы ведь присоединитесь к ночному забегу?

Я молча приподнял бровь.

Сука тут же опустила голову, будто только сейчас поняв, что допустила оплошность. Ай, затейница.

— Простите, Альфа… — пробормотала Моник, присаживаясь передо мной в странном подобие реверанса – так, что её обнажённая до самых сосков грудь приятно украсила мой пейзаж. – Простите, я забылась… я заслужила наказание.

Вот это девка. Забылась, виновна… в другое время охотничий азарт обязательно подстегнул бы моего волка, но сейчас, чувствуя свою пару – и человека, и волчицу одновременно, я и думать забыл о других суках.

А потому равнодушно мазнул по лицу этой красивой девки и кивнул охранникам Таис:

— Ребята, девочка желает быть наказанной.

Не обращая больше внимания на парней и Моник, я отправился прямиком к Таис… которая уже вновь выглядела и пахла просто человеком.

Мой зверь разочарованно зарычал, я же памятуя о том, что на нас смотрит вся стая, обнял Таис, громко спросив при этом:

—Ты устала?

Моя пара напряжено замерла, но затем всё же догадалась кивнуть… пусть и после долгой паузы.

— Парни, а вы чего ждёте? – обратился я к охране Таис, имея в виду, конечно же, всю застывшую возле нас стаю. – Ещё пару полнолуний все веселье будет проходить без меня.