Фея в Темной Академии (СИ) - Алексеева Ирина Сергеевна Страница 14

Я не смог найти спящую фею, и ее брат наслал заклятие на Белоснежку. Реджина попыталась спрятать падчерицу в лесу, навещала ее, пытаясь тайно напоить ее снадобьями, которые мы разрабатывали вместе. Я помню, как однажды ведьма просто уснула перед зеркалом, и я долго смотрел на ее беззащитное, умиротворенное лицо, мечтая накрыть ее губы своими, заставить ее тело содрогаться подо мной в экстазе, но не было ни единого способа вернуться в Фоэру, чтобы хотя бы прикоснуться к той, что украла мое сердце.

Все наши усилия оказались тщетными, и в назначенный час принцесса Семигорья погрузилась в сон, прервать который мог лишь поцелуй любви. Рыдающая Реджина призналась во всем королю, надеясь вместе разделить горе и пережить общее несчастье. Я отговаривал ее до последнего, потому что был полон дурных предчувствий относительно будущего моей ведьмы.

Мне было известно, как сильно и беззаветно Реджина любила своего супруга, как и то, что он ни в малейшей степени не заслуживал столь искреннего чувства, продолжая втайне горевать по своей первой возлюбленной. Ричард никогда не любил мою ведьму, лишь снисходительно терпел ее рядом, позволяя скрашивать свой досуг. Каждый раз, думая об этом, я мечтал собственноручно вырвать ему сердце.

Узнав о причастности Реджины к тому, что произошло с его любимой дочерью, король Семигорья поступил так, как я и боялся. Он собственными руками подписал моей ведьме приговор. Последний раз она выходила на связь, сидя под домашним арестом.

— Если бы я могла, я бы развеяла заклятие. – глядя на меня сухими, потухшими глазами, сказала она. – Но оно, к сожалению, необратимо.

— Мой век достаточно долог, чтобы дождаться, – мне хотелось как-то утешить ее, хоть немного успокоить душевную боль, что терзала ее измученное сердце. Я видел, что моя дерзкая, неугомонная Реджина сдалась. Приговор, подписанный тем, кого она любила больше собственной жизни, погасил ее огонь.

В ту ночь она пришла ко мне и позволила любить ее так, как мне хотелось, нежно и исступленно. В последний раз. Реджина кричала подо мной, срывая голос, ее ногти глубоко вонзались в мою плоть, оставляя следы, и эта близость, такая сладкая и пронзительная, была переполнена горечью прощания. Я бережно сохранил в памяти каждый миг наших последних предрассветных минут. Выражение ее лица в момент экстаза, хриплый от стонов голос и волосы, разметавшиеся по подушке.

— Я передала зеркало своей дочери Селине, – сказала Реджина перед тем, как исчезнуть навсегда. – Теперь ты должен будешь являться по каждому ее зову.

Я кивнул, едва сдерживая крик боли, потому что на рассвете, когда первые солнечные лучи позолотили крыши домов, моей ведьмы не стало. Ричард казнил ее, равнодушно наблюдая, как палач сначала измучил тело моей женщины, а после, наигравшись, забрал ее жизнь.

Принцесса Селина моими услугами так ни разу и не воспользовалась, и не могу сказать, что я как-то из-за этого расстроился. Спустя одиннадцать лет после казни Реджины Ричард, наконец, рассказал ей правду о Белоснежке, проклятии вечного сна и о том, как именно погибла ее мать. Видимо, не разделив суровых взглядом отца, девушка сбежала из дворца прямиком в Алоран, где познакомилась с бароном Кристоффом и поспешно вышла за него замуж. По большей любви, конечно. Убегая, зеркало она забрала с собой, чтобы оно не попало в чужие руки. Ричард пытался образумить и вернуть свою дочь, но она разорвала с ним все отношения и даже не позволила увидеть внука Ханса, который родился спустя год после свадьбы.

Зеркало вместе с семейной тайной перешло Хансу Кристоффу в день его восемнадцатилетия. К счастью, юный барон тоже не сильно заинтересовался артефактом Реджины, и я мог наслаждаться спокойной жизнью. Единственное, что омрачало мое существование – невозможность найти себе избранницу. Коварная ведьма все предусмотрела. Сила уз не позволяла мне испытать душевную привязанность. Я продолжал время от времени раскладывать на столе свою секретаршу и воплощать с ней свои даже самые извращенные фантазии, но морального удовлетворения от этих действий не получал никакого.

Тем временем король Ричард почувствовал приближение старости и устроил конкурс женихов для Белоснежки. Лишившись младшей дочери, он сделал ставку на старшую. К хрустальному гробу, в котором покоилась спящая принцесса, потянулись вереницы претендентов на руку и сердце наследницы. Но лишь спустя пять лет нашелся мужчина, который подарил Белоснежке поцелуй истинной любви. Разбуженная принцесса сочеталась браком со своим принцем, и в тот же год ее отец покинул мир живых. Это было несколько неожиданно, потому что я мечтал когда-либо снова попасть в Фоэру и собственноручно открутить венценосную голову.

Спустя еще два года внук Реджины Ханс скоропалительно женился и обзавелся прелестной дочерью по имени Элис. Я пристально наблюдал за этой семьей, и что-то мне подсказывало, что со спокойной жизнью вскоре придется распрощаться. И верно, стоило барону Кристоффу вспомнить о зеркале, как он тут же развил бурную деятельность. Его недругам можно было только посочувствовать, потому что не было уголка в Фоэре, которые я не мог бы увидеть. Мне были известны все грязные тайны жителей Алорана, и не только их.

Со своими талантами доставать необходимую информацию в кратчайшие сроки Ханс Кристофф очень быстро был замечен королем и приставлен к службе в тайной полиции. Карьера внука Реджины была головокружительной, и мне, признаться, даже нравилось ему помогать, пока в семье барона не случилось несчастье. Его любимая супруга погибла, и жизнь Ханса покатилась по наклонной. Он потерял интерес к своей службе, перестал являться во дворец, а после и вовсе начал все чаще искать утешение на дне бутылки. Когда я попытался вразумить его, то был послан в самых грубых выражениях, а зеркало отправилось на чердак.

Слишком обиженный на семейство Кристофф, я перестал следить за ними, пока размышления не навели меня на мысль, что моему рабству скоро наступит конец. Юная Элис принадлежала к четвертому поколению, и мне осталось лишь дождаться рождения ее ребенка. Я снова начал пристально следить за этой семьей и с удивлением узнал, что Ханс успел не только повторно жениться на одной скверной особе, но и покинуть бренный мир. Будущее моей подопечной повисло на волоске, и мне ничего не оставалось, кроме как вмешаться.

Я помог Элис избежать крупных неприятностей, в итоге которых она могла разделить печальную участь собственной прабабушки, а взамен взял с нее клятву, что ее дитя, способное снять с меня рабский ошейник, в день своего восемнадцатилетия отправится под мою опеку.

Баронессе Кристофф ничего не оставалось, кроме как согласиться, и уже очень скоро я наблюдал, как у нее родилась очаровательная дочь Леона. Та самая Леона, которую я едва не изнасиловал на собственном столе.

Я с нетерпением считал годы, оставшиеся до моего освобождения, пока, играя, Леона случайно не разбила зеркало-артефакт. Ей на тот момент было всего пять лет, и моя связь с Фоэрой навсегда прервалась. Честно говоря, я был уверен, что Элис не исполнит данную клятву, и судя по тому, что Леона не ожидала оказаться в Алассаре, так оно и было. Более того, она даже не подозревала о моем существовании. И, подумать только, оказалась точной копией своей прапрабабушки. Это ли не подарок судьбы?

Выплеснув накопившуюся горечь я залечил разбитые в кровь кулаки и покинул ванную, чтобы погрузиться в сон на несколько оставшихся до рассвета часов. Одеваться не было необходимости, я любил спать обнаженным, к тому же мои апартаменты были под надежной защитой охранной магии.

И тем неожиданней было почувствовать чужое присутствие.

— Каин? – произнес чуть хрипловатый, знакомый до боли голос, и, резко обернувшись, я увидел ее.

От неожиданности полотенце, которым я обернул свои бедра, упало на пол. От короткого грудного смеха, разорвавшего тишину, по позвоночнику прошла волна дрожи. Последнее, о чем я волновался, это моя нагота. Все мысли устремились к девушке, что вполоборота застыла у раскрытого окна.