Темный луч. Часть 1 - Эдриенн Вудс Страница 14

Айзек посмотрел.

— Ты знаешь его?

— Да, было ошибкой пойти с ним. На эти выходные я остаюсь со Снежным драконом. Я просто хочу вернуться в Драконию.

— Не собираешься увидеться с мамой?

— Она сейчас слишком много значит, — солгал я. Это не было причиной, по которой я не хотел ее видеть.

— Тогда приезжай переночевать ко мне домой. Мой отец умирает от желания узнать, как у тебя дела. Спрашивал меня столько гребаных раз, что мне хочется блевать.

Мы оба рассмеялись.

Я снова посмотрел направо и увидел, как Табита и Фил уходят.

— Хорошо, — сказал я. Это было всего на одну ночь. Я просто посмотрю, как все будет.

— 7~

Облака танцевали в небе над головой. Я прищурился. Странные облака. Это были настоящие фигуры — жонглирующие клоуны, скачущие лошади, рычащий лев и прыгающий кролик.

— О, посмотри, — сказал женский голос. Я посмотрел налево.

Она лежала на сгибе моей руки, указывая на небо. Это снова была рыжая с веснушками. Я смотрел, как ее губы двигались, описывая облако.

Она была в некотором роде красива, в нетрадиционном смысле. Это чувство пришло. Оно закралось мне в душу. Оно согрело мои вечно мерзнущие кости. Я был зависим от этого чувства, но понятия не имел, что это такое.

Все мои эмоции были разбиты в большой шар; я почувствовал все сразу.

Ее глаза встретились с моими.

— Блейк, смысл этой игры в том, что на самом деле ты должен описывать, глядя на облака, а не на меня.

Я рассмеялся, и мое лицо автоматически повернулось к облакам.

— Отлично. Это похоже на бабуина. — Я тихо рассмеялся. Этот Блейк отстойно играл в игру. — Это выглядит как парень, которому делают минет.

Рыжеволосая рассмеялась.

— Ты такая свинья. — Несмотря на свои слова, она забралась на меня сверху. — Но я абсолютно люблю каждую частичку тебя. — Ее лицо приблизилось к моему. Изменение в моем теле сказало мне, что мое сердце забилось быстрее. Я не мог дышать, но это не было страшным удушьем; это… это было потрясающе. А потом наши губы соприкоснулись.

Мои глаза открылись. Было темно. Облака рассеялись, рыжая исчезла.

Кто она такая?

Встречусь ли я с ней? Предполагается, что она моя всадница?

Если это так, то я был в полной заднице. У меня никогда не будет с ней шанса. Ей никогда не удастся сделать этот первый вдох.

Название пришло мне: «Никогда-не-дыши».

Слова снова начали проноситься в моей голове. Я встал. Мне нужны были ручка и бумага.

***

Я не смог ничего найти, поэтому ушел. Самое смешное было в том, что меня больше ничего не заботило. Не Айзек и то, что он может подумать, когда обнаружит, что его диван пуст. Ни Фил, ни Табита, когда я снова увижу ее в понедельник.

Не моя мать.

Запечатлеть эти слова на бумаге было важнее всего остального.

Я просто должен был держаться за них.

Я очутился перед нашим старым скрипучим домом. Было удивительно, что эта штука все еще стояла. Термиты держались за руки.

Это расстраивало меня, просто мысли обо всем этом. У нас была чертова куча земли за этими Лианами, плюс особняк, который, вероятно, сгорел дотла. Пещера, набитая золотом, до которой мы никогда не смогли бы добраться. Вероятно, это было первое место, на которое совершили набег эти придурки, драконьи пещеры.

Совет не имеет никакой ценности в наших жизнях. Мой отец был драконом короля Альберта, если уж на то пошло. Я был Рубиконом. Я предполагал, что Совет уже знал о моей судьбе и больше не рассматривал нас как активы. Им было наплевать на то, чего хотел король Альберт.

Мы стали ничем в тот день, когда он умер.

Я перелез через стену и запрыгнул в свою комнату.

Когда я вошел, то открыл ящик и нашел старый блокнот. Я записал слова к песне, которая, вероятно, снова войдет в альбом. Ну, может быть, не этот.

Дверь открылась, и в проеме появилась мама, сжимая клюшку для гольфа.

Я приподнял бровь.

— Ты, черт возьми, довел меня до сердечного приступа, — сказала она со своим сильным британским акцентом.

— Прости. — Я даже не потрудился изобразить сожаление в голосе. — Зачем тебе клюшка для гольфа?

Она начала неудержимо смеяться.

Я присоединился. Я скучал по ней.

— Хочешь позавтракать? Конечно, хочешь. Ты всегда голоден. — Она закрыла за собой дверь и направилась на кухню.

Я снова вернулся к размышлениям об этих словах, о том, что чувствовал. Но я не мог выбросить из головы свою мать, стоящую с клюшкой для гольфа в дверном проеме.

Дверь снова распахнулась, и фигура с очень громким, пронзительным голосом вбежала в мою комнату. Ее тело жестко соприкоснулось с моим. Цветочный аромат моей сестры наполнил ноздри.

— Ты наконец-то вернулся. Ты знаешь, как сильно я скучала по тебе? Этот дом так пуст без тебя. Почему ты не вернулся домой? Где ты только что был?

— Прекрати задавать миллион вопросов. Мне нужны были ручка и бумага.

Она прищурилась.

— Ты пришел домой за ручкой и бумагой.

— Да. — Я громко вздохнул. — Сумасшедший, да?

Она пожала плечами.

— Ты хотя бы собираешься остаться на завтрак? Она сведет меня с ума, если ты просто снова исчезнешь.

— Да, я останусь. — Я улыбнулся.

Сестра улыбнулась в ответ. На ее щеках появились глубокие ямочки. Она встала и направилась к моей двери.

— Правда здорово видеть тебя снова, Блейк. — Дверь за ней закрылась.

Это была одна из причин, по которой я не хотел возвращаться. Я не хотел причинять им боль, или хуже того… я не хотел, чтобы зверь причинил им боль.

Они были единственными людьми, которые все еще смотрели на меня снизу вверх. Я не знал, что бы я делал, если бы это когда-нибудь изменилось.

***

Я остался на завтрак. Мать продолжала говорить о Совете, о том, что они ей обещали, но на ее лице была мелкая гримаса обмана. Она пыталась уклониться от моих вопросов об отце.

Я его еще не видел.

Я вздохнул. Она знала, что я чувствовал, и я не собирался портить сегодняшний день из-за его исчезновения. Насколько я знал, он застрял в баре или каком-то казино.

Затем разговор принял резкий оборот, и мы заговорили о заявлениях Люциана.

— Может быть, тебе стоит пойти и повидаться с ним, — предложила мать.

Я покачал головой.

— Я чуть не убил его. Поверь мне,