Кровь и Вино. Любимая женщина вампиров (СИ) - Кира Евгеневна Полынь Страница 14

Отлично. Дело за малым — добраться до «Ленивого кабанчика» незамеченной и дождаться помощи в лице вампиров, которые сейчас казались мне оплотом спокойствия.

Странное желание уткнуться носом в мужскую грудь и закрыть глаза отрезвляюще царапнуло по ребрам.

Нужно торопиться.

Глава 5

— Аврора? Аврора, что с тобой? — легкие хлопки по щекам привели меня в чувства.

Устало устроившись на ящиках с продуктами у черного входа кабачка, я, видимо, заснула, продолжая прижимать к груди свой чемоданчик. Продрогшее даже под плащом тело не слушалось и тряслось, позволив господину Энеску осторожно снять меня с насиженного места и поставить на ноги, внимательным взглядом осматривая от пят до макушки.

— Что это? — горячая ладонь коснулась лица, и подушечка большого пальца мягко погладила трещину на губе, заставив меня сдавленно зашипеть.

— Благословение бывшего жениха на новую жизнь, — не в силах даже отшатнуться, прошептала я, будучи тут же поднятой на руки.

Наконец-то…

На тот момент мне казалось, что ничего уютнее этих рук нет и не было в моей жизни. Горячие объятия ощущались чем-то спасительным, оберегающим от раскачивающейся картинки перед глазами.

Уткнувшись носом в ткань сюртука, я бессильно позволила себя нести куда-то наверх, видимо, в номера над портовым кабаком, в которых частенько ночевали торговцы, когда удавалось отлучиться от работы.

Высшие, как же он пахнет…

— Что произошло? — сразу после скрипа двери я услышала голос уже знакомого мне Амадея, который раздался из глубины комнаты.

— Я нашел ее в таком состоянии. Нужно срочно переодеть ее и обработать раны.

— Я не ранена, — зашевелившись, дала понять, что все еще в сознании, и встав на ноги с разрешения вампира, тут же вцепилась ему в локоть, едва не завалившись. — Только голова немного кружится.

— Ты едва стоишь на ногах, твое платье изорвано в лоскуты, разбита губа, и щека наливается синяком. Ты уверена, что хочешь продолжать убеждать нас, что ты в порядке? — Строгость в голосе немного уняла мои геройские позывы, и я позволила уложить себя на кровать, блаженно закрывая глаза. — До отъезда лишь час. Амадей, ты уверен, что все получится? Аврора не в лучшем состоянии.

— Будто у нас есть выбор, — хмыкнул вампир. — Эй, звездочка!.. — кровать сбоку слегка прогнулась, подсказывая, что кто-то опустился рядом. — Ты сможешь перенести еще некоторый дискомфорт?

— Определенно. После случившегося я обязана покинуть Солнечную Долину. И как можно быстрее.

— А подробностями не поделишься?

Открыв один глаз, я шумно сглотнула, но призналась, понимая, что терять мне все равно нечего. И или они сейчас же откажутся мне помогать, или примут, невзирая на грехи.

— Я огрела Генри подсвечником. Прямо по голове. Как же он орал…

Вампир смотрел на меня с какой-то незримой теплотой и спустя секунду громко рассмеялся, обнажая свои заостренные клыки — к которым, надо заметить, я уже успела привыкнуть.

— Значит, ты такая, звездочка? За словом в карман не лезешь.

— Я взяла подсвечник со стола, а не из кармана.

Амадей продолжал улыбаться и неожиданно прикоснулся пальцами к моей щеке, прочерчивая робкую линию до самого подбородка.

— Ты молодец, храбрая. Но, если серьезно, он за это ответит.

— Как я уже говорил — извинения нам ни к чему, — произнес Адриан, напоминая о той унизительной для Генри подножке в саду его отца.

— Спасибо за заботу, но лучше будет, если я смогу забыть об этом, как о страшном сне. Больше всего мне сейчас хочется именно этого.

Немного полежав, я почувствовала, что и правда стало лучше. Попробовала сесть, воспользовавшись помощью Амадея, продолжающего сидеть на кровати.

— Не защищай его, это не поможет. И все же меня продолжает беспокоить твое состояние.

— Поделитесь планами, господа?

Мужчины совершенно синхронно повернули головы, глядя на огромный раскрытый чемодан с мягкой обивкой.

Сразу же сообразив, что они задумали, я лишь немного приподняла от удивления брови, представляя, как поеду до Сумеречной Лощины, свернувшись в калачик и отбивая бока на ухабистой дороге.

— Это только для того, чтобы пробраться в карету и потом покинуть ее, когда мы избавимся от возницы у границы с нашими землями, — успокоил вампир. — Можно, конечно, срочно придумать что-то другое.

— Нет. Все отлично. Меньше всего я хочу, чтобы мой побег был замечен, и еще меньше — организовать вам проблемы. Я справлюсь. А вы уверены, что сможете меня донести?

— Сомневаешься? — с улыбкой, напоминающей улыбку брата, Амадей скатился с кровати, поднимая с пола мой багаж. — Это все? Отлично. Тогда тебе нужно переодеться и привести себя в порядок. Как только будешь готова, мы сразу же отправимся в путь.

— Дайте мне несколько минут, — простонала я, спуская ноги на пол и усаживаясь на край постели. — Желательно в одиночестве.

— Мы пока спустимся. Ты голодна? Взять тебе пирогов? Перекусить перед дорогой не будет лишним.

— Не откажусь. Деньги в чемоданчике!

Вампиры, уже стоявшие у входа, одновременно развернулись, глядя на меня как на сумасшедшую. Крылья их носов затрепетали, а глаза сузились, делая темную радужку еще темнее.

— Не обижай нас, stea (*рум. — звездочка). Мы в состоянии оплатить еду.

Буквально исчезнув за дверью, мужчины оставили меня в одиночестве, дав время переодеться. Ужасно хотелось умыть лицо, стирая отметины мерзких губ Генри, и вытереть наконец запекшуюся у края губ кровь.

Чувствуя себя избитой и слабой, я тем не менее была просто преисполнена уверенностью, ни капли не сомневаясь в том, что обязана покинуть ставшие негостеприимными земли родного дома.

В небольшой и откровенно аскетичной ванной комнате я намочила полотенце в заранее выставленном ведре и промокнула лицо.

Дышать сразу же стало легче.

Нет, я не винила себя за проявленную в момент отчаянья жестокость. Я защищалась и пыталась спасти свою жизнь, и если вспомнить все грехи Генри, — он это заслужил. Возможно, даже больше того, что я оставила ему на прощание в виде неминуемой головной боли и статуса брошенного жениха.

Завтра у всех будет тяжелый день. Радовало только одно — я буду в совершенно другом месте, навсегда избавившись от возложенных на меня обязанностей выгодного товара. Эта мысль вымела из головы все сожаления.

Маменька, наверное, начнет рвать волосы на голове, а отец побледнеет, понимая, какой удар по его репутации нанес мой побег. Что будет делать Генри, мне было откровенно плевать. После того, что он сотворил, в моей душе осталась черная дыра, засосавшая его имя в губительную темноту.

Этот человек не заслужил даже моей ненависти.

Выбрав