Оберег для царевича (СИ) - Яна Епринцева Страница 14

Девушка замерла на месте. Слёзы её высохли, и жизнь больше не казалась беспросветной. Она изумлённо оглядывалась по сторонам, не понимая, что с ней произошло. Ощущения были сильными и приятными, они заставляли погрузиться в воспоминания о далёком детстве. Вспомнить о лесах и лугах, наполненных природной силой и загадочными существами. В это мгновение Олеся осознала, что её место там. В городе и даже в деревне она чужая. А настоящий дом — её среди тенистых рощ и густых чащоб. Там, где прячутся от людских глаз неведомые духи леса.

Краем глаза девушка уловила движение. Она повернула голову и увидела, что к ней подошёл Борислав. С ним тоже произошли непонятные изменения. Олеся с изумлением разглядывала его лицо. Оно больше не казалось ей отвратительным. Наоборот, его черты были мужественными и привлекательными, притягивая её взгляд своей выразительностью.

Сейчас, глядя на него, она испытывала не страх, а радость. Как будто бы встретила близкого человека после долгой разлуки. Она чувствовала родство с ним, незримую связь, делавшую его ещё более притягательным.

— Ты потеряла своё украшение, — сказал парень, поднимая веревочку.

В ту самую секунду, как он взял её в руки, лицо его перекосилось. К нему вернулось то самое отталкивающее выражение и звериный оскал. Он с отвращением швырнул верёвку на пол.

— Заговорённый шнурок! Так вот как они связали твою волю, берегиня! Из-за этого куска верёвки ты покорно сидишь в городе и содержишь этих двух дармоедок?

Олеся с удивлением уставилась на него. Ей даже в голову не приходило, что на ней заговорённый предмет. Но ещё больше её поразило, что парень назвал её берегиней.

— Берегиня? — переспросила она.

— Ты разве не знаешь, кто такая? — вопросом на вопрос ответил он.

— Знаю. Я человек. Мои родители люди, кем я могу быть?

— Вовсе нет. Возможно, твой отец и человек, но мать точно берегиня, — уверенно заявил Борислав.

Олеся не могла в это поверить. Она чувствовала в других людях присутствие потусторонней силы, а в детстве часто общалась с чистокровными представителями тайного мира, но никогда в жизни не могла подумать, что сама такая же, как и они.

— Ты хочешь сказать, что Вера берегиня? — с сомнением в голосе спросила девушка.

— Нет! Что за нелепая идея? — сказал Борислав.

— Тогда я ничего не понимаю! — воскликнула Олеся.

— Спроси у той, кого называешь матерью, она точно знает историю твоего происхождения. А эту мерзость больше не надевай. Ты не служанка, а свободное дитя речных берегов в густых лесных зарослях.

Девушка посмотрела на цветастую верёвку, не решаясь взять её в руки. Сейчас она немного привыкла к новым ощущениям. Но они по-прежнему разливались по телу, заставляя парить её душу. Казалось, ещё немного, и она смогла бы взлететь к потолку, настолько легкой и невесомой себя ощущала. Вот только поверить словам Борислава у неё не получалось.

— Но отец, он просил не снимать, никогда… — пробормотала она.

Борислав приподнял одну бровь. В этот раз выражение его лица не оттолкнуло Олесю. Она смотрела на него другими глазами, как будто бы с них упала пелена, превращающая всё чудесное в уродливое. Чувствуя его скрытую силу, девушка отчаянно захотела прикоснуться к нему.

Олеся встала со скамейки и подошла вплотную к парню. Протянув руку, она провела тыльной стороной ладони по его щеке. Борислав улыбнулся и сделал то же самое, коснувшись рукой щеки девушки.

Эти прикосновения заставили Олесю задержать дыхание. По телу её побежали мурашки, так приятно ей было ощущать его теплую кожу.

Зубы странного парня больше не пугали её, они немного отличались от человеческих, но и не выглядели такими ужасающими, как ей казалось раньше.

«Интересно, что я почувствую, если поцелую его?» — подумала она с внезапно возникшим любопытством.

Она подалась вперёд, совершенно не заботясь о том, что может подумать о ней Борислав. Он притягивал её, как магнитом. По телу её разлилась сильнейшая слабость. Единственное, чего она хотела в этот момент, — быть как можно ближе к парню. Прижавшись к нему всем телом, она повисла у него на шее, обняв руками.

— Да ты совсем обессилила, бедняжка! — воскликнул Борислав.

— Нет, всё хорошо, — пробормотала Олеся, прижимаясь к нему сильнее.

— Колдовство вытянуло всю твою энергию. Поэтому тебя и тянет ко мне. Чувствуешь, что я могу с тобой поделиться.

«Это просто колдовство. Я не сошла с ума и не готова вешаться на первого встречного, как девушка лёгкого поведения», — с облегчением подумала Олеся.

От прикосновения к телу Борислава ей стало легче. Чем ближе она прижималась к нему, тем лучше она себя чувствовала, слабость постепенно уходила. Борислав провёл руками по её спине и крепко обнял, прижимая к себе.

Плечи его, обтянутые тонкой тканью рубашки, были твёрдыми и рельефными. Волнистые волосы, падавшие на воротник, щекотали тыльную сторону ладони девушки. Она с наслаждением провела рукой вверх, погрузив пальцы в шелковистые пряди.

Губы девушки почти касались его щеки. Ещё немного, и она готова была прикоснуться ими к любому участку его кожи, осыпать его поцелуями.

Вдруг, откуда-то снизу, раздался громкий стук. Кто-то с размаха заколотил в дверь. На улице послышались крики и топот ног.

Услышав грохот, Олеся вздрогнула и испуганно отпрянула. Борислав с видимой неохотой и сожалением отпустил её. Он вскочил с ногами на лавку и выглянул в окно.

— О, братец пожаловал! И не один, с целой армией. Быстро тебя хватились, — сказал он.

Олеся тоже забралась на лавку. Стоя на полу, невозможно было разглядеть ничего, кроме неба и верхушек деревьев близкого леса, так как окно находилось очень высоко.

Со скамьи она увидела, что вокруг дома столпилось множество людей. Это были молодые мужчины в тёмной одежде. Все они были вооружены, в руках у них были мечи, копья, топоры, а кое у кого даже очень редкое огнестрельное оружие.

Девушка испуганно вскрикнула. Она соскочила с лавки, боясь, что её могут увидеть. Борислав тоже спрыгнул на пол. Ни слова не говоря, он подошёл к шкафу и начал доставать оттуда разный хлам. Парень вытаскивал корзины, старую одежду, обломки мебели, которые лежали там, сваленные на полу.

Проснулись Вера и Мила, разбуженные грохотом. Узнав, что произошло, они засуетились, запричитали, забегали.

Олеся же сидела на лавке и молчала. За этот короткий промежуток времени её жизнь так изменилась, что сил удивляться или беспокоиться у неё не осталось.