Тайна северного особняка - Милли Вель Страница 14

Мужчина замер на месте, смотря как хрупкая фигурка в светлом платье порхает в его сторону.

— Моих многоуважаемых родственников уже мутит от твоих метаний, — улыбнулась Аурэлия, и на губах Йотеста расцвела ответная улыбка.

Принцесса подошла к колдуну и остановилась, снизу вверх смотря в его глазах. И то, что в них отразилось, заставило щёки девушки налиться розовым милым румянцем. Почувствовав жар, Аурэлия скорее отвернулась и застыла, глядя в совершенно другие глаза. Все окружающее её отошло на второй план.

На большой настенной картине была изображена Хильдина, в своих любимых изумрудных тонах. Женщина смотрела с портрета надменно, холодно, спокойно, такой она была почти всегда. Художнику хорошо удалось передать величественную силу и уверенность правительницы. Её фигуру не портил даже округлившийся живот — королева на момент написания портрета носила под сердцем сына. А рядом с ней стояли две похожие девочки, белокурые и голубоглазые. Одна из них улыбалась, и прижималась к матери, а вторая смотрела в сторону и Хильдине приходилось удерживать вторую дочь почти силой.

Аурэлия хорошо помнила этот день. Помнила, что позировать художнику было скучно. Но для неё ослушаться приказа матери было невозможно. И этим она отличалась от Сибил. Её сестра-двойняшка была своенравна, упряма и горда. Даже тогда, когда им было по шесть лет, с ее нравом уже не мог совладать даже отец, а король славился своей скоростью на расправу. Одно слово — огненная.

Вот только как и всех огненных её ждала ужасная участь…

— Ли, может пойдем в парк? — Йотэст прочитал мысли Аурэлии по ее потухшему взгляду и поникшим плечам. Девушка медленно кивнула и они направились к выходу из дворца.

Принцесса была задумчива, но многолетняя выправка истинной леди не позволяла ей картинно заламывать руки, кусать губы или нервно теребить платье, если она знала, что её могут увидеть слуги или жители дворца.

Йотэст владел своей мимикой намного хуже. Молодой колдун был умён, воспитан, тренирован, но в политике не преуспел, сделав свою ставку на силу. Мужчина взволнованно поглядывал на спутницу, которая не шла, а будто грациозно парила над полом рядом с ним. Он не решался заговорить, хотя последние несколько дней он почти не спал, пропадая в архивах столицы и академии по просьбе принцессы.

Конечно, она сказала: "если у тебя будет время и возможность, то поищи информацию", но для него её желание было законом вот уже много лет. И теперь ему не терпелось все рассказать, услышать в ответ милое: "большое спасибо, Йотэст, ты очень помог", а он бы привычно ответил: "пустяки. Я всегда рад тебе помочь, принцесса!".

Наедине он действительно мог обращаться к ней на ты. Это пошло ещё со времен академии, когда Аурэлия в силу подростковой инфантильности всеми фибрами своей воздушной души мечтала избавиться от титула, от своих обязательств и ответственности.

С тех пор многое изменилось. Эспера повзрослела и поняла, что трон по праву принадлежит ей, что на её плечи ложится груз обязанностей, в число которых будет входить поддержание благополучия Вламарии. Она должна будет выбрать хорошего мужа, который будет вести политику, во благо жителей королевства.

Йотэст смотрел на эту хрупкую изящную девушку и вспоминал тот день, когда она рыдала у него в комнате, впервые випив вина. Она говорила о том как ненавидит день Скорби, отнявший у неё сестру-двойняшку и не родившегося брата, которого королева потеряла от стресса. О том как боится заболеть опухолью, которая поражает эсперов последние два десятилетия, и унесла несколько жизней ее родственников, но король настаивает на том, чтоб скрывать истинные причины смертей. О том, как она боится, что этот мир уже обречён, так как Искра вырождается. А Йотэст приносил ей воду, успокаивающе гладил по плечам и просто молча сидел рядом.

— Ты смотришь на меня дольше приличного, — тихий голос Аурэлии раздался в голове мужчины, а губы девушки едва искривились в улыбке. Колдун вздрогнул, и направил взгляд вперёд. Мимо них прошли две дамы, склонив головы перед наследницей трона. Она кивнула в ответ, а её спутник вынужден был отвесить встреченным женщинам более уважительный поклон.

— Извини, — по привычке выдохнул Йотэст вслух, хотя для общения с сильной воздушной эсперой могло хватит и его четкой мысли.

Пока во дворце не было менталистов, защитные блоки опускали и Аурэлия могла читать мысли и эмоции других людей. Она не могла перезаписывать их, удалять, манипулировать или полностью подчинить человека своей воле, как ментальные эсперы, но просто просматривать, как случайный зритель была способна. И наоборот, менталисты не могли "подглядывать" как воздушные эсперы, если они погружались в чужое сознание, то только с четкой целью.

— Мама отпустила меня, — призналась принцесса, выдергивая колдуна из мыслей. Он поджал губы. С одной стороны он хотел, чтоб подруга добралась до северного поместья герцога де Умарри, но с другой… страх за девушку вскипел в его душе.

— Могу ли я сопровождать тебя? — с надеждой спросил он.

— Я хотела просить тебя именно об этом, — сказала принцесса. — Что-то подсказывает, что мне могут понадобиться твои способности в телепортации.

— Конечно! Я непременно буду сопровождать тебя! Ты… боишься лорда Рэйзельда?

— Не знаю, — тяжело вздохнула девушка. — Я прекрасно понимаю, что в большинстве случаев ментальная сила надо мной не властна, но… не проникнуться мыслью о том, что менталисты опасны сейчас, наверное, невозможно. И мне это не нравится, Йотэст! Я будущая королева, я росла с осознанием того, что я несу ответственность за жителей моего королевства. И я очень хочу быть честной и справедливой, и… меня угнетает то, какие законы сейчас продвигают в конгрессе. Ведь если последний указ Зельто на общем голосовании примут к исполнению… менталистов практически уничтожат.

— Они действительно могут быть опасны, — тщательно подбирая слова, произнес колдун. Он скрестил руки за спиной и задумчиво сдвинул брови к переносице. — Законы не просто так придумывают. Ментальная сила, попавшая не в те руки, может создать слишком много проблем.

— Знаю, — на секунду Аурэлия утратила контроль над собой и сжала руку в кулак, но тут же снова превратилась в легкую и непринужденную девушку. — Потому есть законы, запрещающие изменения памяти и сознания, без ведома правительства, или в случаях не согласованных с лекарями. Практически все ментальное воздействие во Вламарии находится под запретом и контролем, но… они ведь рождаются с