Ловушка для лжепринцессы - Ульяна Муратова Страница 14

— Итак, начнём заново. Сегодня у нас по плану изучение иностранного языка. Берём тетради и записываем алфавит, — встала перед нами благообразная преподавательница.

Тетради у меня не было, но она пожертвовала мне одну на бедность. Местные металлические перьевые ручки напоминали гелевые, так что трудностей с письмом не возникло. Я старательно зарисовывала символы незнакомого алфавита, а потом вместе с другими девочками проговаривала их и складывала в слова. Язык оказался невероятно мелодичным и поэтичным. Особенно понравилось, что понятие «жена» складывалось из двух — счастье и цветок. Романтичненько.

Пришедшие на занятие девушки и молодые женщины старательно записывали слова и заметно нервничали. У некоторых даже руки дрожали. Неужели это из-за моего присутствия? Когда преподавательница наконец объявила перерыв, появилась возможность разглядеть лица. И вот что забавно: все, включая меня, чувствовали себя здесь не в своей тарелке.

Рядом со мной сидела полненькая веснушчатая барышня с рыжеватой непослушной копной пушистых волос. Таких, которые ни в кудри не укладываются, ни прямыми не лежат. Девушка отчаянно волновалась и искусала до крови все губы — вполне пухлые и красивые, если бы не появившиеся на них ранки.

— Я Кума́нта, — испуганно распахнула она глаза, когда поняла, что ею заинтересовались. — То есть Куманта из рода Бреугарийев сейчас. В смысле теперь, — пробормотала она и отчаянно покраснела.

— Лалисса из рода Банрийев, — представилась я. — Приятно познакомиться.

«Что ты мелешь? Принцессы так не говорят! Что тебе приятно? С дворовыми девками одним воздухом дышать? Идиотка безалаберная!» — взвыла в голове призрачная старуха.

«Тогда раньше надо было предупреждать!» — зло отрезала я.

В этот момент Куманта и остальные девушки вдруг повскакивали с мест и принялись неуклюже кланяться. Большинство окончательно стушевалось, как и я. Многие опустили лица в пол, а Куманта стала настолько пунцовой, что я растерялась. Как реагировать-то?

— Для меня большая честь свести знакомство с принцессой Гленнвайса, — выдавила веснушчатая и задышала так, что я испугалась за её здоровье.

Не свалится же она в обморок?

— Да что вы так волнуетесь? Садитесь! Я пришла сюда, чтобы… оценить качество преподавания. Стало интересно, что за новые курсы открыли во дворце.

— Так это же для недавно принятых в кланы девиц, — шёпотом ответила Куманта, отчаянно краснея.

— Просто стало интересно, — пожала плечами я.

Но моё объяснение, кажется, никого не удовлетворило. К счастью, от неловкой паузы длиною в бесконечность нас спасла вернувшаяся преподавательница. Мы позанимались ещё два часа и разошлись перед обедом. В общей атмосфере неловкости и нервозности я не решалась задавать вопросы, но так и не поняла главного: какой язык мы изучали и зачем?

«Разве нельзя воспользоваться тем заклинанием, что наложила на меня Лалисса, чтобы выучить язык? К чему тратить драгоценное время, если есть магия?» — спросила я у своей призрачной собеседницы.

«Нельзя это заклинание слишком часто применять, для мозгов вредно. Да и где напасёшься магов на всех? Знаешь, что половина из этих курсисток — такие же бездари, как и ты? Полнейший неликвид. Внебрачные дочки, типа этой Куманты, которые не достойны того, чтобы их приняли в род. Бреугарий — древний и могущественный клан, и эта деревенская простушка должна от счастья рыдать, что её приняли в ряды достойнейших и позволят послужить на благо роду».

«А мне все девушки показались очень даже приятными», — поделилась наблюдениями я.

«Бестолочи! Бездарные, безродные, бесполезные простолюдинки», — презрительно бросила венценосная старуха, и я не стала ничего отвечать.

Противно продолжать разговор в таком ключе.

Вернувшись к себе, обнаружила в покоях поджидавшую меня королеву-мать.

— Лисса, это просто возмутительно! — упрекнула она, как только я вошла в покои. — Тебе категорически не стоило называть Манна и Салаира по именам. Зачем?

— Я всего лишь повторила твои слова, «мама». А потом решила не выделять Салаира, чтобы не обнадёживать.

— Ты обнадёжила сразу двоих! — возмущённо воскликнула королева.

— Что сделано, то сделано. Машины времени у меня нет, так что вернуться в прошлое и исправить оплошность мне не под силу, — сказала я, садясь в кресло рядом с ней.

— Завтра постарайся быть сдержаннее и больше молчать. Не заводи разговор сама, просто отвечай.

— Да в том-то и дело, что я не знаю, как отвечать! Никто ничего мне не объяснил! — возмутилась я.

— Тише, — шикнула вайсленира Амаикка. — Слушай внимательно. Представляться и называть всех незнакомцев стоит по фамилии и титулу, если он есть. Если ты кого-то назвала по имени, то это означает приглашение к сближению. Как правило, его делает мужчина, а женщина уже решает, отреагировать или нет. То, как ты сегодня обратилась к Манну — это даже не флирт, а чистейшей воды провокация с жирным намёком на постель. Оттого и разговор дальше сложился именно так. Обрати внимание, что хотя и с Манном, и с Салаиром я давно на «ты», но ни одного из них просто по имени, без упоминания титула, стараюсь не называть. Это слишком интимно, Лисса.

— Нельзя было раньше этого сказать?

— У меня сложилось ложное впечатление, что ты уже в курсе, — королева недовольно поджала губы.

Ясно. Лала перекинула меня на родителей, те — на призрака, а призрак предпочитает язвить, а не пользу приносить. Или же принцесса заверила королевскую чету, что инструктаж провела, но он оказался недостаточным. И как они с таким подходом страной-то управляют, малахольные?

— Кажется, канцлер что-то заподозрил. И почему ему нельзя знать подробностей?

— Причины есть, но я не буду в них вдаваться, — ласково, но твёрдо ответила королева.

Нам принесли обед, и мы поели вдвоём. Королева мимоходом показывала, как пользоваться приборами и что какими вилками есть. Вроде ничего сложного, но чем больше проходило времени, тем сильнее я тяготилась компанией «матери». Пусть она была вежлива, доброжелательна и любезна, но лучше есть рядом с пунцовеющей веснушчатой Кумантой, более искренней и открытой.

— Что может сделать канцлер, если догадается? — тихо спросила я, когда обед закончился, и горничные унесли посуду.

— Ничего хорошего. Понимаешь, они с Сеолтом давние соратники и хорошо друг друга понимают, но между ними всегда было очень много соперничества. Доходило и до драк, особенно когда муж ухаживал за мной, а Сал прилагал все усилия, чтобы меня отбить. Его не смущало ни то, что я старше, ни