Последняя. Испытание любовью - Ольга Вадимовна Гусейнова Страница 14

Я ощутила исходящее от него ровное, сильное тепло. Явно артефакт! Поблагодарила и решила лично выяснить у Ашкерана, что за камешек.

– Вир Шейран поздравляет даки Эйкану с наступившим двадцатым днем рождения, – четвертый элементаль положил на стол большую коробку.

Откинув крышку и развернув хрустящую тончайшую бумагу, он продемонстрировал роскошный синий шелковый халат, вышитый серебряными звездами. К нему прилагались мягкие туфли-тапочки в том же стиле.

Если бы этот подарок вручил кто-то другой, не близкий родственник, я бы ни за что не приняла. На Шаграе подобное не принято. Но Шейран… он же свой, хоть и провокатор, и тот еще шутник.

– Благодарю! – выдавила я улыбку, подумав, что вошкан может передать хозяину, с каким укоризненным взглядом принимала подарок.

– Вир Сейлишран поздравляет даки Эйкану с наступившим двадцатым днем рождения, – поклонившись, последний элементаль, положил на стол небольшую бархатную коробочку, – откройте сами, даки.

Заглянув внутрь, я замерла от восторга: на подушечке словно сладко спала уменьшенная копия моей саламандры! Черно-белая чешуя из эмали сверкала! Ящерка выглядела настолько естественно, даже живо, что я невольно прослезилась от восхищения. Бережно взяв бесподобную и такую дорогую сердцу вещицу, погладила, повертела, убедилась, что это брошь и прикрепила себе на платье. Опустив руки, радостно выдохнула и залюбовалась, как красиво смотрится искусное украшение на черном кружеве. А саламандра будто проснулась – потянулась и, свернувшись, вцепилась зубами в свой хвост! Через мгновение у меня на груди засияло алое сердце.

С минуту, не меньше, я глазела на невероятный подарок, пытаясь разгадать: это просто искусная вещица в подарок или намек Сейлишрана на мои чувства к нему? Или, может, – чудеса же случаются, я тому пример! – это тонкий намек Сейлишрана на его ответные чувства ко мне?

– Благодарю от всей души, – выдохнула я.

Вошканы поклонились и исчезли. А я, будто зачарованная, гладила брошь-сердечко. Но стоило ее снять и положить обратно в коробочку, она вновь превратилась в чудесную полосатую саламандру, еще и глазком сверкнула, будто подмигнув мне. Не хотелось прятать ящерку под крышкой, и я опять зачарованно погладила ее, уже не столько любуясь пришедшемся по сердцу подарком, сколько, затаив дыхание, гадала о его смысле. Так есть у меня шанс или нет?

В результате так себя накрутила, что опять полезли когти. Скривившись, я проворчала подобно моей прабабушке по отцовской линии:

– Любовь лишает всякой разумности и осторожности!

Убрав подальше слишком неоднозначные подарки, выдохнула свободнее и пошла переодеваться для тренировок с драконицей, покосившись на кипу учебников. Некогда мне ерундой заниматься! Но одна мысль все же свербела: поздравили меня пятеро из девяти изначальных. Вот и хорошо, никакого расстройства, наоборот, облегчение. Ведь внимание проявили только те, к кому испытывала искреннюю симпатию и уважение.

Глава 4

Что мы знаем о доверии?

– Доброе утро, даки Эйкана. Даки Орхаран просил предупредить невест, что сегодня будет совместное активное занятие на пересеченной местности. Поэтому стоит выбрать более удобную и практичную одежду, – сообщила Канна, раздвинув шторы на окнах моей спальни.

– Доброе утро, Канна. Хорошо-оу-у… – протянула я, сладко потянувшись в постели и порадовавшись, что ничего не болит.

Вечером, не жалея себя, тренировала летные способности. Потом еще и магичила, создавая щиты, огненные кулаки и прочие энергетические штучки, вдохновленная боями изначальных. Теперь, благодаря созревшей драконице, у меня значительно ускорилась регенерация и скорость магического восстановления. Вспомнив о недавней необходимости подпитываться от пламени свечи, невольно улыбнулась. Как же стремительно изменилась жизнь, но я рада изменениям. И открыта всему новому!

Раз точно о месте и характере очередного мероприятия не известили, я решила одеться удобно, в свободную одежду, в чем преуспела за время проживания в поместье для тренировки драконят. Обзавестись темно-серыми штанами-шароварами и невысокими ботинками из тонкой кожи на толстой подошве посоветовал дядюшка-дракон, большое спасибо ему еще раз. Под черную легкую куртку с воротничком-стойкой приколола на блузку, подаренную вчера Сейлишраном, саламандру. На удачу! Стоило ее прикрепить к ткани на груди, бело-черная ящерка свернулась, укусила себя за хвост – и вновь запульсировала алым, будто живое сердце. Красиво-о!

Неохотно отвлеклась от нее, надвинула поглубже светлую соломенную шляпку с широкими полями и решительно сообщила:

– Канна, я готова к подвигам.

– Желаю вам удачи, госпожа! – улыбнулась вошкана.

Меньше всего я ожидала очутиться у корпуса академии, где мы давали клятву о неразглашении и получали напутствие после отбора. Растерянно оглянувшись, увидела схожее недоумение на лицах других невест, которые одна за другой появлялись на площадке следом за мной. Чтобы не толкаться, отошла к ближайшему раскидистому кусту, в тенек.

– Смотрю, у них тут ни дня без приключений, – услышала я знакомый суховато-ироничный голос.

Рядом остановилась Рисаш. Пока мы не попали в печать Хаоса, ни одно событие, недоразумение, оплошность и прочие крайности не смогли испортить ей настроение, не вынудили, как говорят барсы, отлеживаться в кустах. А сейчас она угрюмо смотрела на широкую лестницу перед входом, ожидая появления тех, кто расскажет о сегодняшнем активном мероприятии. Похоже, вчерашние события, особенно Шейран, задели ее чувства сильнее, чем я думала.

Словно из воздуха появилась Ильдира. Оглянувшись, она тоже недоуменно вскинула светлые брови:

– Доброго утра, Эйкана, Рисаш. Что еще эдакого для нас придумали изначальные?

Непривычно для всегда сдержанной и мягкой ирлинги спросила, ехидненько.

– Уверена, женихи опять постарались. Будем дружно удивляться и восторженно ахать, – желчно буркнула нага, заработав наши удивленно-обеспокоенные взгляды.

Нет, с настроением шакарки нужно срочно что-то делать, не к добру злиться на изначальных. Зацепившись взглядом за ее очередное черное платье, пусть и иного фасона, чем вчера, мысленно ухмыльнувшись, я в лоб спросила:

– Рисаш, почему ты всегда только черное носишь?

Посверлив меня хмурым взглядом, нага картинно-пафосно заявила:

– У меня траур!

Наконец-то в ее глазах вспыхнула прежняя насмешливая ирония, чего не заметила Ильдира и прямо опешила:

– Э-э-э… по кому?

– Собираясь сюда, думала, вскоре придется хоронить свою девичью свободу, – привычно хмыкнула Рисаш и едко добавила: – Оказалось, сперва надо похоронить глупость и самоуверенность.

– Для траура по одной свободе черного многовато, – подначила я с улыбкой.

Рисаш сморщила идеальный нос. Затем мрачно покосилась на увеличившуюся толпу невест, большей частью старавшихся подойти как можно ближе к широкой лестнице у здания, предполагая, что именно там появятся изначальные. Мы туда не стремились, предпочитая стоять обособленно, в сторонке, где нас вряд ли кто услышит и будет толкать локтями. Рисаш вдруг крутанула рукой вокруг своего лица и без смущения