Соня Сэнь - Колыбель чудовищ Страница 14

Но и она, опытная охотница, в очередной раз — давно с ней уже такого не случалось — дала маху. Наметила в клубе жертву — хорошенького сочного подростка — вывела "покурить" в подворотню — и, увлекшись, осушила до последней капли. С самоконтролем у нее все было в порядке. Она сознательно не захотела останавливаться. И, пока жадное до жизни человеческое сердце отсчитывало свой последний пульс — сначала исступленный, неистовый, затем — угасающий и робкий — она переживала блаженство, которого не знала уже несколько мучительно долгих лет. В прошлый раз она плохо спрятала тело, и Самир (как только пронюхал?..) пригрозил выгнать ее из города при первом же подозрении в новом убийстве. Чистоплюй. Ей хватало доноров, человеческих слуг, преданных ей до самопожертвования; периодически она развлекала себя безобидной охотой — но истинное удовольствие, как известно, кроется лишь в запретном плоде. И этим плодом было убийство. В момент смерти вместе с последними каплями крови тело человека покидал огромный всплеск энергии, и Лейла не знала другого наркотика, который бы мог принести ей такой же феерический экстаз. Она не понимала — к чему идти наперекор своей природе? Сколько бы ни кормили волка с руки, он все равно будет мечтать вонзить зубы в мягкое горло овечки. Самир, ясное дело, за свою жизнь успел пресытиться всеми доступными бессмертным развлечениями — но она-то не обязана подчиняться глупым выдумкам старших Истинных. При Перворожденных все было иначе. Жаль, что они ушли в тень и уступили арену нового мира своим потомкам. И жаль, что ей, Лейле Таори, всего двести лет, с которыми никто не считается…

Когда-то, стремясь развеять скуку искушенного в жизни существа, она развлекала себя созданием вриколакосов. Послушные, юные, красивые и испорченные, они долгое время тешили ее самолюбие, похоть и жажду власти. Но за последние десять лет она разогнала всех своих "детей", позволив остаться в своем доме лишь Мари, обращенной менее года назад во время путешествия по курортам Франции. Мари, как и Лейла (да и многие Истинные) была бисексуальна и невообразимо изобретательна во всех своих развлечениях. Пока что она нравилась Лейле: с ней не было скучно. Ну, а потом, скорее всего, и ей придется покинуть кров своего создателя и зажить самостоятельной жизнью. Крови мира хватит, чтобы прокормить их всех.

Мысли Лейлы вернулись к новому приемышу чокнутого Каина. Его странное поведение в последние дни сбивало ее с толку. Все эти годы, проведенные в Семье, она была более-менее дружна лишь с ним: их объединяла неприязнь к остальным членам Семьи и тяга к независимости. Нет, Каин, конечно же, не был сумасшедшим в прямом значении этого слова — чудаком он стал после гибели возлюбленной, это знали все. Но неуместной симпатии к смертным, такой, например, какая была свойственна Алексу, она за Каином никогда не замечала. У него и своих человеческих слуг-то давно не было, только случайные подружки, на которых он кормился. Да запасы "консервов" в холодильнике. Чаще всего он выходил охотиться на улицы города, забирая кровь у припозднившихся прохожих и завсегдатаев баров. Алекс рассказывал, что одно время он вообще питался исключительно кровью законченных алкоголиков и наркоманов, чтобы провалиться в полужизнь-полузабытье. Напрямую алкоголь и наркотики организмом Истинных не усваивались (хотя Лейла слышала о собратьях, приучившихся пить вино в небольших количествах), как и твердая пища, и потому любителям особо острых ощущений приходилось потреблять их через человеческую кровь. Но зачем все-таки Каин выпросил себе ту девчонку? Чтобы насолить Алексу? Или — повинуясь какой-то понятной ему одному прихоти? Ничего особенного, кроме молодости, приятной внешности и чудесного запаха, в девушке не было. Таких в городе — пруд пруди. Ах, да, Самир сказал, она не поддается гипнозу. Редкость, но случается. Тем хуже для человека: зачарованный, он практически не ощущает страха и боли от укуса Истинного. А чаще всего напрочь забывает о нападении на него. Зачем она Каину? Для каких-то своих извращенных экспериментов? Разогнать скуку? Или — есть в ней нечто особенное, известное ему одному?.. Не просто же так он вытащил ее из того озера, не дав умереть…

Любопытство было слабостью Лейлы, и она это знала. Она была молода — разум Истинных развивается медленнее, чем у людей, соразмерно протяженности их жизни — поэтому миру еще было чем ее удивить, а проклятие бессмертия казалось ей выдумкой старших. Сны о доме ей снились редко, и вся эта легенда про черный лес и Прамать виделась ей не более чем красивой сказкой, придуманной Истинными, чтобы оправдать свое существование на Земле — подобно тому, как люди придумали себе Бога. Наверняка похожая легенда есть и у оборотней, и у прочей нечисти, выползающей на улицы города под покровом ночи. Сказки, наивные сказки бессмертных.

Говорят, новообращенных все чаще охватывает безумие, толкающее их на самоубийство: неслыханная дерзость! Расстаться с бессмертием ради призрачной надежды обрести покой! Все вриколакосы Лейлы пока что были живы — она бы почувствовала смерть любого из них благодаря ментальной связи. А это говорило о том, что, увы, каков творец, таково и творение. Ничего хорошего у той же Мии создать не получалось, кроме этих своих унылых мазулек. Наверняка держала своего вриколакоса — как там его? Антон? — в ежовых рукавицах, лишая всех удовольствий, недоступных при жизни человеком. Или парень был просто не готов стать бессмертным, пьющим кровь. Интересно, люди бы перестали питаться мясом свиней и ягнят, обрети они вдруг способность мыслить и разговаривать? Так почему пить людскую кровь — преступление в их глазах, святотатство? Если их, Истинных, тех, кого люди называют вампирами, такими задумала природа — бессмертными, сильными, питающимися кровью — если такими их создал пресловутый Бог, которому подчиняется все живое на Земле — отчего они во все века считаются исчадиями ада, порождениями ночи, изгоями в мире смертных?

Лейла почти обиженно вздохнула, переворачиваясь на другой бок. Пожалуй, как-нибудь она навестит Каина в его логове — посмотрит, как там поживает его милая протеже. Небось, уже поседела от ужаса.

Шелковое покрывало цвета молочного шоколада тихо зашуршало, впуская в свои объятия прохладное, влажное тело Мари. Она прижалась к спине Лейлы, обнимая ее, нежно поглаживая ее грудь, живот, щекоча ее кожу острыми коготками.

— J'ai fini par te manquer 3, - промурлыкала она игриво и прижалась губами к ее шее.

— Lèche-bottes 4, - проворчала Лейла, поворачиваясь к ней лицом.

Яна в некоторой растерянности стояла под палящим солнцем, испытывая странное чувство неприкаянности. Утром она съездила на работу и забрала трудовую книжку, что-то наврав начальнице про новую перспективную работу. Та на положенной двухнедельной отработке настаивать, к облегчению девушки, не стала. Лишь покосилась на украшавшую ее голову повязку. Затем Яна расплатилась с хозяйкой квартиры, собрала свой нехитрый багаж в спортивную сумку и теперь тащила ее по жаркой летней улице в абсолютную неизвестность. Каин велел ей вернуться к ночи — так что времени у нее было еще хоть отбавляй. Надо бы позвонить родителям. "Привет, мам, пап, я теперь в прислугах у вампира, так что вы не переживайте…" М-да. Конечно, она и им наврет про новую работу, и ложь эта вполне сойдет ей с рук. Главное, что Каин не запретил ей общаться с семьей. По крайней мере, по телефону. А вот с нынешней работы пришлось уйти: она бы отвлекала ее от новых обязанностей. Правда, в чем именно они заключались, ей пока толком не объяснили.