Великолепная Лоуренс (СИ) - Рябченкова Марина Страница 15

— Что с тобой произошло? — надломленным голосом спрашиваю я его, приняв устойчивое положение сидя.

— Тебе не об этом сейчас нужно беспокоиться. Как ты себя чувствуешь? — всматриваясь мне в лицо, с тревогой спрашивает он.

Коллинс прав. Сосредоточившись на собственных ощущениях, еще раз пошевелила кончиками пальцев рук и ног — все в порядке. Когда привела в движение все тело, боль отозвалась в шее и в пояснице. Я скривилась, потянув пальцы к голове.

Клайд сразу коснулся моей шеи. У доктора холодные пальцы, так что по телу побежали мурашки.

Возникли неприятные ощущения, когда Коллинс совсем легонько повернул мне голову вбок.

— Думаю, я в порядке, — вопреки тому, что чувствую, сказала я.

Клайд опустил руки. Смотрит на меня

— Он забрал браслет? — спрашивает он.

Я подняла руку, демонстрирую покрасневшее запястье.

Мне не хочется поднимать глаза вверх и видеть, с какой высоты мне довелось падать. Голова и так идет кругом, если посмотрю и представлю, что со мной было минутами ранее, упаду в обморок.

— Зря я отвлекся и оставил тебя одну, — сожалеет Клайд.

— А я могла держаться тебя и никуда не ходить, — возразила я. — Но я же так не сделала.

Коллинс не стал спорить. По выражению его лица понимаю — этот мужчина убежден, что вина в случившемся за ним.

— Постарайся обойтись без резких движений головы. Береги шею, — сказал он и задумался о чем-то — Тебя тошнит?

— Не знаю…

— Голова кружится?

— Да.

Мужчина посмотрел вверх и еще раз оценил высоту, с которой мне довелось упасть.

— Тебе нельзя оставаться в Стилдоне, нужно ехать в больницу, — уверенно заключил он.

— Все равно что послать Джону открытку с обратным адресом, — отрезала я.

— Ты должна быть под наблюдением врача по меньшей мере еще несколько дней.

— Ты — врач.

— Еще тебе нужен отдых и покой, — опять попытался Клайд. — Больница может тебе это обеспечить.

— Я не уеду из Стилдона, пока не найду то, что ищу, — без компромисса в голосе упрямо говорю я. Смотрим друг на друга. В игре в «гляделки» мне редко удается победить, так что взгляд мой почти сразу переместился в сторону, к его виску.

— На тебя будто ведро сажи свалилось, — с раздражением выдохнув, молча протягиваю ладонь и мягкими, почти ленивыми движениями пробую стереть черноту с его лица. Мужчина не шелохнулся.

— Что ты делаешь? — спрашивает он.

— Пытаюсь привести в порядок твое лицо.

В сомнениях я заглянула в синеву его глаз — взгляд у мужчины стал темнее прежнего.

Я знаю, что произойдет, если не перестану вот так смотреть на него. Знаю и ничего не делаю, чтобы воспрепятствовать этому. Я будто околдована. Клайд сократил между нами расстояние и легонько коснулся губами моих губ. Тяжелые веки мгновенно опустились, и приятное тепло растеклось по всему телу, до самых кончиков пальцев.

Лицо у мужчины гладкое и приятное, а губы мягкие и нежные. Я совсем не чувствую терпкий вкус сигары у себя на губах. Не ощущаю покалываний колючей щетины. Кажется странным ощущать под пальцами совсем другой рельеф плеч…

Я резко отстранилась от губ Клайда, но мы все еще соприкасаемся лбами и чувствуем дыхание друг друга.

Стыд и вина — не те чувства, которые мне бы хотелось испытывать прямо сейчас.

В своих мыслях я вижу Джона. Я слышу несогласие строгого рассудка в отношении всего, что сейчас происходит! Я поступаю неправильно?

Клайд проводит пальцами по моим губам, и я смутно осознаю, что улыбаюсь. Обхватив руками его шею, не задумываюсь о правильном и неправильном; я делаю то, что сейчас мне хочется больше всего, — не сопротивляюсь ощущениям, что подталкивают меня в объятия этого мужчины.

Когда-то, всерьез задумавшись над тем, что чувствую к Клайду Коллинсу, я утвердилась в мысли, что не могу испытывать к этому мужчине хоть отдаленно похожих чувств, что испытываю к Джону Хэнтону. А теперь все не так!

Когда это случилось? Несколько дней назад или только что? А может, все началось еще в Данфорде, когда Коллинс так опрометчиво последовал за мной в квартиру Джона?

Еще светло, но вдали уже наступает синий горизонт.

Лезть через окно больше не пришлось, Клайд нашел другой путь.

Вернулись мы к машине уже по темноте. Я с удовольствием опустилась в салон и, вытянув ноги вперед, прислонилась к окну.

Клайд провернул ключ. Заревел мотор, загорелись фары, и «Дейсмо» тронулся в путь.

Из кармана брюк я осторожно достала мятый клочок бумаги. Расправила его. Клайд коротко взглянул на брошюру Национального банка Илсити в моих руках.

— Тебе удалось что-то найти? — спросил он.

— Банк продает завод. Я хочу его купить.

— Купить? — Клайд нахмурился. — Ты уверена?

— Я ни в чем не уверена, но все равно буду делать то, что считаю нужным.

В боковом зеркале показался высокий темный силуэт завода, и я добавила:

— Когда я найду нефть, это место обретет новую жизнь. 

Глава 6

 Я потеряла «Интера мотор», потому что у меня на пути встал Джон Хэнтон. Этот мужчина решил, что знает лучше, как для меня все должно быть. Он опять решил…

Я намеревалась победить Джона, вынудив его продать мне акции за его же деньги, но результат оказался неожиданным. Все потерпело крах. Не только мое будущее в «Интеро мотор», но и будущее с Джоном.

Я бросила все. Теперь я в Стилдоне.

Это хорошо или плохо?

Когда я закрываю глаза, былая тьма в моих мыслях обрисовывается деталями обозримого будущего: теперь в нем есть Стилдон, его нефть, его завод, а вместо руин я вижу город, настоящий, такой, каким он должен был стать еще десять лет назад.

Все может быть!

Солнце искрится на хромированной стали, а в синей эмали отражается небо.

Уже третий день подряд мы колесим по этим землям в поисках того самого места, в котором предположительно должна быть нефть. Все случилось бы гораздо раньше, но здесь нет заметных ориентиров, какие существуют в моей прежней жизни: ни железной дороги, ни электростанции, ни аэродрома, только река! Найти нужный ее изгиб — та еще задача.

Хорошо, старая дорога много километров тянется вдоль сверкающей на солнце реки — возвышается над ней, иначе нам пришлось бы передвигаться в облаке желтой пыли в долинах Стилдона.

Смотрю в окно. По мере продвижения вперед возникло любопытство, а затем волнение. Блестящая на солнце голубая нить вдруг резко свернула на запад. В этом изгибе есть что-то знакомое.

— Остановись здесь, — прошу я Клайда.

Машина сбавила ход. «Дейсмо» припаркован у обочины.

Первым из машины вышел Коллинс.

— Что думаешь? — спрашивает он, осматриваясь среди желтых равнин. В этих местах только изредка попадаются зеленые островки. Далеко впереди видны горы.

Подхожу к краю дороги. Палящее солнце обжигает мне лицо.

Приблизив пальцы к глазам, отгородившись от солнца, смотрю вдаль.

В моей прошлой жизни я никогда не путешествовала до нефтескважин на автомобиле. Я всегда летала на вертолете компании. Теперь я отчаянно пытаюсь вспомнить извилистый путь реки, что запомнился мне с высоты птичьего полета.

Продолжения реки не видно, но ее зигзагообразный изгиб где-то там, уверена, спрятался за неуловимыми в границах перепадами неровного рельефа.

— Прокатимся мили две на запад?

Клайд молчаливо кивнул.

Мы вернулись в машину. Двигатель небесно-голубого «Дейсмо» заработал громче, и машина свернула со старенькой, прожженной солнцем асфальтированной дороги на горячий грунт. «Дейсмо» летит быстро, позади остается высокий столб дорожной пыли.

По мере продвижения вперед сверкающая на солнце голубая нить становится шире.

Совсем рядом с рекой есть возвышенность. Машина без труда поднялась по крутому склону на пологую вершину. Когда я вышла из машины, чтобы еще раз взглянуть на захватывающий вид бескрайнего простора, сердце будто замерло.

С этой высоты видны изгибы реки на многие километры. Среди желтой земли во́ды нереального зеленовато-синего цвета кажутся чудом.