Белая волчица (СИ) - Стишковская Юлия Страница 15

Она подняла на меня взгляд и улыбнулась.

— Знаю милая. Такие глаза не забыть.

— Можешь что-нибудь рассказать про него. — мне не терпелось узнать, не могла стоять на одном месте, ходила из одного угла комнаты в другой.

— Не мельтеши перед глазами, мешаешь думать.

Я тут же села на кресло рядом с ней.

— Если честно, почти ничего не помню. В моей памяти запечатлелось одно, не считая, конечно, глаз. Это гигантский рост. Скалой нависал над другими.

Я не могла скрыть изумления. Мистер Андерсон рассказал об этом. — Правда? — зная ответ, всё равно переспросила.

— В детстве думала, что никто не в силах победить его, но жестоко ошибалась. Погиб на охоте. Его разодрал какой-то дикий зверь.

Внутри всё перевернулось.

— Его волк? — выдавила из себя вопрос.

— Одна из версий, но мы не верили. Волк безмерно любил его. Они нашли друг друга, когда твоему прапрадеду исполнилось восемнадцать. Зверь слушался его беспрекословно, верно дрессированный пёс. Жил в лесу, но никогда не забывал про своего друга, часто прибегал к нам во двор поиграть, да и дедушка ходил к нему в лес.

Я пыталась переварить услышанное.

— Со временем эту версию отмели. Укусы по сравнению с волчьими, очень крупные. Да и учитывая размеры моего деда, зверь уж точно был больше обычного волка. Всё как в случае с твоим отцом.

Её слова вогнали меня в ступор.

— Имела в виду преждевременную смерть, оба погибли молодыми. — она быстро опустила глаза, но я успела заметить страх.

На какой-то момент забыла, где нахожусь. Перед глазами закрутились воспоминания, связанные со смертью отца. Я помню, как Селена не разрешила мне увидеть его в последний раз. Оправдывала тем, что после аварии, его лицо слишком повреждено. Даже на панихиде гроб был закрыт. Знакомые попрощались с ним, касаясь крышки гроба. Мучительное воспоминание.

Газеты мама не давала читать. Я не понимала, почему она так ведёт себя. Дорожные происшествия происходят каждый день. Почему вообще про отца писали на главной странице? Разбитая горем и сама не хотела читать. Могла отыскать статью в интернете, но никогда не делала этого, боясь увидеть фотографии. Но слова бабушки разбудили, вырвали из забытья. Настолько сильно старалась побороть свою боль, свою печаль и тоску, что упустила самое важное. Я просто отгородилась от всего.

Весь ужин старалась не подавать виду, что внутри меня происходит целая борьба. Улыбалась через силу. Поддерживала разговор как ни в чём не бывало. Единственное, дрожь тяжело было сдерживать. Разок уронила вилку на пол. К счастью дедушка с бабушкой ничего не заметили.

Стоило мне выйти за порог, рванула домой. Бежала изо всех сил. Казалось, несусь словно ветер. Я и не знала, что способна так быстро бегать.

Открыв входную дверь, вбежала на второй этаж и схватив свой ноутбук, включила его. Пока он загружался, сняла обувь. Как только включился, начала искать нужную статью. Статья была на передовице. Заглавие гласило "Неподалёку от центра Нью-Йорка был зверски убит Джон Стивенс". В статье говорилось, что его разодрал дикий зверь и при том не один. Загадочные обстоятельства смерти привели к расследованию, но определить, что за зверь, оказалось невозможным. Искали по всему городу, но след животного, даже опытные охотники не отследили. На месте преступления следы есть, а дальше просто испарились.

Боль потихоньку начала разливаться по всему телу, сердце сжалось, больно дышать. Слёзы неудержимо покатились по щекам.

Я знаю, какой именно зверь. Лугару после убийства моего отца вернулись в облик человека и смешались с толпой. Как бы не старались, следователи не смогли бы найти виновных.

Почему-то внутри меня зарождалась вина, вина в смерти отца. Ещё до конца не понимая почему, я чувствовала её с каждой пройденной минутой всё сильней.

Разум не подсказывал, а твердил, что искали меня.

Вина за смерть отца тяжёлым грузом легла на мои плечи. Чувствовала себя полностью раздавленной, сердце разбилось на мелкие кусочки. Снова, я снова ощутила ту самую боль, с которой пыталась справиться всё это время.

Я не плакала, я рыдала. Страшная правда вселила в душу пустоту и отчаяние.

"Мерзкие твари, я уничтожу вас"- всё внутри так и кричало.

Я сжала кулаки, пытаясь, справиться с нахлынувшей болью. Глушила яростью и гневом, но не выходило, она перевешивала.

Слёзы застыли в глазах, сидела и просто смотрела перед собой. Просидела так чёрт знает сколько времени. Привёл в чувство шум снизу.

Селена вернулась. По шагам поднимающимся наверх, убедилась, что она направляется ко мне. Сердце судорожно сжималось. В голове не укладывалось, почему мама скрыла от меня правду. Неужели она не понимала, узнав в будущем, буду травмирована второй раз. Слёзы потекли с новой силой. Я продолжала сидеть как каменная статуя, пустая и холодная.

Дверь распахнулась, войдя в комнату Селена замерла. В растерянности, боялась сделать шаг.

Мои слёзы для неё редкость. Горько плакала узнав о гибели отца и на его похоронах. Как бы мне не было тяжело в прошлом, делала всё возможное, чтоб огородить родителей от моих переживаний. Это с годами выработало во мне такую силу воли, что порой казалось слёзы высохли окончательно. Но тогда была слишком наивной. В день катастрофы слёзы лились рекой. Казалось, всё, что я сдерживала внутри столько лет, вырвалось на волю. Сейчас происходит то же самое.

— Доченька, что с тобой? — она осторожно подошла, встала на колени передо мной, взяла за руки и крепко сжала.

— Уйди. — слова резали горло.

— Не уйду, пока ты не расскажешь в чём дело. Может тебя кто-то обидел? — мама смотрела на меня умоляющими глазами.

— Да, ты. — не выдержав, закричала я. Осознавала, что это причинит ей огромную боль, но ничего не могла с собой поделать.

— Я? — упавшим голосом переспросила Селена.

— Как ты могла, скрыть от меня, как на самом деле погиб отец? — осуждающим тоном выпалила я, пытаясь остановить очередной поток слёз, но смысла не было, они предательски струями стекали по лицу.

— Как ты узнала? Тебе бабушка рассказала? — слёзы потекли и по её щекам.

Видела боль в глазах матери, но не намеревалась отступать. Мне хотелось, чтоб она понимала, к чему привела её скрытность.

— А что бабушка знала? — моя очередь лгать.

— Да. — ели слышно, призналась она.

— Ну, конечно, все кроме меня. Как ты могла скрыть от меня. Ты пожалуй даже не задумывалась о последствиях. Сегодня я потеряла отца во второй раз.

Селена попыталась обнять меня, но я оттолкнула её.

— Ты всегда такой была. Сначала делаешь, потом думаешь. — стиснув зубы говорила я. Пелена гнева застилала глаза.

— Прости меня, пожалуйста. Я хотела, как лучше. Правда была слишком жестокой и необъяснимой. Она снова попыталась обнять меня и снова без успеха.

— Не прикасайся ко мне. Уходи, дай возможность остыть. Это лучшее, что ты сейчас можешь для меня сделать.

Мне не хотелось смотреть на маму. Её присутствие в моей комнате и без того причиняло боль. Не говоря ни слова, Селена вышла из спальни.

Просидев ещё какое-то время на кровати, всё же решила прилечь. Хотелось поскорее уснуть, провалиться в бездонную пропасть, в забвение. Сон с моим любимым серым волком обязательно успокоит меня, но как на зло поспать не получалось.

За окном взошла полная луна. Как завороженная, подошла к окну. Всё тут же отошло на второй план. Я чувствовала, как необъяснимая энергия начала распространяться по вена. Все шесть чувств обострились, смогла расслышать тихие рыдания мамы.

Потрясла головой, пытаясь не вслушиваться дальше, чем дольше буду слушать, тем больше будет мучить совесть. В данный момент не готова согласиться со своей совестью.

Обострился не только слух, осязание тоже. Нежность собственной кожи поражала, не веря в собственные ощущения, продолжала беспрерывно проводить по запястью подушечками пальцев. Обоняние до того острое, что в ноздрях больно режет. Зрение не отставало. Видела кроны лесных деревьев так близко, словно могу дотянуться до них рукой.