Наследница крови (ЛП) - Эндрюс Илона Страница 15

— Хороший оберег, — сказал он.

— Держит подальше от всякого сброда.

Рубиновый свет скользнул по его радужкам.

— Можно мне печенье?

— Нет.

Он издал притворный вздох.

— У меня такое чувство, что этот разговор пошел не в ту степь.

— Не просто герой, но и мастер-детектив, — я старалась говорить тихо и дружелюбно. Мысленно я схватила его и трясла, пока все, что я хотела знать об убийстве пастора Хейвуда, не выпало из его потрясающе красивой головы.

Он подмигнул.

— Я не просто хорош собой.

— Не припомню, чтобы я говорила, что ты хорош.

Улыбка осталась на его губах, но его поза несколько утратила свою сутулость.

— Позволь мне рассказать тебе, что я выяснил.

Я улыбнулась ему в ответ.

— Жду не дождусь. Ослепи меня.

Его взгляд зацепился за мои губы. Он снова моргнул.

Что, снова лишился дара речи, приятель?

— На мосту ты прикинулась серой мышкой. А затем посетила Орден и обзавелась их удостоверением, заверяющим, что ты числишься в Атланте, хотя это не так. В подразделении Атланты никогда не было больше двадцати рыцарей, а с тобой их уже двадцать один.

Справедливо.

— Ты использовала свое новое удостоверение личности, чтобы получить доступ к месту преступления, но ты не осталась в Ордене. Вместо этого ты живешь в лачуге на краю самого опасного района города, играешь с огнем и печешь печенье с дорогой шоколадной крошкой.

Вот оно, блестящее умозаключение.

Асканио одарил меня прямым взглядом.

— Я должен спросить, почему Орден так заинтересован в деле об убийстве пастора Хейвуда, что они привлекли рыцаря-крестоносца?

Неплохое предположение. Когда у Ордена на руках оказывался особенно неприятное дело, они перебрасывают его на крестоносца, который либо зачищает беспорядок и исчезает, либо умирает, пытаясь это сделать. Крестоносцы работали под прикрытием, использовали неортодоксальные методы и пользовались большой свободой действий. Если они проваливались, у Ордена всегда находились правдоподобные отговорки.

Крестоносцы были чертовски опасны и часто сходили с ума. Они делали свою работу не ради почестей. Они делали ее, потому что верили в свое дело. До того, как Ник Фельдман стал рыцарем-защитником, он был крестоносцем, одним из лучших в Ордене.

— Нет ответа?

Я снова улыбнулась ему.

— А чего ты ожидал?

Асканио оттолкнулся от дверного проема и окинул взглядом мою скромную обитель.

— Это место настоящая помойка.

— Спасибо.

— Тот, кто сдал ее тебе, должен быть отстранен от владения недвижимостью. Ник не должен был позволять тебе оставаться здесь

Бросаешь имя рыцаря-защитника, будто вы лучшие друзья.

— Мне здесь нравится. Тихо, живописно, но теперь, когда ты пришел, мне придется поставить табличку: «Торговым агентам вход запрещён».

— Я здесь не для того, чтобы что-то тебе продать. Но я могу предложить тебе лучшее жилье. Ты новенькая в городе, и это действительно не очень хороший район.

— Люди продолжают говорить мне это.

— Потому что это правда.

Мой таймер снова сработал.

— Попридержи эту мысль.

Я вернулась на кухню, спасая свою вторую порцию печенья, и выключила духовку. Хорошо, что газ продолжал гореть даже во время массивных магических волн.

— Я могу устроить тебя в лучшем доме, — крикнул Асканио от двери. — Бесплатно.

Слишком грубо для него. Он пытался оценить мою реакцию. Я вернулась ко входу и подняла голову, глубоко вдыхая, как это делали оборотни, когда они пытались уловить запах на ветру. Его глаза расширились.

— Чувствуешь этот запах? — спросила я. — Никак не могу понять, что это…

Он нахмурился.

Я округлила глаза.

— Пахнет взяткой.

Он отпрянул с театральным потрясением.

— Я пришел сюда по доброте душевной, предлагая более безопасное место, а ты обвиняешь меня во взяточничестве.

— Я должна спросить, почему Стая так заинтересована в деле убийстве пастора Хейвуда, что они послали бету клана буда расследовать его, подкупили полицию Атланты, чтобы получить доступ к месту преступления, а затем преследовали и пытались запугать и принудить рыцаря Ордена?

— Не припомню, чтобы я тебя запугивал. Если бы я хотел запугать тебя, я бы прорвался через эти обереги. — Он улыбнулся, показав мне свои острые белые зубы. — И забери свое печенье.

Он с полной уверенностью пообещал прорваться через обереги. В его словах не было ни капли заносчивости — сугубо расчет на основании опыта.

Рунический оберег мог бы остановить среднестатистического перевертыша, вот только Асканио Ферара никогда не был посредственным. Все оборотни обладали двумя формами — звериной и человеческой, но у некоторых была способность принимать третью — боевую форму, неукротимую в битве — помесь человека со зверем. Кэрран считал боевую форму Асканио одной из лучших, что было высокой похвалой от человека, бывшего некогда Царем Зверей.

Похоже, я была не единственной, кто стал сильнее. Мне придется скорректировать свои ожидания.

Я отправилась на кухню, взяла печенье, влила в него шепотом немного магии на забытом языке, вернулась к двери и сбросила оберег.

Асканио моргнул.

Я протянула ему печенье.

— Думаешь, обереги держат меня в безопасности. Будешь печенье? Бери.

Он изучал меня мгновение, оценивающе. Он был молниеносен, и был на девяносто девять и девять десятых процента уверен, что он быстрее меня.

Печенье лежало у меня на ладони и ждало. Совершенно безобидное.

Ноздри Асканио слегка затрепетали. Он пробовал воздух в поисках запаха яда. Не то, чтобы он причинит ему вред. Lyc-V, вирус оборотней, съедал яд на завтрак и просил повторить.

Я вздохнула.

— Ты будешь печенье или нет?

Он двигался так быстро, что его рука превратилась в размытое пятно. Его пальцы коснулись печенья и прошли сквозь него, коснувшись моей ладони, так легко, словно прикосновение крылышка мотылька. Когда я была уличным ребенком, я думала, что у меня легкое прикосновение. Я думала, что была быстра. По сравнению с Асканио я была рядовым любителем. Если бы я когда-нибудь держала что-то в руке, и он хотел этого, я бы даже не заметила, как он забрал это у меня.

Асканио уставился на совершенно твердое печенье в моей руке.

— В чем дело? — спросила я. — Не хочешь?

Крылышки мотылька опять задели мою ладонь. Он попытался еще раз.

— Хороший трюк, — сказал Асканио.

— Ты сказал, что можешь забрать все мои печенья, а ты даже не можешь взять одно. Я разочарована. — Я поднесла печенье ко рту и откусила кусочек. — М-м-м. Вкусно. Ты действительно не знаешь, что теряешь.

Он попытался вынуть печенье у меня изо рта. Его пальцы обмахнули мои губы.

— Эй! Личное пространство.

Асканио открыл рот.

Женщина-оборотень метнулась через двор и остановилась рядом с Асканио.

— Я видела его!

В глазах Асканио вспыхнул красный огонек.

— Уверенна?

— Да! — Она помахала рукой перед собой. — Я видела его лицо.

— Мы закончим это позже. — Асканио повернулся к ней. — Покажи мне.

Они бросились в темноту.

Я вышла и закричала.

— Подожди! Ты забыл свое печенье.

Далекий вой с Юникорн-лейн был моим единственным ответом. Это было прекрасно. Я знала, что он услышал меня.

Я вошла внутрь, наложила оберег и закрыла за собой дверь. Итак, Стая, или какая-то ее часть, определенно была заинтересована в этом убийстве. К сожалению, я до сих пор понятия не имела, почему.

Давайте посмотрим, что я выяснила во время этой встречи: Асканио был удивительно быстр, и он не стеснялся использовать деньги, чтобы получить то, что он хотел, а то, что он хотел, было убийцей пастора Хейвуда. Не полный провал, но и пользы мало.

Если Стае требовался доступ к месту убийства, они могли запросить его по соответствующим каналам. Большую часть времени их впускал город. Они были лучшими следопытами, и они прилагали усилия, чтобы играть по правилам с правоохранительными органами. Они также заботились о своих собственных преступниках, поэтому, если оборотень совершил это убийство, Стая проведет внутреннее расследование, задержит его и либо накажет, либо, в зависимости от политической ситуации, передаст его городским властям. Это было беспроигрышное соглашение — Стая избегала ненужных подозрений, и копы меньше истекали кровью, пытаясь выполнить свою работу. Усмирение разъяренного оборотня — это не прогулка по парку.