Клятвы и слёзы (ЛП) - Вильденштейн Оливия Страница 15

— Этот мужчина не умеет испытывать угрызения совести, чёрт бы его побрал.

— Эйдан очень заинтересован в том, чтобы Эверест умер, — выражение лица Лиама снова смягчилось. — Чем быстрее это произойдёт, тем быстрее состоится сделка, и он получит это место. Поэтому он отправил тебе велосипед. Он хотел, что бы ты, или кто-то из нас встретился с ним, чтобы он мог похвастаться перед нами своей маленькой победой.

— Откуда нам знать, что он говорит правду? Может, это ловушка.

Лиам провёл пальцем по моей шее, оставив на ней горячий след.

— Я поручил этого ублюдка Грегу и двум боулдеровцам. Им приказано замедлить процесс его выздоровления, если он солгал. Но повторюсь, Эйдану очень выгодно, чтобы мы нашли твоего кузена.

Я вздохнула. Всё было так невероятно запутано, но хотя бы я получила ответы на свои вопросы.

— Нам надо выдвинуться сегодня вечером.

Лиам нахмурился.

И тогда я пояснила:

— Чтобы найти Эвереста. Нам надо отправляться в Денвер прямо сейчас.

— Я уже сказал тебе. Ты не едешь с нами.

Я резко отпрянула.

— Но я хочу.

— Нет.

— Лиам…

— Нет.

Лукас раскрыл дверь

— Пойти, что ли, выпить пива. Мэтти?

— Показывай дорогу.

Перед тем как направиться в сторону лестницы, Мэтт глянул на меня, а потом на Лиама. Но в итоге он решил поступить мудро и не ввязываться в наш спор.

Я скрестила руки.

— Он мой кузен, Лиам.

— Именно поэтому ты не едешь.

— Я не буду мешать.

— Несс, если мне не изменяет память, ты не поднимала руку.

— Только потому, что я не хочу его смерти, не означает, что я буду вмешиваться в решение стаи.

— Я всё равно не возьму тебя с нами. Я не хочу, чтобы ты это видела. Даже если человек заслуживает смерти, это не самое приятное зрелище.

Кислый привкус наполнил мой рот, когда я вспомнила запах пороха, зияющую чёрную дыру в коричневой шерсти моего отца, и вкус металла, когда я пыталась слизать его кровь. И хотя меня в итоге стошнило кровью с примесью серебра, мне пришлось делать промывание желудка. Давали ли мне тогда Силлин? Всё, что случилось после выстрела, было как в тумане.

Я крепко зажмурилась и вздрогнула.

Лиам обнял меня и притянул к себе.

— Позволь мне избавить тебя от этого, Несс, — мягко сказал Лиам, положив свой подбородок мне на голову. — Ты волк, и ты увидишь множество ужасных вещей за свою жизнь. Позволь мне избавить тебя хоть от чего-то. Кроме того, я бы предпочёл, чтобы ты не видела, как я вершу правосудие.

Долгое время мы молчали. Воспоминания об Эвересте нахлынули на меня. Я вспомнила, как мы с ним тайком сбирали подушки и одеяла в гостинице и потом построили крепость эпических размеров в его спальне. Когда моя мама нашла нас, прячущихся за пушистыми хлопковыми стенами, она легла вместе с нами и рассказала нам историю о двух маленьких волках, которые отправились в путешествие вместо того, чтобы идти в школу. Я ещё не была волком, поэтому не подумала, что эта история обо мне, но после её рассказа, я стала мечтать стать волком. После того дня мы с Эверестом долго обсуждали путешествие, в которое мы могли бы отправиться, если бы я могла перевоплощаться.

Я прикусила дрожащую губу, когда поняла, что для нас уже не будет никаких приключений. У меня по щеке скатилась слеза, а затем ещё одна, пропитав тонкую ткань тёмно-синей футболки Лиама с V-образным вырезом. Он был прав. Я не должна была сопровождать его. Я вполне могла бы встать между Эверестом и оружием, призванным оборвать его жизнь.

— Не могу поверить, что Джеб не стал бороться за жизнь своего сына, — мой голос дрожал, как и моё тело.

— Джеб знает законы стаи.

— Это его убьёт, — прохрипела я. Мой голос был едва ли громче жужжания вентилятора.

Я ждала, что Лиам скажет мне, что я не права, что мой дядя сильный, и он справится, но Лиам ничего из этого не сказал. Он просто обнимал меня, гладя меня по спине вверх и вниз, вверх и вниз, пока моё тело не расслабилось.

"Поехали сегодня ко мне".

Я посмотрела на него сквозь пелену слёз и сглотнула.

— Хорошо.

ГЛАВА 11

По пути к его дому, я вдруг осознала, что гостиница скоро будет принадлежать Эйдану Майклзу. А это означало, что мне нужно будет искать новое жильё. Может быть, я могла бы напроситься к Саре? Она говорила, что ей не нужны соседки, но я бы сделалась маленькой и незаметной и заняла бы небольшой уголок в её роскошной квартире. Или к Эвелин. Может быть, я смогла бы переехать к ней и Фрэнку? Или я должна буду жить с Джебом, моим официальным опекуном? Что если бы Джеб не пережил смерти Эвереста? Что тогда? Неужели тогда моим опекуном стала бы Люси? Если бы Эрик вообще выпустил её из своего подвала. Могли ли социальные службы прийти за мной, или Эвелин, наконец, смогла бы стать моим опекуном?

Через пять недель мне должно было исполниться восемнадцать. До этого момента моя жизнь принадлежала людям, которые плохо подходили на роль моих опекунов.

— О чём ты думаешь? — голос Лиама заставил меня отвести взгляд от усыпанного звёздами неба.

— Об Эвересте.

Я солгала, потому что не хотела нагружать его своими проблемами. К тому же, мои мысли были не так уж далеки от Эвереста.

Лиам сжал руль.

— Мне жаль, Несс.

— Чего?

— Что сегодня проголосовали именно за это решение.

В свете звёзд его точеный профиль сиял белым светом.

Я закусила губу, после чего отпустила её, издав неровный вздох.

— Я ценю то, что ты это сказал.

Припарковавшись перед домом, сделанным из дерева и стекла, который был таким же тёмным, как и небо за лобовым стеклом, Лиам взял мою холодную руку и прошёлся большим пальцем по моим костяшкам.

— Не думай, даже на секунду, что его убийство доставит мне удовольствие.

Я сглотнула. С трудом. Но это не помогло мне избавиться от кома в горле размером с булыжник.

Лиам обхватил руками моё лицо, наклонился над центральной консолью машины и оставил лёгкий поцелуй на моих губах. От его прикосновения дрожь побежала по моей спине.

— Лиам?

Его губы оставили дорожку поцелуев на моём подбородке.

— Да, детка.

— Спроси его, зачем он это сделал. Прежде чем…

Остальная часть моего предложения повисла в тишине между нами.

— Спрошу.

— И пообещай сделать это быстро. Не мучай его, ладно?

Я вдохнула, и его тёрпкий запах окутал меня. Он был таким знакомым и успокаивающим.

— Обещаю.

Прежде чем открыть веки, я вздохнула, гадая, сдержит ли он своё обещание завтра утром.

Он поднял мою руку, перевернул её, и оставил на моей открытой ладони невинный поцелуй. Затем он опустил её и сказал:

— Ты ела?

Последнее о чём я могла сейчас думать, это о еде.

— Нет.

— Ты голодна?

— Не очень.

Он постучал пальцем по моей прохладной коже.

— Может быть, содержимое моего холодильника вдохновит тебя?

— Может быть.

Хотя я в этом сомневалась. Мой желудок завязался в один большой узел.

Прижав к себе свою сумку, я нажала на ручку двери и вышла из машины. Оказавшись внутри дома, Лиам сбросил ботинки. Я последовала его примеру и поставила свои кроссовки рядом с его обувью. Когда я выпрямилась, нервозность, никак не связанная с судьбой моего кузена, переполнила меня. Я никогда ни у кого не ночевала… ну, кроме Эвелин.

Когда мама работала допоздна, я оставалась у Эвелин. Она наполняла мой желудок своей вкусной едой, затем давала мне в руки кружку молока, подогретого на плите, и читала мне, пока я не засыпала, лежа головой у неё на коленях, в то время как она гладила меня по волосам. Весь следующий месяц после смерти мамы я оставалась с Эвелин почти каждую ночь. Она пыталась кормить меня, заставляла меня пить молоко, пыталась отвлечь меня одной из её книг. Но всё, что я могла делать, это спать, и даже это мне удавалось делать урывками.