ИльРиса. Подарок Богов - Ольга Кобзева Страница 15

у грядки с кустиками, что недавно только отцвели. Листочки не совсем зеленые, с небольшими красными вкраплениями, но ощущаются здоровыми, значит просто окрас такой. Положила руки на землю рядом с кустиками и прислушалась к природе. Я никогда не задумывалась, как выходит, что клубника у теть Марины зреет раньше, когда я рядом и благодаря чему случаются прочие чудеса, а сейчас внимательно прислушивалась к себе.

Внезапно я услышала, хотя нет, не услышала, почувствовала вибрацию и какие-то волны. Что-то, недоступное слуху, но явно различимое, стоило только настроиться. Эти волны и вибрации все больше стали напоминать мне какой-то мотив, и я принялась напевать, тихонько сама для себя и для этих вот кустиков, перед которыми я замерла. Очень быстро сумела поймать ритм, подстроиться и теперь звуки, издаваемые мной, стали громче. От нехитрого мотива резко улучшилось настроение, я почувствовала прилив бодрости и даже какую-то эйфорию, что ли. Я пела для кустиков, для всего этого огородика, но, главное, я пела для себя.

Не знаю, сколько прошло времени, я просто потеряла его счет, но открыв глаза, огородик я не узнала. Сначала был шок, но чем больше я смотрела вокруг, тем лучше становилось у меня на душе. Наконец, на лицо наползла хулиганская улыбка. Вот так вот, глупо улыбаясь, смотрела я на то, что натворила. Сомнений никаких — все это сделала именно я. И вот эти ярко-оранжевые ягоды, разом поспевшие на всех кустиках, и вот эти вот крупные плоды лимонного цвета на ближайшем дереве, и те синие, похожие на виноград, а еще самые разные овощи и корнеплоды… И как раз от осознания именно этого факта настроение взлетело до небес. Я все-таки волшебница! — билась в голове настойчивая мысль. Не сумела сдержаться и радостно и легко рассмеялась.

Все, что росло на этом огородике внезапно созрело и теперь мне нужно как-то объясняться с Дизарой. Сорвала для храбрости несколько кисленьких ярко-оранжевых ягодок и пошла сдаваться.

Глава 10.

— Да как же это, Дизара? — в домик шумно ввалился Никос, держа в руках откусанный плод лимонного цвета. — Утром еще тока-тока цветы отвалились, а теперь созрело все. — Мужчина переводил ошалелый взгляд с жены на меня и обратно.

— Это все я, дядька Никос, — с виноватым видом поднялась навстречу хозяину.

Я ждала его все это время неподалеку от входа, вздрагивая от каждого резкого звука. Не то, чтобы я боялась добродушного мужчину, но вину ощущала явственно. Все же нарушила размеренное течение жизни этих добрых людей, еще и такого с их огородом натворила! Понятное дело, прожив долгое время в деревне, я отчетливо понимаю, что всему свое время, и все овощи и фрукты должны зреть в определенный момент. Люди с годами устанавливают свой особый ритм. Знают, когда им ждать урожай того или иного плода, чтобы наилучшим образом его собрать и заготовить для долгого хранения. А когда вот так вот разом все вызрело… Эх! — мысленно махнула рукой, готовясь принимать нагоняй.

Дизара весь день, с моей помощью, конечно, собирала те самые кисловатые ягоды. Набрали мы их несколько ведер. Промыли и хозяйка половину отправила на просушку на плетеных поддонах, а другую вываривать поставила, благодаря чему в домике теперь витали умопомрачительные запахи.

Фрукты те самые, что Никос с аппетитом хрумал, на зиму замачивают в большущих бочках. Но дело в том, что бочки эти еще не до конца освобождены, ведь урожая нужно было еще месяц-другой ждать, а пока старые запасы доедать. Поэтому тут Дизара паузу взяла, решила с Никосом посоветоваться. Кроме того, на огороде было просто очень много всего, что вдруг, невовремя созрело и требовало уборки и немедленной переработки. Так что чувствовала я себя, прямо скажем, не очень. Натворила дел, ягодок ей захотелось! — то и дело ругала я себя. Эйфория сменилась осознанием сотворенного безобразия.

Днем, вернувшись с огорода, я тут же огорошила Дизару изменениями, возникшими по моей вине. Поначалу женщина не могла понять, о чем я ей толкую. Поняла, только попав на место «преступления». Поначалу женщина натурально опешила. Прошлась по узким дорожкам, потрогала вызревшие плоды, что-то сорвала, что-то понюхала.

— Как же ж это? — растерянно посмотрела она на меня.

— Ариса, простите, — в волнении я забыла и про «тетушку», и про то, что сама предложила общение попроще. — Я нечаянно, — мяла я край рубахи и стыдливо прятала глаза.

— И что ж теперь? Как же это? — никак не могла отойти от шока всегда такая уверенная Дизара.

— А давайте я вам помогу самое быстропортящееся собрать? — пискнула я, не зная, как еще помочь.

Так что мы ударно работали до самого вечера. В обед быстренько перекусили овощной похлебкой с ломтями свежего хлеба, который Дизара успела с утра в печь поставить, да блюдом из яиц, что-то вроде яичницы в печи.

За обедом я узнала, что маленькие птички зовутся серелерками. Крылья у них подрезаны, потому что иначе разлетаются моментально. Крылья им за жизнь несколько раз подрезают, в противном случае нужно сетку над двором натягивать, а это дорого и неудобно.

— А вы яйца зухол тоже едите? — тщательно прожевывая, поинтересовалась я.

— Да ты чи спятила? — Дизара едва не подавилась, в сильном волнении женщина даже руками всплеснула, забрызгав стол каплями похлебки. — Да кто ж их яйца ест-то? Да то ж кормилицы наши! А как же зухолки молоденькие налупятся тогда? — никак не могла успокоиться она. — Зухолы яйцо-то раз в три года дают, а ты есть! — успокаиваясь, покачала она головой. — Эх, учить тебя всему. Никто тебя за деревенскую не примет, коли такие вопросы задаешь.

— Но ведь яйца серелерок вы едите! — указала я на блюдо из тех самых яиц.

— Серелерки яйца на день по два штуки дают, на то их и держим, что на яйцо! — пояснила Дизара. — Есть-то в серелерках нечего, кости одни, а вот яйцо знатное, вкусное, хоть и мелкое шибко. Зато много, а корму они совсем мало потребляют, и уборки опосля немного.

— Но ведь из их яиц тоже птички вылупляются, — упорствовала я.

— Вылупляются, — кивнула Дизара. — Да только не всякая серелерка сядет на гнездо. Лесные те как одна садятся, а домашние нет. Прихотливы больно. И место им тихое да темное нужно, и чтоб другие рядом не шастали. А уж если арис хоть раз рядом пройдет — все! Встанет с гнезда и больше ни в жизнь не сядет! У меня ни разу так ни одна и не вывела молодняк. Мы на рынке молоденьких берем, а как нестись перестают — в