Мята и соль (СИ) - Михайлова Ана Страница 15

— А разрывы ты создавать не сможешь. Это особенность носителей крови тварей, — отправляя в рот очередное пирожное, Рин усмехнулся и игриво подмигнул. Я глубоко вдохнула, прикрыв глаза, сжала и расслабила кулаки.

— Таены великие, простите меня, ибо я грешна. Можно назначить другое наказание? Ибо с этим я стану еще более грешна, и убью его к хашрам, — пробормотала я, решительно подходя к Рину, по мере приближения повышая голос, чтобы он точно не пропустил, что я о нем думаю, отбирая у него кофе и села, как он просил. ИнЛекрит тут же разулыбался, выглядя как довольный кот, но когда я наклонилась, чтобы поставить пустую чашку на столик, продолжая при этом сидеть у него на коленях, пусть и боком, то услышала плохо сдержанный хриплый вдох.

Ох, как захотелось поддеть его! Задвигаться на нем, чтобы на своей шкуре понял, какого это, когда тебе все время что-нибудь делают поперек. Выхватить потемневший взгляд, почувствовать сбившееся дыхание и бешено колотящееся сердце… Я видела немало истинных, да и просто пар, в институте, поэтому отлично знаю, как все это делается. Но это не очень-то честный вариант мести, так как Рин все еще уверен, будто в меня влюблен.

Таены, прошу, об истинности давайте я подумаю потом… тридцать второго никогдабря меня бы устроило…

— Рин. Проклятие, — напомнила я, щелкая маленькой молнией его по руке, поползшей было по бедру. Он зашипел, но больше для виду, и, вдруг посерьёзнев, снова прикоснулся пальцами к скулам. В этот раз боли я не ощутила. Правда, удержаться в своем сознании и снова не провалиться в ледяной океан его глаз оказалось почти так же сложно.

— С кровью это точно не связано, — наконец тихо сказал Рин, убрал ладони от лица. Правда, они тут же перекочевали на талию. — И это не проклятие, как таковое, а скорее заклинание на подсознание. Вредить тебе оно начинает, только когда ты отвергаешь желание учиться. Хашры, Ная, — он вдруг рассмеялся. Лично я не находила в этом ничего смешного и все еще не понимала, в чем это выражается. — Вот почему ты такая, — продолжил Рин и тут же посерьёзнел. — Это было грубо, прости. Когда ты была ребенком, примерно, около двух лет, это заклятие наложили работорговцы. Оно заставляет тебя постоянно испытывать желание учиться, становиться сильнее и познавать новое. Когда не действует на сознание, начинает причинять физический дискомфорт. Иначе как бы они заставили двухлетних детей выполнять то, что приказано? Терпеть физические нагрузки? Тренироваться?

Рин дал мне время немного осмыслить сказанное, а потом начал рисовать пальцем невидимую спираль у меня на предплечье, постепенно стягивая в нее свою силу, когда я поняла, что он собирается сейчас снять с меня заклятье. И испугавшись, дернулась, нарушив магическую вязь фигуры. Что я вообще буду представлять из себя без этого желания? Вдруг стану ленивой?

— Что? — Ринсдей с недоумением посмотрел на меня. Я все еще сомневалась.

— А что, если все мои достижения только благодаря ему? Вдруг я стану слабее без него? Не смогу добиться того, чего добилась бы с ним?

— Ты никогда уже не станешь хуже, — заверил Рин, а я фыркнула.

— Потому что хуже уже некуда?

— Потому что ты идеальна, — отозвался Ринсдей, проигнорировав иронию, не отрывая от меня глаз. Сказал так невыносимо искренне, будто выдохнул. Почему-то захотелось прикоснуться к его губам своими, его лицо настолько рядом, что кажется, нас разделяет всего лишь пара сантиметров, и…

…и несколько тонн золота в императорской казне, пара десятков родов и звучных фамилий, двести тридцать пять потенциальных невест и этот… этикет.

Интересно, что это останавливает только меня, Рин тем временем потянулся ко мне, но я уже расхотела целоваться и отстранилась.

— Ладно, снимай. Постараюсь не разлениться, — остановила я его. Ринсдей хмыкнул и все же умудрился коротко скользнуть губами по моим, прежде чем я успела отвернуться. Снятие заклятия заняло у него не больше пяти минут, хотя наверняка мог бы и быстрее. После того, как спираль напиталась его силой, она просто вытянула из меня несколько желтоватых сгустков магии и поглотила, погаснув. Я почувствовала легкое непонятное ощущение, будто пространство будто на секунду расширилось, но всё быстро пропало.

— Всё, — отчитался Рин, и я тут же попыталась встать, но он удержал. — Погоди-погоди, еще кое-что. Ты вроде сама хотела проверить бассейны, — с этими слова ИнЛекрит поднялся и прямо на руках понес меня к воде. Никакие брыкания, вопли и даже стихийная магия воздуха его не остановила. Немного замедлила моя, как я считала, мертвая хватка, с которой я вцепилась в колонну, но и то он сумел довольно быстро меня от нее оторвать, чтобы прямо в одежде бухнуться в прохладную воду.

Бассейны отказались очень глубокими. Это я выяснила, когда всеми хашрами выругала ИнЛекрита и, сняв верхний жилет и обувь, отправилась дальше плавать, раз уж все равно мокрая. Голубоватый свет излучали фонари, находящиеся глубоко на дне, а бассейны, будучи смежными, соединяясь прямо под полом круглой залы, поддерживаемой резными колоннами.

— Неплохая тюрьма, — заметила я подплывшему Рину, который тоже избавился от ботинок и рубашки.

— Да, занятная, — согласился он. Свет подводных фонарей танцевал по стенам неоновыми бликами. От каждого нашего движения поднимались легкие волны, а танец отсветов ускорялся. Наследник вдруг привлек меня к себе, закинув мои руки себе на плечи и обняв. Вода при этом стала будто немного плотнее, самостоятельно не давая нам погрузиться глубже. Я усмехнулась, правда уже беззлобно, очередной беспричинной попытке Рина приблизиться.

— Зачем тебе это, Ринсдей? — спросила я, искренне недоумевая, серьезно глядя ему в лицо. — Ты утверждаешь, что я твоя истинная, значит, тебе придется жениться на мне. Что, если ты ошибаешься?

По лицу парня все еще скатывались капли от брызг, которыми я его окатила. В свете неоновых фонарей они казались хрустальными.

— Я не думаю, что это можно с чем-то перепутать, — отозвался Рин, немного подумав, подбирая слова. — Это не просто симпатия, возникшая к девушке. Это магия, ощутимая тяга. Осознание высшей ценности. Желание защищать и заботиться, контролировать все и вся в твоей жизни. Ну и другие… очевидные желания.

— Но ты же спал с другими девушками? — вкрадчиво уточнила я. Какие желания он имел в виду, уже понятно. Очевидно настолько, что странно, почему между нами все еще не кипит вода.

— Не то, чем стоит хвастаться перед истинной, — Рин точно остался недоволен этим вопросом. — Я готов был на хашру кинуться, лишь бы понять, что со мной происходит. Ну, и тебя не тронуть. Тогда тебе было слишком мало лет.

Я промолчала, никак не комментируя это откровение. Задумалась, глядя в сторону.

— Я не жду, что ты мне вот так сразу поверишь. Сам бы рассмеялся, если кто мне так сказал, а я ничего не чувствовал. Сначала я думал, ты мне дуришь голову, скрываешь притяжение. В госпитале же получилось. Но с этим невозможно бороться долго, — негромко продолжил Ринсдей, вдруг наклонив голову и прикоснувшись губами к шее, рядом с плечом. По моему телу прошла слабая дрожь, вдох воздуха получился чуть громче и прерывистей, чем обычно. Не видела, как он улыбнулся, но почувствовала по губам, а потом Рин продолжил поцелуи дорожкой вверх по шее, к уху. Я запрокинула голову чуть назад и вбок, позволяя ему продолжить.

С одной стороны, я понимала, что если не являюсь его истинной, то всем будет только легче и лучше, включая и нас самих. Но при этом гнала из головы мысли о том, что он все это выдумал, чтобы уложить меня в постель, так сказать, напоследок перед завершением института, коронный заключительный раз с девушкой, которую преследовал всю учебу. С другой, он никогда прежде так явно и не приглашал меня в свою постель, старался контактировать, но руки не распускал. Не в драках конечно, там-то никто и слова не сказал бы, облапай он меня с головы до ног. Странно все как-то. И отклик почти нулевой. Приятно от его касаний, не спорю. Кому не приятно внимание. Но в моем понимании истинность должна быть — БАМ! — гром среди ясного неба. А потом все, что было просто хорошо, должно стать супер хорошо.