Наваждение - Кристина Лин Страница 15

Вася. Мы вместе как-то стырили шоколадку в местном магазинчике. Договорились, что спрячем и поделим ее вечером. А я не удержалась, и всю съела. А Васе я потом уверенно рассказывала о том, что шоколадку домовой унес. Тогда я была довольна своей выдумке, и тихо посмеивалась над парнишкой от того, что он верит во всякие сказки. Теперь же я поняла, что он верил, потому что я ему не оставила выбора.

Но Вселенная справедлива, и организовала мне ситуацию, в которой я почувствовала себя Васей.

— И что же нам теперь весь день так лежать? — спросила уже с вызовом, внутри закипая от собственного бессилия.

— Вряд ли весь день, — ответил мужчина. — Но какое-то время все же придется.

Мда, если влипать, так по полной. Чего уж там! Ни к чему нам полумеры! Правда, Викусь?

Я раздраженно выдохнула, а мужчина попытался спрятать довольную улыбку. К слову, у него это совсем не получилось. Меня же просто распирало от возмущения. Я даже фыркнула гневно, но его не проняло. От слова совсем.

— Не расскажешь? — спрашивает мужчина неожиданно.

— Что? — рыкнула в ответ, снова беспомощно заерзав на нем. Но все безрезультатно.

— Как ты докатилась до жизни такой, Виктория?

Лицо вспыхнуло, как спичка. Ведь ответить мне нечего. Я и сама хотела бы знать, как так вышло, и как я докатилась… так, стоп!

— Не понимаю, о чем вы, — заявила, гордо вскинув подбородок.

Ага, прям уязвленное достоинство. Клянусь, в этот момент мне бы позавидовали все обладатели премии Оскар. И ведь тело еще предательски дрожит от приятных прикосновений мужчины, и в голове никак не развеется туман вчерашних событий. А мне все не по чем — я гордая!

На мою ягодицу тут же опустилась тяжелая ладонь, звонко шлепнув и заставив меня вскрикнуть и покраснеть еще больше. Хотя, куда уже больше то?

— И часто ты прыгаешь в постель к малознакомым мужчинам? — спрашивает Филипп стальным голосом, гневно сверкнув глазами. Такой резкий переход от шутника к властному повелителю мира вызвал у меня бешеное желание вжать голову в плечи.

От его тона у меня внутри все похолодело. Никто и никогда не говорил со мной так. Даже отец. Тем более, отец. Ведь он был мягким человеком, и спросить так, что от одного голоса стынет кровь в жилах, просто не смог бы.

— Вы не имеете права задавать мне такие вопросы! — выкрикнула ему в лицо.

Что он о себе возомнил! Даже, если у нас что-то было ночью, это не значит, что он имеет право… Ай! Рука на моей ягодице крепко сжалась, впиваясь пальцами в нежную кожу. Захотелось заскулить, но я сдержала себя, больно прикусив нижнюю губу. Взгляд мужчины тут же прилип к моим губам. Филипп шумно втянул воздух сквозь зубы, а потом резко выдохнул.

Меня снова обдало жаром. Близость сильного крепкого тела волнует, вызывает дрожь в теле. Горячие волны, одна за другой, проносятся по коже, концентрируясь внизу живота. Еще и он, смотрит так, будто сожрать готов. А я даже не представляю, как правильно вести себя в такой ситуации. Снова заерзала на нем, пытаясь выбраться, и замерла, ощутив сквозь ткань одеяла твердую выпуклость у него в паху, которая стала еще больше, слишком красноречиво напоминая о том, что мужчина уже на грани.

— Пустите! — прошептала, снова пытаясь вырваться.

— Если будешь так ерзать, то из спальни мы выйдем еще нескоро, — пугающе спокойно предупредил он.

Я бессильно застонала.

— Пожалуйста, отпустите, мне нужно вернуться до того, как…, — вот тут я прикусила язык.

Даже в моих мыслях эта фраза прозвучала пошло и недвусмысленно. А, учитывая то, что лежу сейчас голая в объятиях мужчины, с которым провела ночь, говорить ему, что мне пора бежать к другому мужику, пока тот не проснулся…

В ужасе я уставилась на мужчину, ожидая очередного хлопка по заднице. Но он лишь выдохнул и ослабил хватку. Медленно я сползла с него и, обернувшись одеялом, как плащ-палаткой, встала с кровати.

Осмотрелась в поисках одежды. Как ни странно, она нашлась в кресле, сложенная в аккуратную стопочку. Схватила в охапку и заметалась взглядом в поисках укрытия, чтобы переодеться.

— Ванная там, — махнул Филипп рукой в сторону неприметной двери справа.

Не стала заставлять его упрашивать. Юркнула за дверь, не забыв запереться на защелку. Сквозь закрытую дверь мне было слышно, как мужчина с кем-то говорит по телефону. Но я особенно не вслушивалась в разговор, это не мое дело. Быстро оделась и вышла из ванной.

Стараясь даже не смотреть на полуобнаженного мужчину, который был неприлично хорош с растрепанной прической и в домашних брюках, двинулась к двери.

— Уже убегаешь? — услышала вдогонку его насмешливое.

— До свидания, — отозвалась, громко хлопнув дверью.

В доме тихо. Я спустилась по лестнице, перепрыгивая через ступеньку. Выбежала во двор. Мигом узнала в соседнем здании дом, который снял для нас Сергей, и помчалась туда со всей скоростью, на которую была способна.

Аккуратно приоткрыла дверь, заглянула внутрь. Кажется, мой заказчик еще спит. Крадучись, поднялась по лестнице и спряталась за дверью своей спальни, прижавшись к ней спиной и облегченно выдыхая. Почти в то же мгновение послышался звук открывшейся двери, а потом шаги возле моей спальни.

— Виктория, — раздался стук в двери.

— Да? — отозвалась, продолжая прижимать руку к груди, в страхе, что сердце просто выпорхнет из грудной клетки.

— Приведите себя в порядок и спускайтесь. Завтрак сейчас подадут.

Фух, кажется, пронесло.

— Хорошо, — отзываюсь, медленно сползая вниз по стене.

Глава 13

Восемь часов назад.

Филипп Аркадьевич не мог уйти с бала, едва только стихла музыка танца. Отпустил Викторию, хоть и не хотел этого, и отошел вглубь площадки, к навесу с алкогольными напитками. Хотелось виски, но выбор был крайне ограничен, и пришлось довольствоваться вином.

Мужчина раздраженно сделал глоток. Ладно, пусть вино. Недолго ему еще быть здесь. Настроение враз испортилось. А все из-за того, что Виктория опять была не одна, а в компании мужчины. Он хорошо помнил, чем закончилась ее прошлая вылазка. А теперь она и вовсе поселилась в отдельном домике с его деловым партнером. И чем они там занимаются, когда она не танцует с ним, — одному Богу известно.

Отчего-то такая неразборчивость в выборе мужчин Викторией раздражала. Просто выводила из себя.