Неприятности где-то рядом - Татьяна Бегоулова Страница 15

- А откуда во дворце столько красавиц? У королевы много родственниц? – это вопрос я шепотом задала Латифе, поскольку Наиза отлучилась.

- Тебе же сказали, в Мейнас съезжаются все красавицы королевства. Особо именитым выпала честь проживать во дворце на время отбора невест. Будет интересно понаблюдать, кто из них здесь дольше всех задержится.

- А Сафрина может стать невестой принца?

Латифа закатила глаза:

- Да кто же ей позволит? Даже если вдруг принц и влюбится в неё, представляешь, какой шум поднимется? Дочь ведьмы!

После обеда я в полной мере осознала, как местные аристократки спешат навести красоту перед первым балом сезона. За дверьми, ведущими в «помывочную», раздался звук голосов. Хихиканье, визг, плеск воды и восторженные восклицания. Все служащие купальни, до этого неторопливо выполняющие свои обязанности, засуетились, забегали. А вот нам с Латифой повезло. Мы продолжали складывать в стопки полотенца и простыни. Периодически к нам подбегала одна из работниц и забирала часть стопки. Солят они их что ли?

Суета возрастала. И шум за дверьми усиливался. Пары благовоний и ароматических масел смешивались и составляли невероятную мешанину запахов. У меня даже в носу засвербело, и я громко чихнула. И тут же мне всучили коробку с очередной порцией флакончиков и мешочков. Наиза, подтолкнув к дверям, приказала:

- Отдашь Елании, и пошевеливайся!

Я влетела в распахнувшиеся передо мной двери и огляделась. Я еще плохо знала по именам всех работниц купальни, но Еланию трудно было не запомнить. Розовощекая и пышущая здоровьем и позитивом девушка на дальнем лежаке разминала и растирала тонкокостную красавицу. Я поспешила к ней, стараясь не таращиться на обнаженных дев тут и там. Наверное, так и выглядит гарем какого-нибудь султана в банный день.

Поставив короб рядом с лежаком и получив благодарный кивок Елании, я поспешила обратно. Но не успела я добраться до дверей, как левое бедро словно обожгло. Я неловко дернулась, запнулась и налетела на одну из работниц, спешащую к очередной красотке. В подсобное помещение я буквально ввалилась и тут же опустилась прямо на пол. Родимое пятно пульсировало и чесалось. От осознания того, что это значило, меня тут же бросило в холодный пот. Там в купальне ведьма! И она, наверняка, почувствовала мое присутствие! Ну всё, я пропала! Вот зря я доверилась госпоже Жаннете. Ведьмы по дворцу так и шныряют. И что же мне теперь делать?

Подскочившая ко мне Наиза, рывком подняла меня на ноги и подтолкнула к раскрытому окну:

- Продышись. Такое иногда с непривычки бывает. У меня тоже от всех этих запахов сначала голова кружилась. А сейчас ничего – привыкла.

Я вдыхала свежий воздух и всё думала, что же теперь мне делать. Вряд ли из дворца меня отпустят обратно к госпоже Жаннете. Да я и город совсем не знаю. Если только Латифа согласится помочь. Идеальным вариантом было бы поговорить с Альдином, да только где же его искать.

А между тем зуд прошел, и родимое пятно не подавало подозрительных признаков жизни. Красотка помылась и ушла? Или ведьма не среди претенденток? Мало ли кто мог заглянуть в купальню? Вот тебе и самое безопасное место во всем Мейнасе!…

Глава 9. Ведьму не видали?

Купальня опустела только к вечеру. Но и после того, как последняя красавица покинула нас, благоухая, словно утренняя роза, работницам купальни отдыхать не пришлось. Нам в руки всучили щетки и скребки и отправили драить «помывочную». И только наведя едва ли не стерильную чистоту, нам разрешили разойтись по комнатам. Каморка, в которую поселили нас с Латифой, располагалась прямиком под служебной лестницей. А окно выходило в заросли жасмина. К счастью для меня, пора цветения уже прошла. Я и так после благовоний в купальне в себя толком прийти не могла. Да еще страх из-за проявившейся метки продолжал терзать. Эх, была бы здесь Сафрина, я бы могла кое-что спросить у нее.

- Латифа, как думаешь, сегодня на балу есть шанс встретить госпожу Жаннету и кое-что обсудить с ней?

Моя приятельница посмотрела на меня, как на сумасшедшую:

- Катрин, ты осознаешь, что такое дворец? С чего ты решила, что тебе позволят разгуливать по территории и искать встречи с госпожой? Да если главная экономка заметит тебя там, где тебе запрещено находиться, тут же вылетишь!

Может оно и к лучшему, если вылечу? Попасть в руки к ведьмам совсем не хочется!

- Ну, а вот если очень надо? Вопрос жизни и смерти?

Латифа уселась на узенькую кровать и как-то тяжело вздохнула:

- Катрин, давай начистоту? У тебя что-то случилось?

Я последовала примеру приятельницы: опустилась на свое «ложе» и тоже вздохнула:

- Случилось. Но об этом я могу поговорить только с Жаннетой.

- Боюсь, что в ближайшее время это невозможно. Если только сама госпожа не решит навестить нас. Но зачем бы ей это делать? Можешь рассказать мне, и я подумаю, что можно сделать. Возможно, удастся передать записку для Беатины, а она отдаст её госпоже. Но, всё не так просто…

Я замялась. Я вообще плохо разбираюсь в людях. Сколько раз обманывалась, не счесть. А тут другой мир и вообще ничего не понятно.

- А откуда я знаю, что могу тебе доверять?- Латифа в ответ на мой вопрос усмехнулась и дернула плечом:

-  Я, по крайней мере, никому не сказала о своих догадках, что ни в какой Лежской обители ты не воспитывалась. Да и вообще, вряд ли ты знаешь, что такое расти в обители.

- Почему ты так решила?

Латифа распустила свои густые волосы, достала широкий гребень и, не торопясь, начала расчесывать черные пряди. Я продолжала сверлить девушку взглядом, ожидая ответа. Латифа, выждав пару минут, все-таки удостоила:

- Моя мама росла в Лежской обители. Там из дочерей оступившихся делают послушных, покорных и почти безвольных девушек. Мама разговаривала едва слышно, глаза всегда опускала вниз, и ходила, втянув голову. Я не помню, чтобы она смеялась или пела, она, будто пыталась быть как можно незаметнее. Только со мной она немного менялась. Да и любая дочь оступившейся после обители ведет себя также. Ты совсем другая. Поэтому я ни на минуту не поверила твоим словам. Но я ни с кем не поделилась своими выводами.

- Ну, раз уж ты догадалась, то нет смысла врать. Я, действительно, не росла в обители,