Хозяйка Горячих ключей - Марьяна Брай Страница 15

Поезд тронулся, раздался гудок, а через десять секунд крик матушки и голос Дарьи, успокаивающий ее. Сашенька улыбнулась и подумала про себя: «Видимо, не судьба мне прокатиться в кабине машиниста»

9.

В составе было всего три вагона. Первый вагон был забит углем, но не весь, а лишь четвертая его часть. Судя по запаху, здесь же ранее перевозили лошадей и скот.

Второй, судя по обустройству, должен был занимать обслуживающий персонал. Здесь было пять двухместных купе, где верхние полки занимал личный багаж слуг, машиниста с помощниками и повара, большое купе, где, судя по всему, планировалась кухня, отдел для багажа гостей и туалет.

В третьем вагоне было два двухместных купе и большой зал, в котором, по всей видимости, гости должны были проводить время в пути, собравшись вечерами на чай или ужин. Эта часть занимала две трети вагона. А одна треть - задняя его часть оставалась открытой. Из двери зала можно было попасть на как будто бы веранду. Там была только крыша и высокие перила, дабы гости, путешествующие данным экспрессом, не навернулись, когда захотят провести время на воздухе. Летом, вероятно и было свое очарование в этой задумке, ведь вагон был последним, и ничто не мешало любоваться красотами. А посмотреть в дороге было на что. Но прекрасные горы, нетронутые девственные леса, бурные реки, вдоль которых они проезжали, Александра увидела уже в пути.

Сначала Александра встретилась с матушкой в первом вагоне. Прикрыв лицо белоснежным платком, та размахивала руками, давая понять, что дочь ненавидит ее всем сердцем и устроила эту пытку специально, чтобы у нее случился сердечный приступ.

Саша, зная, что, если сейчас вести себя с ней, как с ребенком, истерика лишь обострится.

— Матушка, покажите, где вы обустроились, - взяв ее под руку, Саша говорила без всякой, намекающей на сожаление, интонации.

— Это невыносимо, Александра! Это нонсенс. На этих лавках не то, что я, здесь даже Дарья не сможет нормально отдохнуть, - когда они перешли из первого вагона во второй, сказала Степанида Ильинишна и встала перед распахнутой Дарьей дверью купе.

— Два места, столик, есть где повесить пальто, - осматривая купе, отмечала Александра.

— Здесь все еще не топлено! Этот Макар сказал, что через час будет уже достаточно тепло. Но сейчас, Александра!.. – она подняла руки и обхватила ладонями голову. – Сейчас я должна мёрзнуть?

— Матушка, выберите сами: мерзнуть час, или всю оставшуюся жизнь жить голодом, собирая грибы и ягоды на этой, как вы выразились давеча, «заимке». Я делаю, что могу. И заметьте, это я должна сейчас негодовать, что вы везете меня черт-те куда, вместо того, чтобы ехать учиться. Ваши с папенькой ошибки на меня сваливать не надо, - достаточно громко и уверенно сказала Александра и осмотрелась в поисках Ольги. – Я сейчас пойду в такое же холодное купе, прилягу, не раздеваясь, и отдохну. А если повезет, то Дарья накормит меня пирожными, которые вы точно прихватили для меня из ресторана, пока я металась по рынку, как прислуга. Прихватили же? – Саша уставилась на матушку, которая замолчала и теперь смотрела на нее широко распахнутыми глазами.

— Сейчас, душенька, спроворю что-нибудь вам с Олюшкой. Тут и кухонька есть, Макар показал. Там и печь в ней, и посуда кое-какая, вот только матушку усажу, укутаю потеплее, - Дарья провела опешившую хозяйку в купе, усадила ближе к окну, поскольку у наружной стены проходил короб, за которым тянулись по вагону батареи.

— Я сама налью у Макара чай. У нас осталось печенье. Вечер переждем, да ночь поспим, и на месте. Никто не оголодает. Как гости устроились? – Саша обращалась теперь исключительно к Дарье.

— Хорошо, душенька, даже по-царски, я бы сказала. Олюшка предупредила нас, успела. А потом вперед к поезду побежала, да там все разведала. Посадили их сразу в третий вагон. Там и нагрето уже было, и бойлер горячий: хоть чай, хоть кофий. Спят уже они, устали за день больно. Служанка стучалась в наш вагон, я ей приоткрыла, сходила, во всем помогла.

— То есть? Вы их закрыли там? – удивленно переспросила Александра.

— А как же? Конечно! – Дарья вышла, наконец, в тамбур, прикрыв за собой дверь. – Матушка больно переживала, что те узнают, как она поедет. Говорит, что так только рабочие ездят на добычу или солдаты какие-нибудь.

— С одной стороны она права, Дарья, незачем им знать, что у нас тут, как в поговорке: «снаружи чешуя, внутри ни…чего».

— Как-как поговорка-то? – переспросила Дарья.

— Никак. Кипятка найди, я хоть присяду на пару минут, - Саша, наконец, увидела купе, в котором, подняв воротник на пальто, сидя спала Ольга. – Только тихо давай, видишь, спит!

Дарья принесла чайник с заваренным ароматным отваром, где кроме крупного чайного листа точно была душица и зверобой. Эти травки Светлана Борисовна нашла бы в любом напитке, поскольку считала их самыми лучшими для банного чая.

Через час и правда стало тепло. Ольга перестала держать во сне ворот и даже несколько распарилась, на что указывали влажные у шеи волосы.

Саша пила одну чашку чая за другой, всматриваясь в удивительно красивый пейзаж за окном. Дорога была непростой: состав то, как горнолыжник, мчался с горы, то начинал подниматься, очень разумно используя набранную скорость. Рыжие каменные разрезы в горах говорили, что они были взорваны. И это тоже было сделано ради того, чтобы к месту можно было добраться со всеми удобствами.

Саша не заметила, как заснула, скинув пальто и уронив голову на руки, сложенные «по-школьному» на столике. Ей снилась деревня, куда она часто ездила с мамой в гости к каким-то дальним родственникам. Потом, когда мамы не стало, а у нее уже появилась своя семья, Светлана Борисовна и забыла, как здорово ехать на поезде день, второй, потом прибывать на небольшую станцию, где поезд стоит пару минут.

— Александра, - кто-то тронул ее руку, и она проснулась. Было светло, и она уже не сидела за столиком, а лежала хоть и на жестком, но матрасе, застеленном чистым бельем.

— Уже утро? – удивленно спросила она Ольгу.

— Конечно. Десять часов. Через пол часа прибываем. Не хотела тревожить тебя раньше. Ты спала как убитая. И