Хранитель ядов (СИ) - Карпо Катти Страница 15

– Эксель, – взмолился отец.

– Останови, или, клянусь, я спрыгну!

– Тори, останови!

Откинув с лица распушившиеся волосы, я приблизилась к отцу и схватила его за воротник рубашки. В голове мелькнуло воспоминание: еще до встречи с Дакотом и другими жителями селения отец часто вот также вцеплялся в воротник моей рубашонки и приподнимал над землей хрупкое детское тельце. Мои ноги безвольно провисали – в воздухе я даже не смела дергать ими. Дыша через раз и тараща глаза, я с трудом вслушивалась в громкий шепот отца:

«Доверие – хрупкая вещь, понимаешь, Эксель? Хватит ли у тебя силенок заслужить его? У нас будет договор. Если кто-то из нас задаст вопрос, другой не солжет. Никогда. Сумеешь продержаться? Или слабовата для моего доверия?..»

– Доверие – хрупкая вещь. – Я потянула воротник сильнее, заставляя отца приподняться над сиденьем. – Не нарушай правила, которые же сам и установил.

– Сильная хватка, – просипел он, накрывая потной ладонью мою руку. – Чему же учили тебя селяне все эти годы?

– Оценивать жизнь с иной позиции.

Мне показалось или от моего холодного тона в глазах отца мелькнул страх?

Без предупреждения я отпустила пропитанный насквозь потом воротник рубашки. Как и отец когда-то, не дожидаясь, пока его маленькая дочь прекратит заходиться в кашле, задавал вопросы, ожидая правдивые ответы, так и я, наклонившись к нему и не обращая внимания на красноту его щек и повлажневшие от кашля глаза, спросила:

– Сумеешь продержаться, а, отец? Или слабоват для моего доверия? Начнем заново. Куда мы направляемся? Почему Эстера нет с нами?

– Ты не понимаешь. – Держась за горло, отец выпрямился и вздернул подбородок. – Все на благо семьи.

– Солги и договор о доверии будет расторгнут.

Вряд ли кто-то когда-либо видел Роберта Сильва в таком состоянии. Что за выражение завладело его лицом? Неуверенность?

Мое изумление было столь велико, что Невозмутимость Мертвеца вмиг вернулась на покой. Человек передо мной не был похож на того, кого я знала всю свою жизнь – уверенного господина, всегда держащего все под контролем. Что-то разбило оболочку, явив миру вязкое неприглядное нутро.

– Эстер там, где ему положено быть, – тихо проговорил отец.

– К сожалению, не вижу его здесь. Рядом с нами.

– Знаешь, Эксель, раньше твои волосы были как у матери…

– ОТЕЦ! Где, черт возьми, Эстер?!

Его губы задрожали. Он согнулся, словно собираясь распрощаться с не успевшим перевариться обедом, и обхватил голову руками.

До меня донеслось неясное бормотание:

– Я просто соблюдаю договор. Это в моем характере – соблюдать договор. Любой. Но тогда я обязан соблюсти и наш с дочерью договор. Дочь задала мне вопрос… Должен ответить на него правдиво…

О Первосоздатели, неужто он и правда тронулся умом?

Не собираясь больше бездействовать, я повернулась спиной к отцу, желая поскорее выбраться из повозки. Его слова – уже более четкие и осмысленные – поймали меня на полпути.

– Изначально я не был богачом. Как и твоя мать, я принадлежал к низшему слою этого мира – беднякам, день ото дня борющимся за выживание.

Отца больше не трясло. Спокойствие охватило его, восстанавливая обычное состояние. Он вольготно расположился на сиденье, выпрямил спину, в его взгляд вновь вернулась прежняя суровость. Он взял себя в руки и отбросил то, что смогло ослабить его – хоть и ненадолго. И я просто умирала от желания узнать, что же сумел побороть в себе этот единственный столь ярко сияющий для меня человек.

– Юный и бедный, проще говоря, обреченный с рождения. В мою юность во всей Утопии лишь наше Королевство Скорпиона предлагало для таких, как я, зверски заманчивую перспективу: шахты Крепости Изобретателя. Ни в то далекое время, ни даже сейчас никто из тех, кто проработал в шахтах, не сможет сказать, кто такой на самом деле этот Изобретатель. Но кому какое дело? Десять лет, состоящих из непрекращающейся добычи лилового порошка, цель использования которого известна одним только Первосоздателям, – вот славная судьба для любого бедняка Королевства Скорпиона. Ведь иное будущее сулило одну лишь смерть. А затем великий правитель удостаивал выдержавших сей тяжкий труд честью получить великие дары…

– Мне известна история твоего успеха. Не нужно пересказывать. Бесполезная трата времени. Я хочу знать, где…

– Тебе необходимо это услышать!!

Холодок пробежал по моему позвоночнику. Вспышка ярости? У отца? Где-то на краю разума зародилось плохое предчувствие.

– Десять долгих лет Лилианна, твоя мать, и я работали бок о бок. Мы были уже женаты, когда получили свою долгожданную награду. – Отец нахмурил брови и отвернулся от меня. – Клочок нетронутой земли недалеко от Витриоля.

После сказанного отец смолк.

Еще одно задание на сообразительность. Я разъяренно сжала в кулаке ткань платья. Как смеет он поучать меня даже сейчас, когда предчувствие ужаса так и витает в воздухе? Мы не на одном из его чертовых уроков!

Постойте-ка...

– Клочок земли?.. А деньги? Как же невероятная денежная сумма, которую ты получил в дар от правителя Азэлстана? Начальный капитал? С помощью него ты смог разбогатеть и… – Я подавилась словами, потому что увидела выражение лица мужчины, которому доверяла всю свою жизнь.

Вина, сожаление, страх. Вечные спутники лжи?

– Единственный дар, который получает человек, отработавший на шахтах, – это жалкий непаханый клочок земли, Эксель.

– Конечно же. – Я навалилась всем весом на край повозки, грозя выпасть из нее. – Ты и мама сумели довести этот жалкий клочок до ума, ведь так? Главное, полагаться на… свой интеллект. Да. Ты умный! И мама была умной! Я знаю.

Меня бросало то в жар, то в холод. Жалкий лепет, что воспроизводили мои губы, заставляли уши стыдливо гореть. Красивую сказочку – именно это я создавала прямо сейчас, заглушая доводы отточенного годами здравого смысла.

«Мамочка, папочка, они сильнее всех на свете, – пищал детский голосок внутри меня. –Они умеют все! Они сами добились всего!»

«Знание – это сила, полноценность сознания и вооруженность.– Грубый бас отца бился в черепной коробке, словно камень, оставляя глубокие вмятины. Когда-то он успешно заглушал никчемные детские желания вроде веселой возни с куклами или игры в прятки с Эстером. –Знания позволят тебе ясно оценивать поступки людей, их слова, взгляды, жесты. Твой главный противник – сама жизнь. Анализируй, Эксель. Анализируй или проиграешь войну с жизнью».

– Десять лет на шахтах Изобретателя. Дарована земля. Год спустя рождение Эксель Сильва. – Я монотонно перечисляла факты, как если бы просто считала от одного до десяти. – Семья Сильва проживает в ветхой хижине. Еще год спустя рождение Эстера Сильва. Семья переезжает жить в глубинку вдали от столицы. Итог: меньше двух лет на взлет от бедняка до богача. Невыполнимая задача, особенно, для тех, кто привык прогибать спину, а не работать головой.

– Твой вывод? – сухо спросил отец, словно мы действительно были на нашем с ним чертовом уроке.

– Богатство – результат незаконных действий или чей-то жест доброй воли. На роль преступника ты не годишься, в ином случае не стал бы отрабатывать положенный срок на шахтах. Значит, вмешался кто-то посторонний. У семьи появился покровитель. Какая-то столичная шишка решила поддержать бедную семью. Однако мы не в райских кущах, чтобы верить в искреннюю щедрость. Поэтому вам наверняка поставили условие. Помощь взамен… чего?

Прежде чем я успела осознать смысл того, что сказала, отец взвыл, будто раненый зверь. Я отшатнулась.

– Нет, нет, нет. – Крик отца полоснул мой разум острым клинком, вынуждая его истекать иллюзиями, терять их, как живительную кровь. – Ты сам говорил, что ни при каких обстоятельствах нельзя становиться должником кого-либо. Говорил, чтобы я держалась подальше от этой клоаки! От Витриоля! Должна быть сама по себе, надеяться только на себя!

– Эксель… – Отец опять терял самообладание. Его подбородок задергался.