Невеста для дроу. Поймать феникса (СИ) - Светлая Дарья Страница 15

После отправилась в гостиную и причесалась гребнем, также позаимствованным у Высочества. На миг я задумалась, чем собрать волосы, которые вчера изрядно мешали мне выполнять работу.

Была мысль укоротить немного один из шнуров, которым были подвязаны шторы, но я не могла быть уверена, что мне за это тоже что-нибудь не укоротят. Поэтому я отрезала полоску ткани от нижней юбки и заплела косу.

После сходила за завтраком, принесла в спальню все необходимое для умывания и наконец подошла к кровати.

Мой мучитель спал на спине, укрытый одеялом лишь до пояса. Его иссеченная шрамами грудь мерно вздымалась.

В комнате было довольно прохладно, но принц, несмотря на знатность рода, явно был не из неженок. Рядом на прикроватном столике лежал пояс с кинжалами. Смотри-ка, и не боится, что человеческая шпионка с засекреченной памятью его зарежет!

Я пробежалась взглядом по мощным плечам, кубикам пресса, длинным густым волосам, разметавшимся по шелковым подушкам.

Красивый, хоть и отличается от человека. Без шрамов был бы вообще безупречен. Даже будить не хочется. Когда он бодрствовал, меня особенно пугали его глаза, но не из-за янтарного тигриного цвета. В них светилась жестокость пострашнее звериной.

Тигр свиреп, но лишен ненависти. Он убьет тебя, чтобы съесть и выжить самому.

Меня же несправедливо мучают за поступки других, но ведь это не я убила мать принца!

Однако, если подумать, Майнолину тоже пришлось несладко. Помимо потери матери, которую он, возможно, видел лично, его изгнал собственный отец. Думаю, седьмому принцу было тогда одиноко. Прочие принцы по-прежнему жили во дворце, сослали только его. Должно быть, он чувствовал себя отверженным, оказавшись вдали от дома, лишенным поддержки и любви.

Кто знает, что довелось ему пережить в этом изгнании, недаром же все его тело покрыто шрамами. Моя память подсказала: в первые дни после ранения хороший целитель может сделать так, что следов на теле не останется. Значит, ему не очень-то стремились оказать помощь.

Шринар Диирн была любимой женщиной повелителя, а значит, седьмое Высочество явно в немилости у королевы.

Ему неоднократно причиняли боль, и теперь он сам причиняет ее другим.

Как же мне подступиться к этому зверю? Мне нужно его расположение, чтобы он немного ослабил поводок и я смогла увидеть других принцев, указать Хамарре нужного и получить свободу. Попытаться проявить заботу, чтобы смягчить его? Но он же совершенно невыносим!

– Ваше Высочество, уже утро… то есть вечер! Пора вставать! – произнесла я, возвысив голос и подойдя на такое расстояние, чтобы Майнолин не мог дотянуться до меня рукой. Кто знает, в каком настроении он проснется?

– Ваше Высочество, проснитесь!

Тигриные глаза открылись и внимательно уставились на меня, словно пытаясь сообразить, кто я и чего хочу.

Принц сел, провел рукой по волосам, отбрасывая длинные пряди за спину, и более хриплым, чем обычно, голосом приказал:

– Помоги мне сесть удобнее.

Я приблизилась, чтобы прислонить к изголовью кровати две подушки, на которые откинулся темный эльф.

Следующим было требование принести завтрак.

Я отправилась в гостиную, чтобы переместить расставленную на столе снедь обратно на поднос и принести вредному ушастому.

Майнолин быстро поел, умылся и, бросив через плечо:

– Иди за мной! – направился в гардеробную, чтобы я помогла ему облачиться в парадное одеяние.

Штаны, рубаха, сверху кафтан, разделяющийся от пояса на пять длинных клиньев: два сзади, два по бокам и один спереди. Поверх всего этого седьмой принц надел пояс с парадным оружием и длинную жилетку. Выглядел он замечательно. Фиолетовый и черный с золотой вышивкой ему определенно шли.

– Ты когда-нибудь видела казнь? – вдруг спросил дроу.

– Нет, Ваше Высочество, и, с вашего позволения, не хотела бы ее видеть, – произнесла я, искренне полагая, что Его подозрительное Высочество сделает все мне наперекор.

– Тогда тем более нужно взять тебя с собой. Идем!

Принц прошествовал к выходу, и я проследовала за ним. Я должна встретиться со жрицей.

Дорога до места казни была недолгой: мы пересекли хрустальный мост, связывающий башню с основным зданием, а за территорией дворца прошли через несколько порталов.

Вид камня с полукруглой выемкой и бурыми разводами старой крови, которые никто не удосужился убрать, подсказывал мне, что казнить жрицу собираются через отсечение головы.

Место казни располагалось на небольшом возвышении, к которому вела вырубленная в камне лестница.

Ближе всего к плахе стояло королевское семейство почти в полном составе. Все наложницы и принцы были здесь, на окруженной стражей площадке, не хватало только королевы.

За оцеплением в окружении личной охраны стояли аристократы, а дальше простой люд. Самые дорогие места в первом ряду? Неужели дроу так нравятся кровавые зрелища?

Принц встал рядом с братьями и обменялся с ними церемонными приветствиями.

Толпа, доселе негромко гудевшая, как пчелиный улей, умолкла и расступилась: к месту казни, восседая на черном лалиске, чинно ехала королева.

За Ханбрин шествовала свита: несколько служанок и два десятка воинов, среди которых особенно выделялся их командир. Его волосы были не обрезаны и лишь частично заплетены в сложные косы, но ошейника на нем не было. Пока я раздумывала, раб это или нет, процессия приблизилась так, что, выглянув из-за плеча седьмого принца, мне удалось хорошо рассмотреть королеву дроу.

На сей раз повелительница напоминала не средневековую вдову в траурных кружевах, а скорее ожившую мечту мазохиста.

Платье сменили облегающие брюки и фиолетово-черный корсет, зашнурованный вместо тесьмы тонкой цепью. Дополняли этот наряд свернутый кольцом кнут, висящий на поясе, и угольного цвета плащ.

В ее ушах покачивались крупные золотые серьги. Как и в прошлый раз, голову повелительницы темных эльфов украшал венец с рубинами и аметистами.

У Ханбрин был острый подбородок, пухлые губы, накрашенные черной помадой, белые тонкие брови с капризным изломом, прямой аккуратный нос и алые глаза с миндалевидным разрезом.

Длинноволосый командир охраны помог королеве спешиться. Однако после он не присоединился к прочим стражам, продолжая следовать на полшага позади Ханбрин к небольшому каменному трону, на который чья-то заботливая рука уже уложила черную бархатную подушку. Королева села, и длинноволосый воин встал за спинкой трона.

На площади установилась тишина. Я не сразу поняла ее причину, но потом увидела, как по проходу сквозь толпу ведут жрицу. Я ожидала увидеть сломленную женщину в какой-нибудь потрепанной рубашке до пят, но Урда выглядела иначе.

Ее торс едва прикрывали нити паутины, настолько толстые, что я внутренне содрогнулась, представляя, какого размера должен быть паук, чтобы создать их.

Это ужасное кружево охватывало почти весь торс жрицы, оставляя свободным живот, а также служило набедренной повязкой, которую дополнял пояс с пришитым к нему сзади длинным шлейфом из темно-красной ткани.

Парные браслеты на руках и лодыжках, а также полумаска, закрывающая лицо жрицы, сияли красной эмалью и золотом. К браслетам на руках крепилась накидка из паутины, что летела за Урдой, словно не знающий покоя призрак.

А когда жрица приблизилась, я прикрыла рот рукой, чтобы не закричать. Ведь длинные корявые ветки, заткнутые за пояс этой дроу и свисавшие до колен, на самом деле были шестью паучьими лапами. И они шевелились!

На ногах Урды сияли тускло-фиолетовым цветом антимагические оковы, но она шла властной, уверенной походкой, гордо держа голову и распрямив плечи. Даже звон цепей на ее ногах звучал как лязг боевого оружия. Королеве со всем ее пафосом было далеко до этой эльфийки.

Внезапно Урда резко остановилась. Один из стражей, шедших позади, с силой ударил ее древком копья в спину, заставив упасть на колени. Он крикнул, чтобы приговоренная шла быстрей, если не хочет, чтобы ее волокли по земле привязанной к лалиску.