Полёт совиного пёрышка - Арина Предгорная Страница 15

Как же я жалела в этот миг о так и не проснувшейся силе! О мёртвом источнике, бесполезных в устах не-мага словах-заклинаниях! Так жалела, до жгучего покалывания в кончиках пальцев. Ему нужен хороший маг. Если в его Альнарде, далёком, укрытом за цепью высоких гор, сконцентрирован высокий процент одарённых, надо во что бы то ни стало убедить жалеющего себя упрямца лететь домой и искать того, кто поможет! С бескрылым позором, думалось мне, можно разобраться потом, сначала надо избавиться от птичьего облика. Или искать другой способ, как без магии увидеть скрытое от простого человеческого глаза… Я легко вызвала в памяти образ маленького сычика: с виду самая обычная совушка, настоящая. А Рене провёл пятернёй по подсыхающим отросшим прядям и впился в меня требовательным взглядом.

– Дэри, прошу тебя: не пытайся наугад вытаскивать из этого чучела перья.

– Не буду, – заверила я, примирительно выставив перед собой ладони. А глупый, глупый, отупевший от бесконечного приёма зелий мозг отчаянно искал выход. – Но и оставить всё…вот так – нельзя!

– Нельзя, – простуженным эхом согласился сыч. – Но я пока не придумал ничего стоящего. Просто… когда вернётся эта бесполезная мелюзга, не трогай, ладно?

И я ещё раз подтвердила данное ему слово основательным кивком.

– Погоди… но сыч время от времени роняет перья, я сама видела! Даже подобрала несколько и сохранила.

– Это не считается, среди оброненных таким образом перьев заговорённых не бывает. К огромному моему прискорбию, – он искривил тонкие губы в недоброй ухмылке.

– Откуда тебе известно об условии снятия заклятья? – вспомнила я ещё один просящий пояснения момент.

В первую нашу беседу Рене говорил, что немалую часть времени находился без сознания: похитили человеком, пристроили в цирк уже птицей. И имперского, если я правильно поняла, он тогда не знал.

– Из разговора владельца цирка, Фитри, с одним человеком, – хмуро бросил Рене.

Я держала пальцы одной руки на покалывающем, зудящем запястье второй. Несмотря на тепло в спальне, пальцы сковало холодом, и этот холодок унимал нервное жжение. Взглядом поторопила медлившего с рассказом сыча. Он вернулся в удобное кресло напротив, скрестил на коленях руки, а я невольно снова задела взглядом темнеющую вязь браслета на его исхудавшем запястье. Может, всё-таки там осталась не невеста, а жена? Я не обладала знаниями о брачных обычаях, принятых у этого народа, но браслеты носят не только в Роумстоне.

– Фитри водил самые разные знакомства… А ещё он любил хвастаться своей коллекцией птиц. Тот гость… они много говорили, много выпили. Циркач показал ему филина и меня. Из филина Фитри потом… сделал чучело… На меня тот человек смотрел очень внимательно, а потом спросил, знает ли Фитри, кого держит в корзинке.

– Он был магом? – уточнила я и без того очевидное.

– Полагаю, что так. А я тогда уже немного понимал вашу речь… сидел под крышкой, слушал.

Я обхватила себя руками.

– То есть… он рассказал владельцу цирка, что среди его птиц… заколдованный человек? А те перья? Он ведь мог распознать их?

– Да. Фитри интересовало, обратимо ли заклятье, и тогда тот тип сказал о пере, возвращающем облик. Прежде поведал о том, которое убивает.

– Но… – я снова и снова безуспешно пыталась увязать всё, что узнавала от Рене. – Получается, тот маг мог расколдовать тебя! Он же видел!

Сухой сосредоточенный кивок.

– Видел, мог. Сказал, что не станет вмешиваться в… – Рене пристально посмотрел мне в лицо, явно сомневаясь, говорить ли дальше. Дёрнулись уголки губ и он отвёл тыквенно-жёлтые глаза. – В чужой процесс наказания. Больше никаких пояснений не дал, уходя, заверил едва стоящего на ногах хозяина, что обо мне никому не расскажет.

– Какого наказания?..

Видеть в заморыше-Рене отпетого преступника никак не выходило. Впрочем, что я об этом знаю! Судить по внешнему облику о людях пустое занятие.

– Не знаю, – раздосадованно дёрнул плечами сыч.

***

Глава 5.2

Я подавила жгучее желание потереть глаза, а он потянулся к блюду с оставшейся на нём приличной порцией еды, но после недолгого замешательства убрал руки назад.

– Нет, пожалуй, я лопну, – негромко сообщил Рене в пространство, и громче, для меня: – Не знаю, Дэри. Мне известны случаи, их всего несколько, о заточении людей в животных или предметы мебели, интерьера против их воли. В качестве наказания за совершённые деяния. Эти случаи редки и горячо осуждались в нескольких государствах, выступающих за более гуманные способы наложения наказания. Нашим правителем, к слову, это категорически запрещено, такое колдовство само относится к нарушениям и жестоко карается.

– Императором тоже, – эхом подхватила я. – Прежде такой вид казни в Роумстоне существовал; человек долго оставался… условно жив, но постепенно сходил с ума. После обратного превращения никто не вернулся к нормальной жизни, да и жизни той оставалось всего ничего.

И я невольно посматривала на долговязую фигуру сыча, на его хмурое лицо, ища признаки безумия. Признаки не обнаруживались, либо мне очень хотелось в это верить.

– Я не сомневаюсь, что в этого воробья меня затолкали незаконно, – продолжил Рене, переплетая пальцы. – Но не знаю, кто и почему. Я уже говорил. Единственная ниточка – Блор, но он лишь исполнитель.

– Тем более надо дать знать о тебе твоим близким! Они могли бы помочь распутать этот клубок тайн, либо нанять человека, умеющего эти тайны добывать… Не смотри на меня так! Лучше скажи: может, кто-то хотел через тебя причинить вред твоей семье? Лишить…не знаю, власти, положения в обществе, что-то отобрать?..

Рене, вновь и вновь расплетая и сплетая пальцы, смотрел на меня из-под высохшей, слегка вьющейся чёлки.

– У меня нет предположений на этот счёт, – сказал он с такой интонацией, что я немедленно засомневалась. – Я склонен верить в ошибку, нежели в хитроумный заговор.

– Ошибку?! К