Принц-ворона (СИ) - Петровичева Лариса Страница 16

Дэвин прекрасно понимал, что именно об этом будут говорить. Что самый могущественный темный маг потребовал себе жертву. И таких жертв еще будет очень и очень много. Такова природа темных магов, они не могут без крови. Те, кто так рассуждает, совершенно ничего не знают о природе магии, зато они очень настойчивы и убедительны. И им верят — как поверили в то, что Дэвин растворил любовницу в меду.

Во рту сделалось горько.

Из-за деревьев выбежала Джемма в компании Артура, и Дэвин невольно вздохнул с облегчением. Вот она, живая и здоровая. Все хорошо. Джемма подбежала к нему, схватила его за руку, словно тоже за него боялась, чего, конечно, и быть не могло, — и тут посмотрела на мертвую и ахнула, зажав рот ладонью.

— Ваше высочество… — растерянно повторил молодой слуга: Дэвин заметил его только сейчас и понял, что это именно он не дал ему упасть возле выхода из щели в пространстве. — Что же делать-то?

Дэвин невольно ощутил, как в голове копится гневная тяжесть.

— Полицию вызывать, что! — рыкнул он.

Одна из баб всхлипнула и проговорила:

— Так нет у нас полиции, батюшка! Откуда же ей взяться-то! У нас места тихие, лиходеев отроду не было! Особенно таких губителей…

Ну конечно, как он мог забыть. Этот регион всегда был глухим медвежьим углом. Ни полиции, ни охранных отрядов, ни инквизиции — а зачем? Бегать по лесу за медведями? Зажимать крестьянок по углам? С этим местные и сами прекрасно справляются, им помощники не нужны.

— Боюсь, с этим придется разбираться именно нам. — Артур, который по-прежнему был спокоен и невозмутим, деловито обошел Дэвина и Джемму, присел на корточки рядом с покойницей и со знанием дела принялся изучать ее рану.

Со стороны поселка подбежала стайка девушек, увидела покойницу и будто споткнулась о невидимую преграду. На Артура смотрели с суеверным испугом. Наконец он выпрямился и уверенно произнес:

— Нет, это не медведь, не болотонская крысь и не какое-то другое животное. Дело человеческих рук.

— Может, нечистая сила, батюшка? — подала голос одна из баб. — Та, которая эти пакостные знаки малюет? Бисы какие аль кто? Откуда же у нас взяться такому лиходею?

Артур отрицательно качнул головой.

— Нет. У нечистой силы нет ножей. А это, — он махнул рукой в сторону окровавленного горла, — похоже на работу скальпеля.

Услышав незнакомое слово, люди уставились на Артура так, словно наступал конец времен и невиданный скальпель был его предвестником. Он вздохнул, вынул из кармана белоснежный платок и принялся оттирать пальцы. Дэвин вскользь подумал, что именно за это Артура и не слишком-то жалуют в научных кругах: он относился ко всему лишь как к объектам исследования. Не трепетал и не жалел ни людей, ни животных.

— Я могу посмотреть. — Дэвин обошел тело и добавил: — Так работают нюхачи в полиции, следы еще есть.

Это вызвало прилив воодушевления у собравшихся — на Дэвина смотрели, как на героя: не того, о ком вдохновенно врут газеты, а настоящего, который сейчас найдет душегуба и открутит ему голову всем на радость.

— Посмотри, батюшка!

— Помоги, сделай милость!

— Век будем за тебя бога молить!

Джемма смотрела на него с ужасом и надеждой, и почему-то Дэвину стало тепло и очень легко.

Он прикрыл глаза. Сейчас надо было сосредоточиться и отстраниться от мира — от этих людей, их голосов, звуков и запахов, от красок и воздуха — и поймать едва уловимые течения магических полей, которые отнесут его на несколько минут назад и покажут то, что здесь произошло.

Его толкнуло и, подхватив, подняло над землей. Дэвин открыл глаза: сад и лес казались кусочками смятой зеленой ткани, его дом и поселок выглядели рассыпанными обломками детской игрушки. Под ногами мелькнуло что-то белое, растрепанное — Дэвин с удивлением понял, что это было облако.

Магические поля в столице были похожи на тоненькие лоскутки — а здесь это были огромные длинные полотна, и Дэвин закачался на них, как в колыбели. Они обняли его с тем теплом, которое могло принадлежать только материнским рукам: Дэвин не знал его, но понял, что это оно и есть.

Это была исконная магия здешних земель — та, которая возникла задолго до того, как первые предки людей спустились с деревьев. Магия вышла из древнего моря, что лежало когда-то на месте болот, магия выплыла из глубоких ходов в земле, проложенных давно вымершими драконами, магия…

Воздух разрубило хриплое карканье. Дэвин увидел огромные крылья, которые раскрылись справа и слева, и какое-то время в мире была лишь густая тьма.

— Все склонятся пред Вороньим королем, — прошептал Дэвин и не узнал своего голоса. — Все склонятся пред Вороньим королем. Все…

А потом он увидел девушку — невинную деву, чья кровь должна была напоить его, воскресить его, поднять его. Сверкнули серебряные когти, обагряясь красным. Над мертвой девушкой заструились дымные пряди черного тумана, подсвеченные пролитой кровью, и крылья захлопали, унося Дэвина вверх. Вороний король испил жертвенной крови и удалился.

Дэвин не сразу понял, что уже не летит над лесом и садом, а стоит в траве рядом с телом убитой девушки. Все смотрели на него, разинув рот. Во взгляде Джеммы плескался страх. Лицу было горячо и мокро — Дэвин слепо провел ладонью по щеке и увидел кровь, она струилась тонким ручейком из рассеченной брови.

Все правильно. Иногда магия причиняет боль — особенно если ты лезешь туда, где тебя не ждут. Сегодня она разбила ему бровь — так, поиграла. А могла бы лишить глаза.

И еще — это было странно, это было почти нелепо, но сейчас Дэвин чувствовал себя осиротевшим. Он в очередной раз пронзительно, до боли в груди ощутил себя покинутым ребенком. Сила, которая подняла его над лесом, обогрела его и ушла. Он остался один. Его испытали и сочли недостойным тепла и любви.

Он давно не чувствовал такого глубокого одиночества — несмотря на то, что рядом были Джемма и Артур.

— Это была магия, — глухо произнес Дэвин. — Темная, изначальная магия. Она прикрыла того, кто ее убил, и я не рассмотрел его.

Бабы снова принялись всхлипывать. Дэвин вдруг почувствовал прикосновение — это Джемма взяла его за руку. Стало немного легче. Одиночество, стиснувшее его горло, разжало пальцы.

— Все! — Голос, разлетевшийся над садом, был визгливым, режущим уши. — Все склонятся пред Вороньим королем!

Дэвин обернулся и сперва не понял, кто это визжит. Голос был не мужским и не женским, и существо, которое дергалось за деревьями, тоже не было похоже ни на мужчину, ни на женщину. Растрепанное, бесформенное, оно то подпрыгивало, то принималось кататься по траве, то вдруг высовывало из своих пестрых лохмотьев длинные сухие руки и принималось размахивать какими-то лентами. Когда существо зазвенело колокольчиками, которые извлекло из лохмотьев, то Дэвин понял.

— Шаман, — сказал он, и Артур согласно кивнул.

— Да. Шаман. Их уже мало осталось.

— Шаман, ваши милости, — подтвердил парень с садовыми ножницами. Дэвин обернулся на него: парень поклонился и добавил: — Прошлой зимой с ним болезнь приключилась, ну вот так и вышло. Воспаление мозга. Едва не умер, а теперь духов видит.

Шаман тем временем выкатился из-за деревьев и приблизился к мертвой. От него так и брызгало невидимыми искрами магии. Дэвин всмотрелся и, выждав момент, сумел схватить шамана за волосы и запрокинуть его лицо к небу.

— Ай, пусти! — прокричал шаман молодым и совершенно разумным голосом. Причитания по поводу Вороньего короля тотчас же прекратились.

«Все правильно, — подумал Дэвин. — Это конфликт магических полей, моего и его».

— Как тебя зовут? — спросил он.

Если стереть с лица грязь, то он, пожалуй, пришелся бы по вкусу столичным барышням. Аккуратные черты лица, ровные зубы, хорошая кожа… Дэвин ощутил непривычную для себя жалость. Может, сейчас этот парень работал бы в саду, не случись с ним это несчастье.

— Аймо… — выдохнул шаман и взмолился: — Пустите, жжет! Ай, жжет! Пустите, я ничего не сделал!