Елена Васильевна меняет профессию (СИ) - Ди Мельпомена Страница 16

— А что с ней? Как и обещал нам Андрей Иванович, бывшая боярыня к власти не имеет отношения. Так что, род её и её брата не возвысится ныне.

— Да разве же можно из Великой княгини делать наложницу?

— А чего бы и нет? Чай сама вроде не против! — боярин заржал и хрюкнул.

— Не против? Слыхивал я, как государь император Елену Васильевну силком в свои палаты волок! Кричал, говорят — жуть!

— Да ты посмотри на эти довольные мины! Судя по их состоянию, не дрались эти двое в великокняжеских палатах этой ночью!

— Нам-то что? Пусть делают что хотят. Род Глинских унизили, чего вам ещё надо? Род Челядниных и Оболенских чутка возвысили, а не сильно, судя по тому, что государыня императрица не сидит подле мужа своего. Да и Ванька Оболенский в ссылку отправлен…

— Елена Васильевна хоть и вдовствующая Великая княгиня, а всё же наложница! Уместно ли ей теперь на троне византийских императоров сидеть?!

— А почему бы и нет? Раньше же сидела и это тебя не смущало. К тому же Елена Васильевна мать наследников. Хоть и наложница теперь…

— Что люди скажут?

— Да, кому какая разница…

— И то верно…

— На Руси существует ещё обычай передачи женщин и их детей по наследству — от одного брата к другому. Вот отец Елены Васильевны свою семью передал брату и ничего.

— Так Михаил Глинский не делил ложе с княгиней Анной!

— Может и зря… не делил-то…

Я в спешке поклонилась императору и чуть ли не со слезами на глазах покинула Грановитую палату. Так стыдно мне ещё никогда не было! Это унижение я никогда не забуду! Так и знай Елена Васильевна! Не забуду!

Я вошла в свои новые покои и начала громить всё, что попадалось мне на глаза. Недоеденный завтрак полетел в стену, кувшин с водой в открытое окно, куча новых платьев и украшений были затоптанными моими ногами. Слёзы лились из моих глаз и никак не могли остановиться. Внутри была буря из ненависти, зависти и гнева! Хотелось убивать!

— Вон! Вон! Пошли все вон! — кричала я на девок, вбежавших на шум.

Когда ничего целого в палатах не осталось, я опустилась на пол и прижалась головой к полу. Но всхлипы и рыдания не приносили мне облегчения. Елена украла у меня мужа! Украла у меня трон! Что? Я первая начала? Неважно! Великая княгиня пошла против меня! Пошла против своей императрицы! Залезла в штаны к Андрею! А ведь я ношу наследника! Как?! Как они могли?! Как могли со мной так поступить?!

Глава 9. Птицы сильны крыльями, а люди дружбой

2 июня 1527 года. Елена Васильевна.

Я шла с заседания Боярской думы не в самом лучшем настроении. Да, Андрей Иванович меня приблизил к себе, хоть и в качестве наложницы, и всё же приблизил. Титула Великой княгини не лишил, даже позволил продолжать реформаторскую деятельность. Но Агриппина, словно ложка дёгтя в бочке мёда. Зачем-то припёрлась на заседание, вынужденно выслушала о себе нелицеприятные вещи от перешёптывающихся бояр, и чуть ли не в слезах убежала в свои палаты. Я в тот момент испытала испанский стыд и жалость. Мне стало очень неловко.

Несмотря на то, что императрица вчера вытворяла, я не могла на неё злиться. Она — глупый ребёнок, обладающий большой властью, с которой не знает что делать. Причины её порывистых поступков мне понятны, когда-то я была не лучше. И не важно, что тогда мне было десять лет. Это сути не меняет. Василиса запуталась, ей больно. Мне не то чтобы её жалко, мне несколько обидно за вселенку. Её в таком нежном возрасте вытащили из привычной тепличной среды и засунули в средневековую тётку без перспектив на будущее. Как по мне, девушка справилась неплохо. Прошёл год, а Василиса уже имеет сына-наследника русского престола и ждёт ещё одного малыша, также от государя императора. В материальном плане попаданка себя обеспечила, но вот в душе её хаос. Справится ли девушка сама? Осилит ли?

— Как государыня императрица? — задала я вопрос служанке Агриппины Фёдоровны, как только подошла к дверям своих бывших покоев. Было непривычно стоять у дверей помещения, в котором я жила этот год на правах хозяйки.

— Государыня не желает никого видеть и не хочет ни с кем говорить, Великая княгиня, — вежливо, но отстранённо ответила служанка.

Я кивнула и ушла в соседние покои, чтобы привести мысли в порядок и морально подготовиться. После чего отдала несколько распоряжений, написала несколько строк на пергаменте и уверенной поступью отправилась к императрице. Постучала в дверь, предварительно отослав лишние уши. Не удалось только стражу убрать, те не могли покинуть свой пост без приказа Андрея Ивановича.

— Агриппина Фёдоровна… давай поговорим.

— Уйди прочь! Уйди! — за дверью раздался утробный рык моей бывшей боярыни. — Ненавижу тебя! Ненавижу!

Я глубоко вздохнула. И как быть в такой ситуации?

— Василиса, прошу, давай всё обсудим. Я не враг тебе, пойми это.

Дверь резко открылась, и меня буквально втащили внутрь великокняжеских палат.

— Говори! — кричала в бешенстве вселенка. Её причёска растрепалась, платье помялось. Кругом царил хаос из разбитых и сломанных вещей.

— Василиса, не злись на меня. Я сама не ожидала, что Андрей меня в постель уложит и с собой на заседание Боярской думы позовёт.

— Так я тебе и поверила, лживая дрянь!

— Андрей Иванович узнал о том, что я отдала приказ убить его брата, что ты при том участвовала. Тебя, однако, он сделал императрицей, а меня наложницей, брата твоего в ссылку отправил. Не находишь, что мы легко отделались?

— Я ношу наследника! А ты, грязная подстилка, решила со мной побороться?

Я возвела очи к потолку и попыталась успокоиться.

— Это не так, Василиса.

— Ты украла у меня Андрея! Украла у меня мужа!

— Ты за моей спиной крутила шашни с Василием Ивановичем, после с его младшим братом Андреем Ивановичем, умудрилась от обоих государей понести. С моей стороны, прошу заметить, претензий не было. Я вчера чуть головы не лишилась, стала наложницей. Думаешь, мне всё это в радость? Моя репутация разрушена окончательно и бесповоротно.

— Будто тебя эта репутация вообще хоть когда-то волновала! — фыркнула Агриппина, словно недовольный ёж.

— Ты любишь Андрея? Ответь мне, только честно.

Императрица в упор на меня посмотрела. Её крупные ресницы обрамляющие красные глаза дрожали.

— Разве это имеет значение?

— Так да или нет?

— Да. Люблю. Он мой муж, он отец моего будущего ребёнка. И я не собираюсь делить Андрея с тобой! Даже не надейся!

Я засунула руку в карман и достала небольшой пузырёк. Открыла колпачок и поднесла к губам.

— Позаботься о моей дочери, Василиса. И прости меня…

Одним залпом я выпила содержимое пузырька и погрузилась во тьму.

2 июня 1527 года. Агриппина Фёдоровна.

Разговор с Великой княгиней не задался. Я была зла, а спокойная манера речи Елены только ещё сильнее меня раздражала. Неожиданно вселенка достала из кармана пузырёк и выпила тот одним залпом, после чего свалилась навзничь. Изо рта молодой женщины вытекла красная струйка крови. Я свалилась на пол и начала трясти Великую княгиню, но та не реагировала.

— Очнись! Очнись!

В голове моей был бардак. Появился сильный страх. Что, если эта дура умрёт, а обвинят во всём меня?!

— Проснись! Да проснись же ты, самоубийца недоделанная!

Из глаз катились крупные слёзы отчаяния, мир словно бы стал в тысячу раз чётче. Я видела каждую деталь окружающей меня реальности. Елена была бледна и мертвецки спокойна, лёжа на ковровом покрытии. Она умерла? Что теперь будет? Елена бросила меня? Отдала мне власть и мужа? Я счастлива? Я хотела этого? Мысли ураганом метались в моей голове.

— Пожалуйста, не уходи! Не уходи! Мне страшно, не оставляй меня одну!

Я трясла Великую княгиню и неожиданно моя коленка упёрлась в левый карман вселенки. Я нащупала что-то твёрдое и тот час же вытащила находку на свет. Очередной пузырёк, только этот перевязан тканью. Так, а это что? Записка? Две записки.