Молись, королева! (СИ) - Муравьева Ирина Лазаревна Страница 16

Тонкие губы Сэта на секунду скривились. По этикету слева от венценосной особы всегда стояла фаворитка. Но лорд тут же замял выражение лица, сладко улыбнувшись.

— Дела вызвали меня в подчинённый правлению отца город. Я не мог оставить своих людей.

— Похвально, — мягко сказала Майя, — Но это не объясняет вашего маленького сюрприза этим вечером.

— Я прошу прощения, если напугал вас, ваше величество, — все так же сладко мурлыкал Сэт, — Я лишь увидел вас сегодня на карнавальном шествии. Я имел честь быть Вальтером…

Майя слегка вздрогнула. Так вот кто смотрел на нее из-под золотой маски!

— …и, увидев вас, немало удивился. Вечером я лишь решил проверить свои догадки. Узнать, вы ли это. И если вы, то, как вы сами изволили выразиться, сделать маленький сюрприз.

— Сюрприз удался, — холодно улыбнулась Майя, — Хотя я больше удивляюсь, как быстро вы смогли перевоплотиться из бога в осла.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Все еле сдержали улыбки. Сэт так же сделал вид, что оценил шутку. Стоя на коленах, тело его начинало болеть. Но приказа встать не было. Ровно как и не убрал рыцарь своего клинка.

— Боюсь ваши люди напали на нас, ваше величество, просто не оценив маленькой шутки. Я был бы благодарен, попроси вы их убрать оружие.

— Мои люди призваны защищать меня, а не оценивать придворный юмор. Впрочем, мы уже достаточно повеселились. Авери, дайте распоряжение убрать мечи.

Авери коротко кивнул Майе. И затем дал своим людям условный жест, означающий убрать мечи, но быть на чеку.

— Вы можете подняться, лорд Сэт, — все тем же ровным голосом произнесла Майя.

Лорд в ослиной шкуре грациозно встал с колен.

— Благодарю, ваше величество, — произнес он.

Снова согнувшись он хотел поцеловать Майе руку, но та убрала ее.

Заметив это, Сэт не смог сдержать неприятной ухмылки, но уже через секунду лицо его выражало полно подобострастие.

— Ваше величество, — мягко произнес он, — Коли дороги свели нас в Бермуте, то позвольте пригласить вас на бал во дворце моего друга Эстибальда Бермутского. Это бал маскарад, и он посвящен последнему дню праздника урожая. Я буду почтен, если вы окажите мне честь своего присутствия.

Майя посмотрела на лорда Сэта с легкой полуулыбкой, прежде чем ответила "Благодарю за приглашение, лорд".

И только Рональд видел, что глаза Майи нисколько не улыбались.

Лорд Сэт рассыпался в поклонах, затем, кивнув "коту" и "гусю", вышел из Серого Дятла на улицу, где его уже ждал "сбежавший пес" с дюжиной воинов в придачу.

Сэт что-то сказал ему, и они удалились по узким улочкам города. Праздник был окончен.

Глава 24

Тем временем в оплоте, в огромной "рыцарской" библиотеке, содержащей сотню стеллажей и более тысячи книг, сидел в алом бархатном кресле человек. По сравнению с величественными колоннами, подпирающими своды библиотеки и мощными рыцарскими доспехами, украшавшими ее, человек был удивительно мал. Плечи его были опущены вниз, и он щурил глаза, пытаясь разобрать в полутьме догорающего камина буквы письма, лежавшего перед ним.

Письмо это было коротким. Написанным мелким заковыристым и до боли знакомым подчерком. Сегодня днем его принес гусельник- самая быстрая и умная из птиц, водившихся в королевстве.

"Георг, — говорилось в письме,-

Сегодня днем мы прибыли в Берман. Ты знаешь, как не люблю я этот грязный город, но все же именно я настояла на путь через него, чтобы иметь возможность отправить тебе весточку.

Майя ведет себя умничкой, хотя роль ее не из легких. Но отряд уже очарован ею, и я думаю, эти люди пойдут до конца за своей королевой.

Безусловно, сегодня мы ожидаем визита лорда Сэта. Я знаю, что этот напыщенный мальчишка не устоит перед возможностью отличиться в рядах "друзей" твоего сына. Поэтому, боюсь, совет лордов может остаться при одном пустом кресле. Прости, Георг, если все выйдет именно так."

Прочтя эти строки, король усмехнулся. Действительно: Валери никогда не начинала бой первой, но, если кто-то задевал ее, она так же не бросала слов на ветер.

А письмо шло дальше:

"Не знаю, смогу ли я еще отправить тебе весточку. И даже не надеюсь на твой ответ на это письмо. Но знай: все, что я делаю, я делаю ради нас.

Навеки твоя,

Валери"

Георг сложил письмо пополам и начал кормить им пламя свечи, стоявшей на столе. Затем откинулся в кресло и поднес пальцы к вискам, слегка помассировав их.

Валери…

Как же он любил ее тогда…

Более чем двадцать пять лет назад.

Валери встретилась на пути Георга поздно. Слишком поздно, как он сам считал. Хотя на тот момент ему было всего двадцать четыре, Георг уже был женат на Агнессе. Страна, как и сегодня, с нетерпением ждала наследника.(Впрочем, люди, как развлеченья, всегда ждут одного из двух: либо рождения нового монарха, либо смерти старого) Но душа юного Георга не лежала к жене. Сколь ни мила была Агнесса, с ее тяжелыми косами и карими глазами, что-то уже тогда отпугивало в ней мужа. И если это было и не предчувствие беды, то уж точно и не любовь.

Семейная жизнь была притворной. Приторно-сладкой, и от того еще более противной.

Появление новой фрейлины королевы вызвало оживление при дворе. Говорили, что это давняя подруга Агнесс. Что вместе девушки учились в закрытом пансионе при монастыре. Но никто не предупреждал Георга, насколько прекрасна юная герцогиня Терпан.

Ясные голубые глаза, тонкий шелк золотых волос, идеальные черты лица…Можно было подумать, что Валери ангел во плоти. Но в глазах таился озерной огонек, волосы Валери закалывала вверх, чтобы они не мешали при верховой езде или поединках на мечах, а идеальное личико принимало то насмешливое, то упрямое выражение, выдавая человека с умом и характером.

И Георг пропал.

Он готов был отречься от трона. Бежать из страны. Быть последним нищим- и все это только ради того, чтобы быть рядом с ней.

Но, как говорил сам Георг, было уже слишком поздно.

Агнесс забеременела. Король-отец, поглощенный властью, объявил сына умалишенным и приказал заточить того в монастыре. Пришлось защищаться, и итогом той битвы должна была стать либо смерть Георга, либо отход от дел его отца.

Георг, вызволенный из заточения его друзьями, встал с мечом во главе той части армии, что перешла на его сторону. И Валери была подле него.

Однако, у всего есть конец. Георг победил. Теперь на нем была судьба страны и будущий ее наследник. Оставить трон стало невозможным. Ровно как и оставить крошечного ребенка, рожденного не по любви от не милой жены.

Георгу пришлось принимать решения. И он выбрал корону. Своих людей. Свою страну. Наследника. Валери поняла и приняла его выбор. Она все еще была рядом. Когда приходилось добиваться расположения девяти лордов. Когда Георг вводил реформы. Когда он во главе армии отражал атаки врагов на королевство, и когда держал руку сына, чтобы тот сделал свои первые шаги.

И все же, время беспощадно делало свое дело. Страсть остывала. Между Валери и Георгом было множество разногласий. Большинство из них, как это не странно звучит, касались управления королевством. В то время как обычные пары ссорились из-за того, к какому подмастерью отдать на обучение ребенка, Валери с Георгом ругались по поводу альянсов с северной или южной державой. Все это выматывало.

К тому же, Георг все еще был (и есть до сих пор) официально женат. Агнесс, хоть и заточенная через пару лет после рождения сына в монастырь, оставалась официальной женой Георга. Избавиться от нее не давало ее королевское происхождение и то чувство вины, что было присуще в глубине всем плохим мужьям. И Агнесс Арийская гнила заживо в обители Арлииток. Королевой.

Совет лордов не позволял Георгу взять развод. Это могло сильно подорвать их торговые отношения с Арией. (Заточение дочери в монастыре волновало короля Арийского куда меньше того, является она или нет супругой Георга по протоколу.)