Поцелуй Ледяной розы (СИ) - Рябинина Татьяна Страница 16

- Какой в этом смысл? – махнул рукой Анри. – Чтобы она в очередной раз задрала нос? Да и не будем же мы заглядывать подряд во все комнаты дворца.

- Отправиться уже скорее в Нормандию и забыть о ней навсегда, - проворчал Анри. – Вернуться в Англию, когда она станет старой, толстой и некрасивой. С кучей сопливых детей и несчастным мужем, которому съест все внутренности.

- Вы жестоки, де Дюньер, - засмеялся Хьюго. – Не могу представить ее старой и толстой.

В этот момент сквозняк распахнул закрытую дверь, в которую они не осмелились заглянуть. Несколько женщин разговаривали, сидя на скамье у окна. Среди них была и Мэрион.

- Ну вот, теперь мы знаем, где она, - сказал Анри, когда они, оставшись незамеченными, удалились прочь. – И что?

- Ничего, - удивился Хьюго. – Мы просто ее увидели. Разве плохо?

Ночью Анри не спалось. В комнате, которую пришлось делить с тремя другими рыцарями, отчаянно храпящими, был душно. Деревянные лежанки, прикрытые тонкими тюфяками, кишели клопами и блохами. Досадуя на свою глупость, Анри встал, надел на рубашку котт, влез в сапоги и пошел по коридору к лестнице.

Если кто спросит, скажу, что заблудился. Почему бы и нет? Зачем ему понадобилось увидеть Мэрион спящей, он и сам не понимал. Разве что взглянуть на ее лицо – неужели и во сне она такая же холодная, надменная?

Переход до Портсмута мало чем отличался от путешествия в Бишоп-Уолтем. Разве что расстояние в полтора раза больше, да обманчиво яркое солнце вместо дождя. Ледяной ветер, который крепчал с каждым часом, пробирался под плащ, кольчуга холодила тело сквозь рубашку, и вряд ли один только Анри пожалел, что с собой нет теплого пелиссона.

Хьюго разглагольствовал о предстоящей им службе и о войне с Францией, Анри поддакивал невпопад, думая о том, что произошло ночью.

Браслеты-драконы… Было в них что-то неприятное, отталкивающее. Беннет привез их из Палестины. Каких только тайн не хранит восток. Вопреки здравому смыслу, вопреки всему происходящему, ему казалось, что Мэрион не такая ледяная и надменная, какой видится. Он снова и снова вспоминал ее лицо во сне. Такое милое, нежное. Длинные опущенные ресницы, слегка приоткрытые губы, которые так и манили. Что случилось бы, если б он поддался искушению и коснулся их своими губами?

Анри поежился и встряхнул головой, отгоняя эти мысли. Но они возвращались – снова и снова.

Что, если действительно все дело в браслетах, скрывающих в себе тайную темную магию? Но как проверить это? Снова пробраться к ней ночью и украсть их? А если он попадется? Лучше даже не предполагать, чем это обернется. А времени мало, очень мало. Если не задержит шторм, через пять дней король попрощается с теми, кто провожает его, и отплывет через пролив. И одному богу известно, когда удастся снова увидеть Мэрион – если вообще удастся.

- Де Дюньер, вы сегодня задумчивы, - поддел его Хьюго. – Мечтаете о Ледяной розе? Думаю, нам уже можно выбросить ее из головы. До меня дошел слух, что граф подыскивает ей выгодную партию. И вряд ли будет интересоваться ее мнением на этот счет. Впрочем, если она не смотрит на вас, то мне и вовсе не на что надеяться. Даже если бы Беннет разрешил ей самой выбрать себе мужа.

- Учитывая его вражду с моим отцом, я был бы последним, кого бы он захотел видеть своим зятем, - усмехнулся Анри, одернув коня, которому вздумалось показать норов.

Ближе к вечеру королевская процессия добралась до Портсмута. Для короля и герцогини Алиеноры в городе были арендованы два дома, придворных разместили в Портчестерском замке, построенном на месте древней римской крепости. На этот раз места хватило всем: замок был намного больше епископского дворца в Бишоп-Уолтеме. Однако сам город оказался переполненным еще больше, чем Уинчестер. Именно в Портсмуте собиралась армия, которую королевский флот должен был переправить в Нормандию.

Сильный шторм начался уже несколько дней назад, рыцари и солдаты, ожидавшие отплытия, не знали, чем себя занять, и между ними начали раздоры и свары.

- Король собирался на охоту в Станстед, пока не успокоится ветер, - рассказывал Хьюго, мгновенно узнавший свежие новости, - но решил отменить ее, дабы лично навести порядок в войске. Он страшно раздражен, поскольку рассчитывал, что армия переправится раньше и будет ждать его в Барфлёре на том берегу. Представляете, де Дюньер, понадобится сто кораблей, чтобы перевезти войско, двор, лошадей и припасы.

Они прогуливались по двору вдоль внутренних стен замка и вдруг услышали обрывок разговора, явно не предназначенного для их ушей. Разговаривали двое, но разглядеть их не позволял выступ стены.

- Надеюсь, мы договорились, милорд, - голос говорившего был Анри не знаком, хотя показалось, что где-то он его уже слышал.

- Более или менее, сэр Джилфрам, - ответил второй, перепутать которого с кем-то было сложно.

- И Готерт. Шериф Хэмпшира.

- Надеюсь, вы сможете ее уговорить, - продолжал Готерт.

- Мое дело поставить Мэрион в известность. Ее – подчиниться. Пойдемте в замок, шериф, найдем место потеплее. К вечеру здесь стало совсем холодно.

Когда шаги стихли в отдалении, юноши посмотрели друг на друга.

- Вы все поняли, де Дюньер? – с горечью спросил Хьюго.

- А что тут понимать? Беннет решил выдать Мэрион замуж за Готерта. Я видел, как они разговаривали в Уинчестерском замке на прощальном пиру. Странно, он теперь граф и мог бы найти более выгодную партию.

- И вам все равно?

- Не говорите глупостей, де Деньян. Конечно, нет. Но что мы можем поделать? Если бы ее хоть каплю интересовал кто-то из нас… Но даже тогда – украсть ее и спрятать? Придется смириться. Еще пять дней, и все закончится.

Впрочем, сказать было легче, чем смириться на самом деле. Ночь Анри провел без сна. Слушая завывания ветра за окном, он думал, что девушка, которая всего за несколько дней заполнила его сердце, так и останется для него призрачной мечтой. Холодной, недоступной, далекой.

Он поднялся еще до света, намереваясь отправиться в замковую часовню и помолиться. Но о чем просить? О несбыточном? Или всего лишь об усмирении плоти и избавлении от напрасных грез?

Пока он молился, преклонив колени, взошло солнце – мутное, похожее на воспаленный глаз чудовища, глядящего на землю сквозь прореху в белесой пелене. Шторм так и не утих, напротив, ветер еще усилился. Замок постепенно просыпался. Пока придворные покоились в объятиях сна, многочисленная армия слуг уже суетилась по хозяйству.

Мэрион – бледная, с покрасневшими глазами – стояла, прячась за раскидистым деревом, которое склонило ветви до самой земли.

- Доброе утро, леди Мэрион, - он подошел к ней и поклонился.

- Да тише вы! Идите сюда. Еще не хватало, чтобы нас увидели вместе. Я хочу попросить вас о помощи. Вы уже выручали меня. Возможно, не откажетесь сделать это еще раз?

- Всегда готов служить вам.

- Перестаньте! – Мэрион поморщилась с досадой. – И не думайте, что я обратилась к вам по какому-то расположению. Если кто-то и может помочь мне, так только вы. Вы уже слышали?

- О чем? О вашем предполагаемом замужестве?

- Новости разлетаются быстро…

- Мы с де Деньяном случайно услышали разговор вашего отца и шерифа Готерта. Они не говорили прямо о браке, но сложно было не догадаться. Если я правильно понял, вы не желаете выходить замуж за сэра Джилфрама. Но чем я могу вам помочь?

Мэрион поправила волосы, выбившиеся из-под покрывала, при этом дракон на ее запястье недобро блеснул голубым глазом.

- Вы можете попросить герцогиню, чтобы она сделала меня своей придворной дамой. Тогда я отправлюсь с ней в Нормандию.

- Но я не знаком с герцогиней, почему она должна прислушаться к моей просьбе?

- Да потому что ваш отец, де Даньер, был ее любимцем, об этом всем известно.

- Леди Мэрион! – возмутился Анри.

- Ах, оставьте! – Мэрион махнула рукой. – Я не сказала «любовником», хотя кто знает.