Наследство Катарины 4. Крылатый демон. Часть 1 - Анна Богарнэ Страница 16

– Не всех, – рыкнул Бинар, преодолевая боль разрывавшую ему голову.

В зал ворвались стражники, на их кулаках блестели яркие, серые кастеты, от которых вверх по руке поднималась веревка. Черный волк виновато смотрел на белого, корчившегося на полу.

– Обоих в кратер смерти, – вынес приговор глава.

– Но ты обещал! – огрызнулся черный.

– Предателям нет пощады, – произнес Крайд надменно и направился к трону, усыпанному миллионами драгоценных камней.

Хорн совершил попытку бежать, но из кастета вырвался серебристый луч, попал ему в грудь, и он скорчился на полу.

Катарина вынырнула из воспоминаний, ее душили слезы: «Он доверился ему! Ты получишь по заслугам черный, даже если окажешься сыном румита!»

– Почему Хорн предал его? – всхлипывала девушка.

– Не знаю. Он казался ему другом, настоял на камуфляже и лично вызвался в заложники. Наверное, это стоило того, раз он так рисковал, – печально ответила Ри.

До Опалы оставалось всего ничего. Теперь ее приступы тошноты сопровождались сумасшедшими головокружениями. Катарина по-волчьи взвыла, делая глоток из фляги. Жидкость кончалась, как и время пребывания на планете. Рас поравнялся с ней:

– А ты классно выглядишь в теле волка! Горячее, чем в человеческом! – жадно разглядывал он ее наливную грудь. – Мне всегда нравились пышки! Может, поиграем? Ты же не в своем теле, так что не считается, – понизил он тон, подмигивая.

– Не встречала никого омерзительнее тебя. Хотя постой-ка, встречала… двоих. Но они уже мертвы, – загадочно улыбнулась Катарина, волк фыркнул.

– Попытаться стоило! – крикнул он девушке вслед.

Местные сновали по грязной улице, топчась в коричневой жиже, хлюпавшей у них под ногами. Ангус повернулся к ней лицом:

– Тебе ждать здесь. Не дай Бог, она увидит себя, тогда мы провалились.

– Он прав. Только вам с Ленцем тоже придется остаться. Вы в телах ее братьев. Мы с Расом справимся сами.

– Я ее быстренько оседлаю, – съязвил Рас, цокая языком.

Серые скрылись в толпе, а они мучительно ожидали их возвращения. Катарина нервно щелкала костяшками пальцев. «Ну, что можно делать так долго? Если их, конечно, не схватили». Тревожная мысль росла до тех пор, пока не заполнила собой все мыслимое пространство, и теперь она только и могла, что повторять эту фразу. Ангус сильно закашлял, кровь брызнула на землю.

– Черт! Это плохо. Очень. Нужно выбираться с планеты! – кружила она на пятачке, приминая траву.

– Нельзя. Доделаем дело, и тогда… – кряхтел Ленц с посиневшим лицом.

– Посмотрите на себя. Мое недомогание – одно. Но это… Вы умираете! Яс убивает вас своим светом! – у нее возникла одна очень сумасбродная мысль. – Энергия звезды переполняет ментальные тела, и от этого страдает физическое, – бормотала Катарина. – А Бинар как раз наоборот лишен энергии и умирает. – Ангус открыл рот. – Что если мы выведем энергию и направим ее к нему? – возбужденно горели ее ледяные глаза.

– Но как ты отправишь ее без него самого? – хрипел Ленц.

– Я связана с ним. Слабеет он, слабеет нить. Я заберу ее себе, и он получит то же самое. Думаю, это работает именно так. Если выгорит: и вас вылечим, и ему продлим время.

Девушку пошатнуло, и Ленц поймал ее за локоть. Она задумалась, почему энергия переполняет друзей, а ее нет. У нее будто был иммунитет к свету звезды. Конечно, может это алая не давала к ней подобраться. Она попыталась снять перстень, но он крепко сидел на пальце и не сдвинулся с места. «Странно». Катарина зажмурилась: белая нить стала совершенно прозрачной, остальные сверкали и искрились. Разозлившись, она мысленно его стянула: на коже стали проявляться ожоги, покраснело лицо, нечем было дышать. У нее будто закончился кислород, и она велела перстню вернуться: – приступ мгновенно прекратился. Ленц обнимал ее за плечи.

– Зачем ты сняла его? – недоумевал Ангус.

– Хотела кое-что проверить, – опустилась девушка на холодившую землю. – Алая оберегает меня от энергии планеты. Но белая нить чуточку заполнилась, а, значит, ему тоже полегчало.

Золотая и алая нити соединились, образовывая непонятный цвет. Они восполняли девушку, волдыри на коже затянулись. Эйнар зря переживал за нее, а вот друзей она втянула сюда напрасно, и теперь жалела об этом. Она решилась попробовать метод с переносом энергии, ссылаясь на то, что хуже уже не будет.

Ангус стал первым подопытным. Он отпирался, но ситуация не обсуждалась, колдунья уже настроилась. Она взяла его за руки: он качался из стороны в сторону, удерживаясь на ногах из последних сил. В этот раз она обратилась не к золотой энергии, а к алой, позаимствовав часть из энергетической косы. Направив ее через руки на друга, девушка зашептала, вызывая ураганный ветер.

– Забери энергию Яс из ментального тела! И направь белому волку! Я так захотела! Повелеваю насытить сполна моего супруга! И оградить от влияния Яс – друга! Так есть и так будет!

Алый луч сполз с кончиков пальцев, проникая в тело Ангуса: – друг согнулся от боли и закричал. Катарина испугалась, а потом заметила полукруглые волны энергии, возвышавшиеся над его головой. Они спускались ниже и соединялись с его физическим телом. Алый луч извивался словно змея, пробираясь сквозь физическую оболочку туда, где энергия стала белоснежной, как кожа Бинара. Она впитывала белизну, и его аура прямо у нее на глазах становилась голубого и фиолетового цветов. Как только энергия Яс покинула тело, у Ангуса прекратился болезненный приступ.

Впитав энергию, алый луч взметнулся, направляясь к кратеру смерти. Катарина проверила запас нити и проделала то же самое с Ленцем. Его аура была черной с серыми полосками и зеленой окантовкой. «О цвете ему лучше не знать», – хмыкнула она про себя. Разрушение прекратилось, друзья выглядели прекрасно, но все же она взяла себе на заметку, что больше никогда не пойдет у них на поводу, и путешествовать будет одна.

***

Бинар кряхтел, ведь веревки, опоясывающие ему руки, причиняли боль. Сил не было, они давно его покинули. Хорн ерзал, доставляя ему еще большее неудобство, а затем затих и опустил плечи, стараясь расслабиться.

– Я сделал это из-за Мьяры! – резко сказал он, будто собирался с духом все это время.

– Знаю, – слабо ответил белый, повесив голову на грудь, глаза начинали терять цвет.

– Прости меня, друг. Не было никого на свете, кого бы я уважал сильнее тебя. Но… она. Я так сильно ее любил, и боялся тебе рассказать. А когда ее сослали, я затаил обиду на того, кто спас мне жизнь. В тот день, когда ты уехал, я взбесился! Потеряв вас обоих, я не знал, как жить