Райшаария (СИ) - Фомина Татьяна Страница 16

– Работа, дети, – ответила я.

– Да, дети это, конечно. Пойдем, – она, чуть ли не тянула меня за руку.

Я уже думала, что случилось что-то серьезное. И пока мы шли к ее кабинету, я перебрала в уме все возможные и невозможные варианты. Так ни к чему, не придя, я смирилась, и решила узнать все от Марины.

Все оказалось настолько, даже не просто, а глупо, что я даже не сразу поверила, что из-за такого пустяка, она гоняла за мной машину! Марина Соловьева, взрослая женщина, генеральный директор торговой компании «Любава», решила начать играть в L*. И ей нужно было создать персонажа!

– Ты серьезно?!

– Да. Я так решила! – Твердо сказала Соловьева.

– А я-то тебе зачем?! – Я искренне удивилась.

– Как зачем? Ты меня будешь учить!

– Ты сейчас пошутила? Ты же можешь попросить мужа, и он тебя научит!

– Я не хочу его просить, – тихо сказала Марина.

– Почему? Что-то случилось? – поинтересовалась я.

– Ничего не случилось. Все даже лучше, чем всегда. Я не хочу, чтобы он смеялся надо мной, вот и все.

– Но почему он должен смеяться? Новичкам всегда нужно помогать. И не важно, играть ты учишься, или рисовать. И никто не будет над тобой смеяться! Можешь мне поверить! Наоборот!

– Это ты так думаешь, – вздохнула Марина. – А Сережа не станет со мной нянчиться. У него в клане явно есть девушки, которые все умеют!

Вот оно что! Все как всегда! Никто не хочет быть хуже других! И у женщин это проявляется особо остро. Хотя, если честно, то про мужчин, я не знаю.

– Ладно. Не буду с тобой спорить. Потому что, пока сама не увидишь, будешь думать, что ты права. За кого ты хочешь играть? Я имею в виду расу.

– Я не знаю, – она совсем сникла.

Что-то здесь не так. Спрашивать ее сейчас о чем-то бесполезно. Упрется и еще больше замкнется. Сделаем по-другому. Я ей рассказала, какие есть в L* расы и профессии. Сразу их показала, чтобы было легче выбирать.

– А за кого чаще играют девушки? – спросила Марина.

– В каком смысле? – не поняла я.

– Ну, за какую расу?

– Это кому кто нравится, – ответила я. – Ты не должна подстраиваться под кого-то. Ты сама решаешь, кем тебе быть.

– А все же?

– Марин, вот смотри. Если, к примеру, многие женщины будут работать поварихами, ты тоже пойдешь?

– С чего бы? – удивилась Соловьева.

– Ну, как? Это же популярно, модно!

– И что?! – Марина не понимала, куда я клоню, и что хочу ей этим сказать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ – Вот!!! Так почему ты выбираешь себе персонажа, который нравится другим?

– Так это же игра, а не жизнь! – Воскликнула Марина.

– А жизнь, значит, не игра? – спросила я.

Марина поморщилась.

– Оля, понимаешь, мне скоро сорок два, а я как пятнадцатилетняя залезу в игру. Как это, по-твоему?

– Это лично твое право, что ты будешь делать: играть, петь, стихи читать, да хоть по канату ходить! – сказала я.

Но, по-моему, я ее не убедила. А еще, я так и не поняла, что заставило ее сделать такой шаг: стать просто ближе к мужу, или самой понять, что ему интересно? Не каждая станет подстраиваться под чьи-то увлечения! Как правило, очень многие, по крайней мере, из тех, кого я знаю, стараются «перевоспитать» свою вторую половинку, вечно жалуются, что им не уделяют внимания, и никогда не делают ни одного шага навстречу!

Мы создали Марине гномку. Она просто умилялась от нее. Может, потому, что своих детей у нее не было? А с другой стороны, за гномов играть намного проще. Так что ей будет легче научиться! Мужу она категорически не захотела ничего рассказывать. А вдруг у нее не получится?! Ох, уж мне эта женская неуверенность!

Я засиделась у нее. Она никак не хотела остаться одна. Где был ее муж, она не сказала. Но у меня-то дома дети!

Громов отвез меня домой. Вот опять же! Человеку из-за меня лишние хлопоты! Хотя, я так поняла, это его работа.

Когда я рассказала Игорю, где была, и чем занималась, то думала, что он посмеется над нами. Скажет, две тетки на старости лет решили в куклы поиграть. Ничего подобного! Он выдал, что у Данилы отец тоже зависает в L*. А еще, что в игре есть клан, где всем игрокам уже за сорок. Ну, не знаю. Честно. Не судите, да не судимы будете.

Мне пришлось периодически ездить к Соловьевой, помогать ей в развитии персонажа. Не скажу, что мне это было в тягость. Мы общались, я отвлекалась от всех проблем. Все были довольны. Заезжал за мной и привозил домой Громов. Мне было приятно, что Марина, так экономила мое время, но неудобно, что из-за меня страдает посторонний человек. Потому, что он еще и завозил Элину на танцы. Когда я сказала ему об этом, он ответил, что всегда выполняет свои обещания. А он дал слово моей дочери. Вот так вот.

Естественно, что к концу рабочего дня за мной приезжает кроссовер, не осталось незамеченным. И я не стала переубеждать коллег, что ничего личного между мной и высоким, и красивым владельцем этой машины, нет. Ибо это бесполезно! Я махнула на них рукой. Пусть думают, что хотят! Думать не вредно! Но вот с другой стороны, я тоже стала заострять на этом внимание. Потому что, из-за Марины Соловьевой  мне пришлось, чуть ли не каждый день видеться с ее водителем, про которого я ничего, кроме его имени не знала. Но успела заметить, что он вежлив, точен, корректен, воспитан, обаятелен. Да, блин, мечта, а не мужчина! Вот только внимания на меня, как на женщину, он не обращал! Хотя, я, наверное, и не хотела бы. Но. Как говорится, никто не знает, чего хочет женщина, в том числе и она сама!

***

Видимо то, что за мной на работу приезжает машина, дошло и до Юры. А иначе зачем ему понадобилось, вдруг, ни с того ни с сего, звонить и интересоваться, как у меня дела. Прекрасно! У меня же никто не гундит над душой! Этого я ему, конечно, не сказала. А так хотелось! Я-то, благодаря Полине Власовне многое о нем знала! Но, ладно. В душе, конечно, я позлорадствовала, но и потом была за это наказана. Потому, что он снова напомнил мне о том, что я осталась одна. И я еще более остро почувствовала отсутствие Райшаарии. Вот так вот, всего один лишь звонок, скидывает тебя на землю, напрочь убирая все то, чего ты достигла за последнее время. Настроение испортилось. Я, конечно, не против, что он погуляет с Элиной. С Игорем, пусть сам договаривается. На этом разговор и закончился. Но хорошее настроение не вернулось.

А еще я взяла иногороднюю проверку. Деньги лишними не будут. Игорь обещал посмотреть за сестрой, чтобы мне не пришлось просить об этом бабушку! «Не надо бабушек! Мы сами справимся!» – горячо уверял меня сын.

И вот я сидела в самолете. Не знаю, что меня беспокоило больше. То ли то, что я оставила детей одних. То ли то, что впервые вырвалась из этого города. Одна. И полечу. Правда, не так как в своих снах. Мне кажется, что самолет еще не успел набрать высоту, как я уснула. Да, я снова была там, где впервые встретилась с Райшаарией. Я решила пролететь дальше, чем обычно. Здесь все было, как в тот первый раз. Я долетела до гор, которые меня всегда манили, но почему-то я туда, ни разу не долетала. Да, это величественно. Они были такими… древними, что ли. У меня возникло ощущение, что они точно знают, где искать Райшаарию. И как только я это поняла, я проснулась. Самолет шел на посадку. Я решила, что обязательно вернусь и задам свой вопрос. Горам? Ну, да. А почему бы и нет? Во сне мне что мешает?

День прошел. Я немного устала. Сутки из-за перелета у меня увеличились. Может поэтому. Я позвонила домой. Элина уже вернулась. Юра сегодня ее водил  в кафе. Дома было все хорошо. Это главное. Я попросила Игоря, чтобы он в любое время звонил, если вдруг что-то случится. И я спокойно уснула. Ну, как уснула. Я полетела к горам. Все-таки, когда есть цель, жизнь наполняется совсем другими красками и ощущениями. Поэтому добравшись до гор, я подняла голову и посмотрела вверх. Не знаю, но откуда-то пришло название «Орлиные», и знание, что ответ нужно искать у подножия, а не на вершине. Я тут же увидела вход, которого раньше не было, или я его проглядела. Шагнув во внутрь, я погрузилась во тьму. Это был уже совсем другой сон, другой мир, другая реальность. Если на равнине было всегда солнечно и ярко, то здесь ничего не было видно. Я несколько секунд привыкала к темноте. Мысленно представив образ Райшаарии, я пошла вперед. Мне показалось, что она зовет меня. И моя уверенность росла с каждым шагом в этой кромешной тьме. Мои глаза почти привыкли к темноте. Не скажу, что я совсем ничего не видела, но и описать что-то не могу. Какие-то блестки, блики, мерцания. Я остановилась, чтобы хоть что-то разглядеть и попыталась настроить зрение. Каково же было мое изумление, когда передо мной выстроились вполне различимые линии, очень похожие на те, траектории, которые я видела, когда играла в бильярд единственный раз в жизни. По крайней мере, до сегодняшнего дня точно! Я теперь ясно видела, где эти линии сходились в одну точку. Вот только что там, на этой точке, я не знала. Не пойду, так и не узнаю. И я пошла, придерживаясь видимых линий. Идти в темноте, где не было возможности увидеть, что творится у тебя под ногами, не страшно, но боязно. И, тем не менее, я приближалась к заветной точке. Сколько времени я шла, затрудняюсь сказать. Но по ощущениям около часа. Может купить себе наручные часы и спать в них? Глупо, конечно, но, а вдруг поможет! Чем ближе была моя конечная цель, тем светлее становились края, или стены того свода, или пещеры, по которой я шла. Я уже четко различала светящиеся камни в стенах, и капли воды, отражали свет.