Мой палач - Надежда Олешкевич Страница 16

— Следите, чтобы никто не попался нам на пути, — откуда-то издалека донесся голос Тиррена, но это уже было не важно…

— Мамочка, — звонкий смех Лилии отвлек меня от странных мыслей.

Я опустила взгляд на свои пальцы, между которыми удерживала зеленую ткань, которую собиралась купить. Но мое внимание привлекла дочурка. Четырехлетняя малышка, перепрыгивая с одного камешка на другой, оказалась возле меня и обхватила ручками ногу, с трудом сдерживаясь, чтобы в ту же секунду не рассказать все, что недавно увидела.

— Она… — начал было говорить только подошедший Рэмми.

— Слишком рано, — мое плечо больно сжали, однако на нем не лежало никакой руки. Да и голос вроде бы принадлежал…

— Там мы видели фанан! — радостно заверещала Лилия, подпрыгивая на одном месте, отчего ее кудряшки, заплетенные в хвостики, забавно пружинили. Солнечные лучи играли в ее волосах, заставляли маленькую головку блестеть, делая из этого человечка настоящее чудо из чудес.

— Фонтан, малышка, — присел возле нее Рэмми, однако дочурка не собиралась сейчас запоминать правильное произношение нового слова.

В ее глазах горели искорки, ей не терпелось поделиться новыми впечатлениями, которые она получила, пока меня не было рядом.

— Мама, еще… — она начала чуть ли не задыхаться от восторга, — я увидела алтиста. Бзлячего, — добавила Лилия, но нахмурилась. — Бязячего! И у него вот такая шапка. Мама, мама! — затопала она ножками, указывая пальчиком на множество маленьких искорок, появившихся возле массивных ворот.

Туда начали стекаться люди. Подобные храмы присутствовали в каждом городе, и мы не раз бывали в Тервильском. Однако этот отличался от остальных. Его построили на источнике, связующем реальный мир с магическим. И если перекрыть к нему доступ, то миамы полностью исчезнут. Я часто задавалась вопросом: почему соединяющая два зависящих друг от друга мира воронка находится только здесь, почему нет иных проводников, каких-нибудь связующих нитей? Только из этого храма исходили пустые магические потоки и возвращались обратно, обогащенные самой жизнью. Это место — центр нашей империи. Поэтому Шигард превратился в огромный город и стал столицей.

Арочный вход уже начал блестеть разными цветами, привлекая внимание окружающих. Миамистры специально призывали людей посещать их храмы. Это был взаимовыгодный обмен. От количества присутствующих зависел объем магического всплеска и раскрытие воронки на ближайшие десять дней. Все храмы империи связывались воедино, в них, словно по устью реки, направлялись волны, которые через пару секунд возвращались обратно. Именно поэтому послушники миамистра каждый раз устраивали восхитительное представление, чтобы появился дополнительный интерес прийти в храм и понаблюдать за завораживающими возможностями их миамов. Именно из-за моих рассказов об их выступлениях муж настоял на этой поездке, желая увидеть и в то же время показать Лилии.

— Рэмми, мне осталось только расплатиться, — посмотрела я на супруга. — Идите пока без меня. Там возле входа справа будет лестница на второй этаж, ее не сложно обнаружить. Поднимитесь по ней и не заходите далеко. А я еще выберу пару кружев и очень скоро присоединюсь к вам. Иначе потом не будет времени.

— Люблю тебя, — поцеловал меня в щеку Рэмми и взял Лилию на руки, а затем торопливо зашагал в сторону храма.

Я на пару секунд задержала на нем взгляд, потом снова вернулась к зеленой ткани, собираясь уже поговорить с продавцом и обсудить цену. Однако стоило мне поднять голову, как события начали лететь перед глазами с ошеломляющей скоростью. Там появилось лицо пожилого мужчины, его протянутая рука с монетами, три медяка, падающие мне в ладонь, и мой испуг. Видение… А в следующую секунду я с полной уверенностью, что сейчас произойдет взрыв, пробиралась к храму, расталкивая бежавших навстречу людей.

Вдруг все остановилось, даже я почему-то не могла пошевелиться. В носу защекотало от запаха дыма, но это был лишь маленький отголосок. Узкие окна храма почему-то хорошо освещались изнутри, хотя обычно выглядели черными мрачными полосками. Меня тянуло сделать шаг вперед, продолжить движение, отодвинуть стоявшую передо мной женщину, однако тело находилось в оцепенении.

В районе висков зародилось леденящее покалывание. Этот холод окутал сознание, начал распространяться по венам. Появилась возможность двигаться, однако мною словно управляли, вели не вперед, не к храму, а в совершенно противоположную сторону. Изо рта не вырвалось ни звука, хотя я пыталась запротестовать, возразить, закричать, в конце концов. Там Лилия, там Рэмми…

Толпа постепенно редела, людей обходить становилось все проще. Меня тянуло обернуться, разобраться в происходящем, однако и это мне не удалось. Дыхание значительно затруднилось, словно само нутро противилось тому, что сейчас происходило.

— Расслабьтесь, — раздался возле самого уха знакомый голос, однако поблизости никого не было.

Возмущения рвались наружу. Я попыталась остановиться, не идти к фонтану, где застыл тот самый бродящий артист, которым и восхитилась недавно Лилия. Ее смех врезался в память, я со всей ощущаемой злостью сжала руки в кулаки и развернулась, не сделала больше ни шага, собираясь направиться в нужную именно мне сторону.

— Эйви, пожалуйста, — где-то совсем рядом прошептал невидимый мужчина, — не сопротивляйся. Скоро все закончится.

По телу пробежала крупная дрожь. Меня неистово тянуло к храму. Однако как бы я ни пыталась двигаться именно к нему, неведомая сила не пускала. На плече периодически ощущалось чье-то прикосновение, словно там лежала рука. Раз за разом появлялся тихий шепот. Паника!.. Она завладела разумом, не позволяла трезво мыслить, оценить сложившуюся ситуацию и понять, что сейчас происходит.

Я открыла рот, чтобы закричать, однако пространство вокруг не пронзил мой голос. Казалось, мне удалось сбросить что-то с себя, вырваться на свободу, лишиться странных оков.

В висках больно кольнуло. По венам вдруг разлилась обжигающе-холодная волна, отчего руки заходили ходуном. Но все прекратилось так же неожиданно, как и началось.

Солнце продолжало заливать своим светом площадь, отражаться в застывших брызгах воды фонтана, блестеть в окнах многочисленных домов. Тишина. Спокойствие. Жизнь вокруг будто навеки замерла.

Меня медленно развернули и заставили идти вперед. На сопротивление не осталось сил. Вскоре я увидела русоволосую девушку, на лице которой застыл испуг. Ее голова была повернута в сторону храма, но ноги уже несли незнакомку в неизвестном направлении. Она застыла на полушаге, однако по частично парящей в воздухе юбке и согнутым в локтях руках было понятно, что двигалась она очень быстро. Мне показалось это лицо смутно знакомым, далеким, неясным. Ухватиться за воспоминание, связанное с ней, никак не удавалось.

Я хотела обогнуть ее так же, как и