Древо мира. Осколки настоящего - Евгения Решетова Страница 16

– Ваше Величество, девочка говорит правду, – осмелилась произнести Филета, вызвав этим негодующие шепотки за спиной.

– Молчать! – взревел король. – Я собирался пощадить это отродье! Пара ночей в темнице отучили бы ее дерзить королю и лгать! Но это! Я не потерплю! Это уже оскорбление короля! И караться будет только смертью!

В последовавшей за его словами гробовой тишине чьи-то хлопки прозвучали как раскаты грома.

Эмми обернулась и сквозь слезы увидела сгорбленного старика. Он был одет совершенно непритязательно – в серую хламиду, напоминавшую монашеское одеяние. Длинная серебристо-серая борода была заплетена в простую косу, перетянута грубой веревкой. Весь его облик говорил об отказе от мирской суеты, но при этом он выглядел так, что мог поспорить с самим королем в достоинстве и значительности. Под косматыми бровями светились мудростью выцветшие карие глаза. Он опирался левой рукой на высокий, с навершием в виде птицы со сложенными крыльями, посох. И он был стар, невероятно стар. Справа от него стоял юноша, выглядевший так, словно готов был подхватить старика в любой момент. Но вот старик выпрямился, откинул посох юноше, который тут же подхватил его, и пошел вперед, к королю, снова несколько раз хлопнув в ладоши.

– Вот уж не думал, Виран, что вновь увижу тебя в таком настроении, – у него оказался низкий, но чистый голос человека, привыкшего много говорить с людьми. Такого можно слушать долго, веря каждому его слову.

– Альмирих, рад тебя видеть, – судя по выражению лица, король испытывал совершенно иные эмоции.

Эмми смотрела на старика. Это был тот самый человек, о котором говорили Грег и Эстель. Он… маг?

– Хотел бы я сказать то же самое, – покачал головой Альмирих. – Но не могу. Видишь ли, мне печально осознавать, что я столько лет, не говоря уже о моих силах, потратил на то, что ты так и не смог оценить. А теперь и вовсе собираешься уничтожить. Жаль, когда-то я считал тебя мудрым правителем. Но, боюсь, мое мнение в этом вопросе начинает меняться.

Собравшаяся потихоньку толпа придворных и слуг начала в ужасе переглядываться и перешептываться. Еще никогда королю так не дерзили. Сначала, какая-то девчонка, но это ладно, казнят ее, и все кончится, король успокоится. А вот то, что первый маг королевства в таком тоне говорит, да еще и не наедине, а в присутствии людей, в тронном зале замке – это было поистине неслыханно!

Альмирих, не обращая внимания на то, как окружающие его люди, включая короля Вирана, восприняли его слова, подошел к Эмми. Он взял ее за руки, крепко сжал, глядя ей прямо в глаза.

– Ты выросла храброй, девочка. Я рад, что мне посчастливилось дожить до этого дня, – мягко сказал он, так чтобы его услышала только она. И уже громче, обращаясь к королю. – Когда сможешь воспринимать то, что тебе говорят, приходи. Ты знаешь, где меня найти.

Держа девушку за руку, он пошел к выходу, к тем самым резным дверям, которыми она любовалась. Странное спокойствие окутало Эмми, словно находившийся рядом человек и был его источником.

Уже у самых дверей Эмми решилась оглянуться. Во взгляде короля Вирана читалась такая всепоглощающая ненависть, что девушка вздрогнула. Он не верил, что она его дочь, и от этого становилось страшно. Она слышала перешептывания тех, кто был свидетелями его позора, а всю эту ситуацию, что сложилась вокруг них, никак нельзя было назвать иначе. Король потерпел поражение в споре от девчонки и старика. Пойти против первого мага он не мог, боясь потерять его поддержку, оставалось только уступить ему. Придворные же боялись пошевелиться, опасаясь его гнева. Филета смотрела на Эмми с настороженным недоумением, словно узнала о чем-то, чего никак не может быть.

И только принц Гиацинт смотрел ей вслед со счастливой улыбкой.

Глава 5

Во всех сказках принцесса всегда томится на самом верху самой высокой башни. Вот и Альмирих привел девушку в точно такую же. Он оградил ее от любопытной толпы, когда выводил из тронного зала, а после на нее никто не обращал внимания. Люди кланялись магу, бросая на девушку взгляды, но спрашивать ни о чем не решались. Его боялись и уважали.

Нельзя сказать, что Эмми была расстроена тем фактом, что ее спрятали в этой башне, все-таки короля она боялась, не зная, чего можно от него ожидать. Не так виделось ей воссоединение семьи. Они, привыкшая к любви, ждала, что и здесь вокруг нее будет царить дружелюбная атмосфера. Да и король, Эмми была в этом уверена, тоже не ожидал такой встречи с дочерью.

Обиталище мага Альмириха ее совсем не удивило. Выросшая в мире с безграничной фантазией сценаристов и писателей, именно таким она себе и представляла место, где совершались магические ритуалы. Множество баночек, колбочек, свертков с непонятным, иногда пугающим, содержимым. Бутылочки с жидкостью и коробочки с порошками. Свитки, которые выглядели так, будто рассыплются от одного-единственного прикосновения. Книги, покрытые золотыми и серебряными письменами. Одна из таких книг привлекла особое внимание, но открыть ее Эмми не смогла – та была обвита цепью с большим замком, что странно, он был без замочной скважины. Со стен, стола и из-за шкафа, казалось, наблюдают чучела неизвестных созданий. Они пугали девушку, но она прекрасно понимала, что глупо бояться тех, кто представляет собой не более, чем экзотические игрушки. И просто продолжала их изучать, рассматривая и тыкая пальцем.

Времени у нее было предостаточно. Девушка пересмотрела каждую полку и теперь могла сказать, что где находится, и все это с тех пор, как ее оставили здесь одну. Уже несколько часов никто к ней не приходил, не интересовался, как она. Идти искать мага или его ученика она боялась. Да и он, уходя, попросил ее не делать этого.

– Эмми, я рад видеть тебя. И мне очень жаль, что встреча состоялась при таких обстоятельствах. Его величество упрям, но все же признает тебя, как только успокоится. Он не ожидал встретить свою дочь сейчас, ему трудно принять такую новость. Так что, пока постарайся не попадаться ему на глаза. Даймир принесет тебе поесть, – Альмирих стоял на пороге, словно не решаясь оставить ее одну. – Я хочу, чтобы ты знала – я горжусь тобой. И твоя мама гордилась бы, не сомневайся в этом. Многое из того, что не подвластно законам этого мира было совершено ради