Татьяна Шульгина - Дар халифу(СИ) Страница 16

  Третий весенний месяц.

  Дни неизвестности тянулись нескончаемо долго. Король и принц покинули столицу вот уже больше недели назад, и от них не было никаких новостей. Советники и министры отбыли вместе с господином. Дворец остался в полной власти принцессы Виктории, которая не преминула воспользоваться этим шансом.

  Она устраивала праздничные обеды и ужины для гостей и подолгу сидела с ними. Выходила в город на прогулки в сопровождении княгини, ставшей ее подругой.

  Бенедикт скоро совсем поправился, чему немало способствовала Вероника. Они часто сопровождали принцессу и княгиню на прогулке. Лорд не возражал, радуясь тому, что его воспитанница стала любимицей принцессы Холоу. Сам он пытался узнать, куда отправился король и какие планы имеет Холоу в отношении Вандершира. Подробные письма своему хозяину в Вандершире он исправно отправлял раз в неделю.

  Скоро до Холоу дошли новости об успешном прорыве границы Эвервуда и дальнейшей экспансии Вандершира. Внутри самой страны было достаточно спокойно. Лоакинор всего лишь требовал прислать крестьян для пополнения армии и, вставшие на его сторону феодалы, спешили выполнять. Сами они только укрепляли собственные владения, опасаясь, что новому королю придет в голову напасть и на них, когда он разделается с Эвервудом.

  Холоу по-прежнему выжидал, не вступая в войну, поскольку Эвервуд пока справлялся своими силами, не привлекая эльфов.

  Принцесса Виктория сидела с княгиней в маленькой гостиной в гостевом крыле. Дети играли у камина. Эвлин вышивала, наблюдая за ними. Княгиня Прауд была по-прежнему в полной уверенности, что она невеста сына, не зная об их разрыве. Гувернантка не стала посвящать ее в это, надеясь выиграть немного времени, пока о местонахождении князя ничего не было известно. Он мог никогда не вернуться, а значит, говорить об их разрыве не было смысла. Хотя Эвлин искренне надеялась, что он все же вернется и, возможно, простит ее. Последний их разговор очень повлиял на ее отношение к жениху. Гордон теперь был для нее не просто благородным и порядочным человеком, она увидела в нем настоящего мужчину и поняла, что любит его гораздо больше, чем думала. О Ричарде она старалась не вспоминать, хотя и его судьба была ей не безразлична.

  Бенедикт всячески пытался убедить мать, что брат и сестра живы. Изольда клялась ему, что верит, хотя сама начинала терять веру в это чудо. Слишком долго от них не было никаких вестей. Из Вандершира иногда просачивались новости от знакомых дворян, но никто ничего не слышал ни о Гордоне, ни о Бьянке.

  -- Вы можете оставаться тут, сколько пожелаете, - предложила принцесса, понимая, что Вандершир, возможно, уже никогда не станет прежним.

  -- Это очень любезно, но наш дом в Вандершире, - возразила княгиня. - Там наше имение и земли.

  -- Но вы же не станете уезжать, пока он воюет с Эвервудом? - обеспокоенно спросила Виктория. - Это опасно.

  -- Нет, мы еще не думали, когда вернемся, - вздохнула Изольда, взглянув на детей.

  -- Прошу, останьтесь хоть до рождения моего малыша, - попросила девушка, взяв ее за руку.

  -- Вы знаете, что Бенедикт не покинет вас, пока этого не случится, - заверила княгиня.

  -- Уверена, он не хочет возвращаться, - Виктория не хотела расставаться с сыном мага, которого она очень любила в детстве. - Ему тут лучше.

  -- Да, но все же король может догадаться, - княгиня рада была, что Эрика долго нет, и ее сыну ничего не угрожает.

  -- Тут с нами он в большей безопасности, чем в Вандершире, - не сдавалась принцесса. - Мы с Тибальдом не дадим его в обиду.

  -- Вы очень добры, - княгиня улыбнулась, сердечно пожав руку подруге.

  Разговор перешел на другую тему, и вскоре женщины оставили гостиную, решив прогуляться в саду.

  Бенедикт и Вероника, сбежав от лакея лорда, спрятались в одной из башен. Когда старик прошел мимо, освещая темный коридор свечой, они выбрались из узкой бойницы и прошли на цыпочках в комнату в конце коридора. Там оказалось пыльно и неубрано. Башня была нежилая и заброшенная.

  Пара старых кресел с выцветшей обивкой стояли у окна, заколоченного наглухо несколькими досками. В углу пылился высокий шкаф с книгами и секретер. Остальную обстановку, по-видимому, недавно забрали, оставив на пыльном полу свежие полоски.

  Бенедикт прикрыл тяжелую дверь, чтоб в коридоре не было слышно их разговоров и старый лакей не нашел воспитанницу хозяина. Девушка пыталась рассмотреть город сквозь большие щели.

  -- Я еще не был в этом крыле, - княжич заинтересовался книгами в дорогих переплетах. - Башня, судя по всему, давно необитаема.

  -- Кому тут жить? - хмыкнула Вероника. - Королевская семья небольшая. И слуг у них меньше, чем у вас в доме.

  -- Да, - согласился парень. - Хорошо, что мы привезли своих.

  Они вытащили несколько книг, подняв облако пыли. Девушка чихнула и рассмеялась.

  -- Тише, он идет обратно, - улыбнувшись, предостерег Бенедикт.

  -- Откуда ты знаешь? - она прислушалась, но вокруг царила полная тишина.

  -- У него болит спина и ноги, - ответил княжич, словно это все объясняло.

  -- Знаешь, - начала Вероника взволнованно. Но за дверью раздались шаркающие звуки, и скрипнула соседняя дверь.

  -- Я знала, что ты странный, - продолжала девушка, понизив голос. - Но это уж слишком.

  -- Он проверяет комнаты, - Бенедикт вскочил и прислонился к двери спиной.

  -- Что ты делаешь? Думаешь, он тебя не сдвинет? - она оставалась сидеть на полу возле книг.

  Княжич прислушивался, закрыв глаза. Шаги становились все громче. Когда ручка их двери, наконец, повернулась, парень открыл глаза и улыбнулся. Вероника замерла, увидев голубоватое свечение вокруг двери. Ручка еще несколько раз дернулась, и лакей пошел дальше по коридору.

  -- Не сдвинул, - торжествуя, прошептал княжич.

  -- Как ты это сделал? - Вероника удивленно смотрела на него и мерцание, остававшееся на месте, даже когда он отошел.

  -- Как и все прочее, - ответил он. - Обещай никому не рассказывать.

  -- Кому? Лорду или Сесиль? - девушка состроила недовольную мину. - Не бойся, я никому не расскажу.

  -- Я не боюсь, - оскорбился юноша. - Скоро меня надо будет бояться.

  Вероника промолчала, покосившись на дверь, пылавшую холодным голубым огнем.