Я - не монстр, но кусаюсь (СИ) - Билык Диана Страница 16

Хорошо, что лекарка оставила Камиле выбор. Если, коснувшись мужчины, она почувствует отвращение — зов не сработает.

Глянула на него исподлобья и сильней выпрямила спину. Заметил ли ее уродство? Увидел настоящую?

Антон накрыл ее густой тенью. Никогда еще не приходилось быть так близко к мужчине. Тонкий аромат можжевельника, что исходил от его одежды, щекотал нос. Камила опустила голову и отвернулась, чтобы спрятать смущение и смятение. Ресницы плясали и щекотались, смахивая непрошеные слезы.

Сможет ли она заставить себя его поцеловать, обнять и…

Заставив себя, вложила кисть в раскрытую ладонь, и рука, будто утонула в океане. Глубоком и теплом.

— Камила, — ответила шепотом.

— Необычное имя, — сипло протянул Антон, не сводя глаз с ее губ. Затем перевел взгляд ниже: по шее, мимо ключицы, опустился на талию, сбежал по рукам и застыл на пальцах. Будто не смотрел, а прикасался, потому что по коже неподдельно расползалась волнующая дрожь.

Белая маска прикрывала его лицо, а светлые глаза серебрились в темноте, будто наполнены океанской глубиной. Он казался довольно милым и чем-то отдаленно похожим на старое увлечение Камилы. Ей тогда было лет пятнадцать. Ох, и попало же от мамы за нелепую юную влюбленность. Из-за нее Ками чуть не угодила в лапы ученых. Глупо. Так рвалась познакомиться с парнем с фотографии, что забыла напрочь обо всем на свете. Хорошо, что тетя Валя быстро смогла ее найти, а иначе…

— Ты невероятно красива, — прошептал вдруг Антон и почти перекрыл воздух своей близостью. Не выпуская Камилину руку, коснулся другой ладонью ее щеки, где кожу не прикрывала маска.

Дэй вздрогнула.

Еще никто не смел трогать ее, еще никому не позволялось.

— Мы не знакомы, — отступила.

— Как же? Я — Антон, ты — Камила. А ближе успеем познакомиться. Я тебя еще часа два назад среди гостей приметил, — он лукаво ухмыльнулся, глаза жадно блеснули. Его рука скользнула по скуле и, плавно опустившись на плечо, побежала вниз. Антон притянул к себе вторую ладонь Дэй. Медленно и умело.

— Наградить вас за это? — тихо проговорила и сглотнула волнение.

— Тебя, — сжал слегка руки. Тепло катилось по коже, заставляя дрожать все сильнее. Будто разогретые в камине угли вырываются наружу и прожигают ковер.

— Что? — переспросила Камила, стараясь не пойматься на эту волну обманных чар.

— Не «вас», а тебя, — он легко провел пальцем по линиям на ладонях: обе вмещались в его одну. Камила едва сдержалась от стона. Новые ощущения были слишком мощными и почти отключали разум. Это было опасно для Антона, он даже не представлял как.

Может легче сбежать сразу? И зачем она согласилась? Фарс — есть фарс, с какой стороны на него не глянь.

— Там внизу намного веселее. Почему же вы… ты здесь? — промямлила Камила и прищурилась.

Вот бы залезть в его голову. Понять, о чем он думает. Но мысли не подчинялись магам ее типа и степени.

Вообще, визионы[1] — подчиняющие разум — на земле — большая редкость и ценность, а еще бремя. Камила лично их никогда не встречала. Поговаривали, что эти маги умеют предсказывать судьбы и будущее. Даже страшно было думать о том, что они могли бы ей напророчить. Пусть лучше так — не ведая, что будет дальше, но жить, как все.

— Надоели гламурные расфуфыренные пироженки, — после некоторого молчания, ответил Антон. — Вышел уединиться, но на счастье тебя нашел. Разве это не судьба?

— Сомневаюсь, — пробормотала Камила и отвернулась. Слишком проницательный у него взгляд, как для нона. Тетя Валя обещала, что позаботится о том, чтобы будущий отец точно не был магом. Так больше процентов на успех, да и последствия убрать легче.

Горели щеки, а кожа под маской обливалась ядовитым потом. Так хотелось сорвать бархат и показать, что ей-то маскарад не нужен.

— Вот сейчас и проверим, — Антон притянул Камилу к себе так резко, что она не успела возразить.

Выдох превратился в испуганный стон.

Крепкая рука прочертила контур по плечу и нырнула в гущу волос. Настойчивые пальцы пробрались к затылку и собрали тепло в одну точку.

Антон наклонился, кудрявые волосы переливаясь ссыпались на одну сторону лица. Камила застыла, как наколотая на иголку стрекоза. Он или она теперь в ловушке?

Теплое дыхание скользнуло по виску и, осев тысячей легких иголочек, спустилось по скуле к губам. Дышать становилось все трудней, ноги подкашивались, и Дэй вжималась сильней и сильней в мужскую грудь.

— Ты действительно прекрасна. Издали заметил, но сейчас убедился.

Нет. Не нужно было тете Вале делать такой густой настой, ведь эта фальшь не позволяет Камиле расслабиться. Как целовать и понимать, что все это лишь морок?

Но зов сработал, и ее не отталкивало, а тянуло к жертве. Жаль, это лишь шаг.

Не готова она еще стать матерью. Не готова!

Хотела рвануть и убежать, да пальцы одеревенели. Ноги, будто у каменного изваяния, не сгибались.

Антон осторожно прикоснулся губами уголка губ. Камила шумно выдохнула. Колкие разряды мчались по венам и размазывали мир перед глазами. Накатывали слезы. Как долго она мечтала о поцелуе! Как ждала… А теперь первое интимное прикосновение происходит вынужденно и под влиянием чар. Несправедливо!

Снова попыталась оттолкнуться.

— Не бойся, малышка, — шепнул Антон в губы и легко скользнул по коже языком. — Ты дрожишь. Замерзла?

Он отстранился на миг и, расстегнув быстро пуговицы, снял рубашку. Накинул Камиле на спину нагретую его телом ткань. Обнял и прижал к себе.

— Зачем ты делаешь это? — проговорила Камила, всматриваясь в светлое лицо в маске. Почему он кажется ей таким родным и близким? Знакомым.

— Ухаживаю за тобой. Разве не видно?

Она пожала плечами и опустила взгляд. Было страшно. Страшно, что будет неприятно и больно от чужих прикосновений, а еще страшней, что все это рассыплется утром, как сладкая иллюзия. И останется она одна. С ребенком. И вынужденно повторит мамину судьба. Ирония — хуже некуда.

— У тебя такие мягкие волосы и пахнут чудно, — говорил приглушенно Антон и перебирал ее локоны. Тепло его дыхания бежало по телу и тревожило, как дверь колокольчик.

— Перестань. Отпусти меня. Ты не хочешь этого. Все это неправда, — проговорила Камила и снова посмотрела в его глаза. Светлая радужка переливалась голубым и золотистым, расширенные зрачки отражали ее лицо в маске. Мужчина облизнул губы и коварно-жадно улыбнулся.

Кажется, слезы подошли слишком близко и сейчас хлынут из-под век, разбивая Камиле в очередной раз сердце.

— Ты не можешь, не хочешь… — бормотала она и не могла себя заставить сделать рывок и уйти.

— Хочу. Невыносимо хочу…

Лунный свет блеснул в его глазах, отражаясь в черных зрачках звездами. Антон сжал сильнее ее плечи, а затем наклонился и поцеловал. Будто нечаянно прикоснулся горячим языком, но настойчиво проник внутрь.

И Камила задохнулась в ощущениях. Хотелось пить этот сладкий напиток до умопомрачения. Представлять поцелуй — это одно, а испытывать — другое.

Его терпкий от текилы вкус придавал остроты. Жар ширился и, опустившись, опоясывал спину. Горячее надорванное дыхание вырывалось из груди непроизвольно. Кончики носов слегка соприкасались, а дерзкие руки скользили по спине и плечам и распаляли до горячки.

Камила потеряла счет времени. Забыла о своей ущербности и отдавалась сиюминутному порыву.

— Ты — очень страстная, — шепнул Антон, слегка отстраняясь. Затем порывисто, будто боясь упустить момент, снова налетел на ее губы. Языки, сплетаясь, плясали неистовый танец, и Камиле хотелось больше.

Тело согласилось на фарс. А она?

[1] Визион — один из шести подтипов магов. Это: молекулярники, эмоушены, лекари, иллюжены, визионы и синтики (последние два типа очень редкие).

Все маги делятся степени (Тинки, Грииты, Сааны). Еще есть ноны (обычные люди) и маги вне степени — Ардэй — (такая степень встречалась около тысячи лет назад. Лишь у одного мага). Маги 0 степени называются Рив.